И вот маркиз увидел ее. Его глаза чуть расширились, а малопримечательные черты лица словно окаменели. Мадди мысленно улыбнулась – его поведение казалось очень забавным. Должно быть, он внутренне съежился, гадая, не поставит ли она его в неловкое положение, поздоровавшись или упомянув об аукционе.

Мадди едва удержалась от соблазна поднять в знак приветствия бокал с шампанским. Но вместо этого она просто сделала глоток, когда пара проходила мимо. Какое счастье, что она отвергла его предложение! Ничто не привлекало ее в этом неприметном человеке. А при мысли о том, что пришлось бы разделить с ним постель… О, от этого просто в дрожь бросало.

– Есть о чем сожалеть?

При звуках раскатистого мужского голоса, прозвучавшего у самого ее уха, она чуть не поперхнулась шампанским. Повернувшись же, увидела насмешливую улыбку мужа. Золотые искорки в зеленых глазах весело плясали в мерцании свечей.

– Нейтан! – Сердце ее подпрыгнуло в груди. – Я думала, ты играешь в карты…

– Играл. Потом заметил тебя, строившую глазки Харрингтону.

– Ты о чем?.. После уроков твоей бабки я стала слишком благовоспитанной, чтобы кому-то строить глазки.

Муж взял ее за руку и, снова улыбнувшись, проговорил:

– Тогда твое мечтательное выражение лица, вероятно, адресовалось мне. Полагаю, ты размышляла о том, как тебе повезло, что выбрала меня, а не его.

Ох, Нейтан прочитал ее мысли! Мадди и впрямь была в восторге от своего выбора. Она не могла представить себя с другим мужчиной. Но ей не хотелось, чтобы он знал об этом.

– Самовлюбленный наглец! – воскликнула она. – У тебя непомерно раздутое чувство собственной значимости.

Он хмыкнул и, забрав из ее руки бокал с шампанским, поставил его на стоявший рядом стол.

– Что ж, мои чересчур раздутые чувства говорят, что тебе очень хочется попрактиковаться в искусстве танца. Идем же… Сейчас будет вальс.

Когда зазвучала музыка, Нейт заключил жену в полуобъятия. Одна его рука лежала у нее на талии, другая же сжимала ее ладонь. Пройдясь среди гостей и возобновив старые знакомства, он обнаружил, что соскучился по Мадлен и хочет к ней вернуться. Действительно, почему бы и нет? Более того, поскольку ему требовалось поставить Гилмора в неловкое положение, то следовало как можно дольше оставаться рядом со своей скандальной женой. И вообще, лучше притвориться, что они влюблены друг в друга без памяти.

К счастью, это не составляло особого труда, потому что она была идеальной партнершей – легкой на подъем и приятной для глаз. Ее мягкие светлые волосы были закручены спиралью высоко на затылке, а нежные черты лица обрамляли завитки легких кудряшек. Переливчатый же голубоватый цвет платья оттенял молочную кожу. И было радостно сознавать, что она принадлежала ему одному и что ни один мужчина не вызывал из ее груди крика экстаза. Кружась с ним в танце, она улыбалась, являя собой чудесную картину – женщину, наслаждавшуюся жизнью в полной мере.

И все же Нейт не мог выбросить из головы образ Мадлен, наблюдавшей за Харрингтоном.

– Ты так и не ответила мне, – проговорил он, искусно ведя ее в танце между других пар. – Ты не сожалеешь?

– Что променяла маркиза на тебя? Конечно, нет. Меня бы не пригласили на этот бал, будь я содержанкой. – Она говорила так тихо, что ему пришлось наклониться пониже, чтобы расслышать ее. Подняв на него мерцающие глаза, она посмотрела на него с немного жеманной улыбкой и добавила: – Однако через несколько месяцев ты покинешь Англию, так что я останусь в одиночестве. Возможно, я тогда рассмотрю кандидатуру Харрингтона на роль любовника.

Нейтан вздрогнул от неожиданности, но тут же заставил себя хмыкнуть и спросил:

– Ты про этого серого пса? Да он наскучит тебе – не пройдет и минуты.

– Думаешь? Но я нахожу его ум весьма впечатляющим. И вообще, здесь вполне достаточно мужчин, способных составить приятную компанию брошенной жене.

Мадлен окинула взглядом танцующих – словно искала компаньона для будущих любовных свиданий.

«Кокетка нарочно меня провоцирует», – решил Нейтан. Но он не позволит ей выйти сухой из воды. Наклонившись к самому ее уху, он тихо проговорил:

– Возможно, ты этого еще не сознаешь, дорогая, но я испортил тебя для любого другого мужчины.

– Нет, ты всего лишь пробудил мои желания. – Ее большие голубые глаза смотрели на него с вызовом. – Ты открыл для меня мир наслаждения, так что теперь вряд ли вправе ожидать, что я буду жить как монашенка. Это было бы, по меньшей мере, несправедливо, поскольку ты сам наверняка будешь развлекаться с женщинами в своих странствиях.

Почему-то эта тема оказалась более неприятной, чем Нейт ожидал. Ему ужасно не хотелось признавать правоту ее слов, и еще меньше хотелось представлять Мадлен в объятиях любовника. Поэтому следовало поставить ее на место!

– Этот разговор абсурден, – проворчал Нейт. – Последние две недели ты училась быть настоящей леди, чтобы помочь Эмили, поэтому не станешь делать ничего такого, что повредит моей сестре.

– Эмили рано или поздно выйдет замуж. Возможно, уже в конце года. Как только ее будущее устроится, я буду свободна. В конце концов, ты должен приветствовать мое желание заводить романы, потому что тогда я стану вечным позором для твоего отца.

Когда жена озарила его ослепительной улыбкой, Нейту ужасно захотелось хорошенько встряхнуть ее. Проклятье, Мадлен дразнила его! Да, конечно, дразнила… но почему-то ему все больше это не нравилось. Она была невероятно прелестной женщиной, получавшей огромное удовольствие от интимной близости. И если его не будет с ней рядом, чтобы отгонять голодных псов… О, тогда она может пасть жертвой обольщения.

Когда вальс завершился, он сделал глубокий вдох, чтобы снять внутреннее напряжение. Возможно, его беспокойство уходило корнями в детство. У его матери были романы на стороне; в его воспоминаниях она была красивой ветреной кокеткой, чья неосмотрительность вызывала постоянные распри между родителями.

Но ведь его, Нейтана, брак не был основан на соблюдении супружеских обетов. И его не должно интересовать, что будет делать Мадлен после его отъезда, верно? Пусть хоть бордель откроет на площади Пикадилли, если захочет. Ему не было до этого дела.

Жена сжала его руку.

– Вон там, возле камина, недавно стоял лорд Данем со своим братом, – проворковала она, вглядываясь в толпу. – Но я потеряла их из виду, пока мы танцевали.

Нейт тяжко вздохнул. От его решимости не осталось и следа. Ведь Данем был один из дружков его разгульной молодости. К тому же этот распутник участвовал в аукционе…

– Мадлен, ради всего святого, неужели ты не можешь подождать со своими любовными свиданиями до моего отъезда? – прошипел он ей в ухо.

Она вытаращила на него глаза, затем рассмеялась.

– Прости, дорогой, но ты все неверно понял. Чуть раньше я видела, с каким восхищением смотрел на Эмили лорд Теодор, брат лорда Данема. Похоже, он вполне достойный джентльмен, и я надеялась, что ты их познакомишь.