Отталкиваю Динара и резким движением вбиваю кулак ему в живот. Он сгибается пополам от силы удара, но я рассчитал точно, быстро оклемается.

— Если с Ясминой что-то случится, ты выйдешь из этого дома вперед ногами, — похлопал по плечу, когда он стал подниматься. — Усек?

Он кивнул, закашлялся. Уроком ему будет. Пусть знает, кто в этом доме в приоритете моей защиты.

— А теперь слушай меня внимательно, Динар. Ошибешься, уйдешь с волчьим билетом.

— Слушаю ваши указания, — кивает, напряженно наблюдая за мной со стороны.

— Устрой Наилю в больницу, — командую, немного подумав, — пусть держат как можно дольше. Заплати за молчание. Никто не должен знать, по какой причине член семьи Юсуповых там находится. Пусть ее охраняют круглосуточно. Даже в туалет ей не положено заходить одной, ясно? Пусть кровь у нее там сразу возьмут и привезут мне по этому адресу, — показываю ему телефон с геолокацией лаборатории, где уже договорился об экспертизе крови с рубашки.

— Будет сделано, — кивает подчиненный, на себе прочувствовав мой буйный нрав. — Психиатра подыскивать?

Его вопрос застал врасплох. Видимо, удивление слишком сильно было написано на моем лице, раз он отступил, опасаясь очередной вспышки моего гнева.

— Поясни, — нахмурился, не нравились мне с некоторых пор сюрпризы.

— По словам охраны, госпожа Наиля всю ночь смеялась и бормотала, взывала к мертвым. Мои парни не рискнули зайти, подумали, что шайтан в нее вселился. Только старая Фаина осмелилась и сидела возле постели до утра по приказу госпожи Ясмины.

Эти слова как удар под дых.

— О чем ты говоришь? Они виделись?! Я же приказал не допускать встречи женщин! — рычу, вне себя от гнева и ярости.

— Госпожа Ясмина сама изъявила желание войти в комнату вашей первой жены. Охрана не рискнула препятствовать, зная, как вы к ней относитесь.

Выдыхаю сквозь зубы, чувствуя, как всё выходит из-под контроля.

— Иди и не спускай глаз с Наили, пока она не уедет в больницу!

Он кивает и уходит выполнять приказ. Я же смотрю вслед и злюсь на самого себя. Черт! Это моя вина. Сам ведь не учел, что Ясмина захочет поговорить с подругой после того, как та пыталась нанести ей серьезный вред. Избавиться от соперницы самым отвратительным способом.

Смотрю на дом, в котором прожил много лет с нелюбимой опостылевшей женой. Сожгу его в тот же день, когда получу развод!

Ясмина

Тагир ушел, и я осталась в его спальне одна. Обуреваемая раздирающими на части эмоциями. Обхватила себя руками и еще полчаса бездумно смотрела в окно, не решаясь подойти ближе. Казалось, весь мир через прозрачное стекло увидит мою слабость и боль. Когда время шло, а облегчение так и не наступало, я привстала и решила умыться. Пришлось осторожно выглянуть в коридор, но там, к счастью, никого не оказалось. Как и в комнате, которую временно мне выделили по настоянию Юсупова.

Принимаю душ, чувствуя, как капли воды, стекающие по телу, казалось, смывают слабость и тоску. Вот только незаживающие раны стереть они неспособны. Не решаюсь посмотреть в зеркало, не глядя обтираюсь и надеваю домашнее платье. Ворох вещей, лежавший на кровати, волшебным образом исчез, но это последнее, что меня сейчас волновало.

Снова и снова вспоминаю всё произошедшее вчера, мелко дрожу, не в силах согреться даже под теплым одеялом, которым пришлось укрыться. Холод сковал до самого нутра, проморозил насквозь и не отпускает. Тру друг о друга ледяные руки, но окно не закрываю. Оно дает мне ощущение мнимой свободы.

Лучше выпью горячего чая. Помню, как в детстве, когда еще была бабушка, это был наш особый ритуал. Беседка во дворе, ослепительное солнце с палящими лучами, смех брата.

“Плохо на душе, пей чай. Не ошибешься”.

Ее ласковый голос, мягкие нежные руки, перебирающие мои волосы. Поглаживания головы, которые дарили успокоение…

Отвлечься, мне просто надо хоть чем-то отвлечься. Иначе я сойду с ума, накручу себя и загоню в стресс.

Вот только идти на кухню нет никакого желания, как и встречаться с обитателями этого дома. Они мне неприятны. Все до единого! Жестокий Тагир и лживая Наиля. Нет сил слышать шепотки слуг, которые преданы лишь первой жене и относятся ко мне с презрением.

Но и сидеть в спальне означает проявить страх и слабость. Недостойно уважения. Да и разве бездействие привело меня к чему-то хорошему? Нет. Как и обет молчания, который я всё равно нарушила. Он дал мне лишь отсрочку и ощущение искупления собственной вины перед братом. Впрочем, ради его памяти я и нарушила обещание.

— Что мне теперь делать, брат? — подошла к окну и подняла голову вверх, впервые глядя на небо с вопросом.

Мне никто не дал ответа, но я его и не ждала. Прошу лишь какой-то знак, чтобы выбраться из лабиринта, в котором я оказалась по собственной глупой воле.

Выдохнув, решаюсь выйти наружу и спуститься вниз, на кухню. Голодом себя морить я больше не имею права. Вполне возможно, что во мне теплится новая жизнь, за которую я ответственна. И ее уничтожить никому не дам, даже самым близким.

— Напугали меня, госпожа Ясмина! — шугается от моего появления Фаина, оборачивается, прикладывает ладонь к груди и округляет рот буквой “О”. — Вам подать обед?

— Нет, — слабо мотаю головой в отрицании и усаживаюсь за стол, ненароком оценивая бардак на кухне. Морщусь в недоумении, и старшая служанка замечает мой молчаливый укор, спешит оправдаться:

— Ой, госпожа Ясмина, не серчайте за беспорядок.

Слишком наигранно ее уважительное отношение, аж зубы сводит от этого спектакля. От кого-кого, но от нее я этого ожидала меньше всего.

— Помощницы мои с самого утра болеют, животы у них крутит, беда такая в дома пришла, сначала госпожа Наиля, теперь вот… Не иначе как Аллах на нас осерчал.

— Отправьте их в больницу, — пожимаю плечами, выискивая в себе сочувствие, вот только нет там его, пусто внутри, словно выкорчевали всё хорошее, что когда-то во мне было.

— Так машины заняты, а врач не едет, — чуть не плачет Фаина, а затем отвечает на мой вопросительный взгляд: — Да если бы я знала, госпожа, может, дела серьезные какие. Они как позавтракали с утра, выпили чая — и вот… Старая Фаина слаба сердцем, не выдержать ей таких передряг. Может, испорченное что-то съели, да вот только не бывает у нас такого, с этим всё строго, я же сама слежу…

Сказанное засело в моей голове, не отпуская. Я начала было раскручивать логический узел, но в этот момент хлопнула входная дверь, затем настала тишина и…

— Никуда я не поеду! — послышался визгливый голос Наили.

Она уже оправилась? Привстаю с места, допив чай, иду к выходу. Дверь нараспашку, скрипит от ветра.