— Госпожа, прошу, садитесь в машину, не заставляйте меня применять силу, — Динар держит ее за локоть около открытой двери автомобиля, хмурится и в недовольстве поджимает губы.

— Силу? Да ты понимаешь, кому говоришь такое?!

От ее криков у меня стучит в висках.

— Убери лапы свои, мужлан! Скажу Тагиру, он тебя убьет!

Она переходит практически на ультразвук, и в этот момент я оступаюсь, когда мне дверью чуть не прищемило палец, и тем самым выдаю свое присутствие.

Наиля оборачивается и вдруг резко меняется в лице.

— Ясмина, — улыбается, демонстрируя, что у нее всё отлично.

Я замираю на своем месте, стискиваю кулаки. Она пришла в себя, больше не в бреду. Как же быстро оклемалась, вон даже дерется.

— Фаина сказала, что ты ко мне приходила. Хотела о чем-то поговорить? — щебечет, даже смеется, словно пытается так скрыть только что развернувшийся скандал.

— Ты не помнишь? — вздергиваю бровь, беру себя в руки и холодно спрашиваю у нее.

Больше я не буду играть в ее игры, отыгрывая ту социальную роль, которую она отдала мне. Второго плана, грушей для завуалированного битья и сарказма.

Из-за моего тона она меняется в лице, слегка кривится и с недоумением смотрит на меня. Вот только Наиля была бы не Наилей, если бы моментально не преобразилась, быстро перестроившись и заняв выигрышную позицию.

— Давай потом, хорошо? — сияет, трогая себя за шею и приподнимая подбородок. — Динар везет меня в больницу. Тагир такой заботливый, не может смотреть на мои страдания. Винит себя за то, что переборщил с наказанием, и обещает, что компенсирует мне мои страдания. Меня будут лечить лучшие врачи страны. Наш муж позаботился, всех согнал к нам, чтобы они наблюдали за моим состоянием.

Не только мне ее слова кажутся бредом. Вижу, как не может скрыть удивление Динар, стоя на своем месте. Он от неожиданности даже отпускает женский локоть и делает шаг назад, словно опасается агрессии или неадекватного поведения от нее. У меня по коже проходит озноб. Слишком странной кажется мне Наиля.

Но я поджимаю губы и делаю шаг вперед, не собираясь делать поблажки на ее психологическое и физическое состояние. Когда-то она не пожалела меня, подставила и уничтожила мою семью.

— А давай вместе, — подпрыгивает и хлопает в ладоши. — Пусть проверят твою беременность. С Тагиром я договорюсь, он всё оплатит. Ты представляешь, будет как в старые добрые времена, мы вдвоем и…

У меня больше нет сил слушать ее бред, который звучит таким милым и невинным голоском. Обманчивым и опасным, словно самый сильный яд.

— Да как ты смеешь открыто смотреть мне в глаза? — подлетаю к ней в два прыжка, с ненавистью глядя в чистое красивое лицо.

На такую никогда не подумаешь, что она способна на подлость. Но время наивности прошло. Хватит! Восемь лет верила, больше не стану.

— Ясмина… — растерянно произносит мое имя, губа у нее дрожит. — О чем ты?

— Я считала тебя другом семьи, — цежу сквозь зубы и не могу скрыть ту боль, что сейчас отражается на мимике лица. — Аслан всегда защищал тебя в школе от обидчиков, помогал и прикрывал перед твоим отцом, а ты…

В конце прошипела, схватила ее за плечи, наклонилась к самому лицу, желая ударить ее, пнуть, чтобы она лежала в грязи и не смела встать.

— Не понимаю, о чем ты, — лепетала Наиля, но взгляд скрыть не смогла.

Там я прочитала неподдельный животный ужас, словно сейчас на ее глазах рушилась ее картонная жизнь, разлетаясь по воздуху, словно от взрыва бомбы.

— Динар, — оттолкнула меня и посмотрела с надеждой на начальника охраны. — Позови Тагира. Ясмина не в себе, мне срочно нужно с ним поговорить!

Топнула ногой, голос отдавал паникой. В этот момент у меня сорвало тормоза. На глаза навернулись слезы, и я, не контролируя себя, ударила ее ладонью по щеке. Хлестко и с силой, да так, что у нее дернулась вбок голова и волосы взметнулись, ударив следом. Она застыла, воцарилась тишина, даже Динар замер в ступоре, открыв лишь рот. Тишину нарушил какой-то стук о землю, но я не опустила взгляд, смотрела на бывшую подругу.

— Что ты хотела сказать ему, Наиля? — выкрикнула, но голос звучал надорванно, в горле встал комок. — Скормить ему очередную ложь? Что?! Хотела на этот раз уже избавиться от меня? Это ведь было твоей целью?!

Она стала медленно поворачивать ко мне голову, ноздри задергались, глаза снова стали бешено вращаться, и это выглядело жутко. Словно передо мной не человек, а зверь. Бесчувственный, ненормальный.

— Идемте, у меня приказ. Вы должны быть в больнице, — вмешался вдруг Динар и, схватив Наилю за локоть, толкнул в салон машины.

Вот только она вдруг резко дернулась и оттолкнула его, набросившись и вцепившись ногтями ему в лицо.

— Не пойду! — завизжала так громко, что могли лопнуть на осколки окна. — Тагир меня любит! Меня! Слышите! А ты должна сгинуть! Ты!

Кинулась на меня, но ее в воздухе перехватил Динар, держа крепко за талию и заталкивая в машину. Вот только я видела ее горящее безумством и ненавистью лицо. Оно было искажено и выглядело страшно. Пугающе.

— Что тебе сделал Аслан? — хрипло шепчу, не чувствуя опоры и земли под ногами.

К начальнику охраны подбежал второй мужчина, сел в салон и потянул Наилю на себя. Она брыкалась, рычала и кусалась, окончательно забыв о том, как выглядит. Хлопнула дверь, Динар кивнул мне, извиняясь, и сел за руль.

Я осталась стоять посреди двора одна, наблюдая за тем, как отъезжает за ворота черная машина. Наиля извернулась и обратила лицо ко мне, глядя мне в глаза через окно. Мы смотрели и смотрели друг на друга, словно вскрывая наши раны. Вот только мои были настоящие, а ее — надуманные больным воображением.

Это была точка невозврата, после которой нет пути назад. Мы обе это понимали.

Когда машина исчезла из поля моего зрения, я опустила голову, увидев блеск. Наклонилась, взяла в руки то, что слетело с шеи Наили, и… Стиснула кулон в ладони. Я узнала его. И ненависть новой волной вспыхнула в груди, растекаясь лавой по венам, отравляя мой разум и душу.

Бреду в комнату, шатаясь, словно пьяная, хотя в жизни ни капли в рот не брала. Харам. Тогда нечистой была бы. Стискиваю в ладони подарок Тагира — кулон в виде луны. Долгих восемь лет он жил лишь в осколках моей памяти. Не забытый, но потерянный.

— Зачем женился на мне? — приглушенный тон и всхлип.

Останавливаюсь возле двери одной из гостевых спален, в которой разместились родители Наили. Дальше голос ее матери звучит неразборчиво.

А вот злой голос Ахмета, отца Наили, заставляет вздрогнуть.

— Заткнись и знай свое место, кхахьпа!

Былые воспоминания снова воскрешаются в памяти. Что было тогда, то не прекратилось и теперь. Айдаров всегда был злым, громким. Всё закончится унижением его нелюбимой жены Перизат. Помню, как она прибегала к нам в слезах из-за жестоких слов мужа, плакала, просила Аллаха образумить его. Но всё повторялось из раза в раз.