Прежде чем выйти из крепости, Эйтин остановилась, чтобы поглубже надвинуть капюшон накидки. Дрожь пробежала по телу, но она не имела никакого отношения к тяжелому утреннему туману, который окутывал все вокруг. Эта дрожь была вызвана явственным ощущением, что за ней наблюдают. Оглядев замковый двор, она не заметила никакого движения; было еще слишком рано даже для слуг. Ей хотелось оказаться на полпути в Койнлер-Вуд прежде, чем кто-нибудь заметит ее отсутствие.

Живот снова подвело, но это от страха, а не от утренней тошноты, вызванной беременностью. Со вздохом она поспешила вниз по ступенькам к конюшне в дальнем конце двора. Войдя, приостановилась и оглянулась назад, ожидая увидеть преследователя.

– Это чувство вины терзает душу, – пробормотала она себе под нос.

Несколько лошадей приветствовали ее тихим ржанием, когда она молча пошла вдоль длинного ряда стойл, погруженного в глубокие тени. Лошади высовывали головы, и Эйтин, проходя, дотрагивалась до их холодных бархатных носов. У последнего стойла – самого большого, одна из двойных дверей была открыта, впуская серый свет.

Какой-то высокий юноша чистил щеткой великолепного черного коня, разговаривая с беспокойным животным тихо и успокаивающе. Эйтин заморгала, заметив явную печать Шеллонов в чертах красивого юноши. Те же черные вьющиеся волосы, то же безупречно прекрасное лицо. Она прикинула, что он приблизительно в возрасте оруженосца, еще слишком юн для рыцарства, но очень скоро еще один представитель рода Шеллонов станет похищать сердца неблагоразумных девушек. Она улыбнулась.

Словно почувствовав ее присутствие, юноша поднял глаза, затем почтительно кивнул:

– Доброе утро, миледи.

– Ты приехал с лордом Шеллоном?

– Да, я его оруженосец, Моффет. Могу я чем-нибудь помочь? Позвать конюха? – Он огляделся, явно находя странным, что она одна в такой час.

Эйтин послала ангельскому юноше успокаивающую улыбку.

– Нет, не стоит звать его. Я просто собираюсь на утреннюю прогулку. Пожалуйста, продолжай чистить лошадь, милый Моффет, я не буду тебя отвлекать. – Она отвернулась, но заколебалась, снедаемая любопытством. – Как тебе нравится служить леди Гленроа?

Тамлин Макшейн была женщиной мягкой. Эйтин стало интересно, распространяется ли эта мягкость на оруженосца мужа, который, совершенно очевидно, является его незаконнорожденным сыном. Эйтин не знала, как бы она сама отреагировала на то, что у ее мужа сын от другой женщины. Однако лицо Моффета излучало такую очаровательную открытость, что она не могла не почувствовать к нему расположение. Он же не виноват в обстоятельствах своего рождения.

– Леди Тамлин терпелива со мной, добра. – Полные губы приоткрылись в улыбке, показывая, что его ответ идет от сердца. – Она суетится вокруг милорда… но это приятная суета, вы понимаете? Он тоже носится с ней, но она просто говорит «да, Шеллон» или «нет, Шеллон», а потом поступает как хочет. Граф не знает, что делать с ее своеволием. Однако он часто улыбается. Приятно видеть милорда счастливым. Слишком долго он печалился.

Эйтин кивнула, снимая с крючка уздечку.

– Похоже на нашу Тамлин. Я бы побоялась сказать «да» или «нет» Дракону, а потом игнорировать его желания. Он выглядит таким устрашающим. Мужчины из рода Шеллонов любят командовать направо и налево.

– Миледи, – Моффет снова огляделся, – вы едете на прогулку одна? Лорда Шеллона беспокоят люди, которые бродят в горах после битвы при Данбаре. Отряды под знаменем Рейвенхока подверглись нападению. Моему отцу не понравится, если вы поедете одна…

– Конечно, не понравится.

Эйтин вздрогнула при звуке голоса Сент-Джайлза. Он стоял, небрежно держа в руке меч, хотя эта небрежность не обманула ее насчет его настроения. Деймиан был одет лишь в кожаные штаны и простую белую рубашку, которая свободно болталась на его широких плечах; волнистые волосы были в беспорядке. Он выглядел полусонным… и рассерженным. Небрежным движением он прислонил меч к деревянной стене.

Сент-Джайлз пошел вперед медленными, подкрадывающимися шагами, остановился невдалеке от Эйтин и просто уставился на нее своими светлыми, таинственными глазами. Глазами, которые видели слишком много. Глазами, в которых читался укор.

– Куда-то собрались, принцесса?

Эйтин тяжело сглотнула, хотела попятиться, но ей некуда было отступать, дверь стойла была прямо за спиной. Надо попробовать выкрутиться.

– Я каждое утро катаюсь верхом. Это помогает мне легче встречать день и все его заботы.

– Я сообщил вам вчера вечером, что не даю разрешения на ваше возвращение в Койнлер-Вуд, принцесса. Без разрешения вы никуда не поедете, – заявил он с непримиримостью, которая разозлила Эйтин.

Ощутив скрытые эмоции, бурлящие под поверхностью, Моффет нервно перевел взгляд с Эйтин на Деймиана.

– Я говорил ей, что вам не понравится, если она поедет одна…

Эйтин ахнула:

– Ты же сказал, что твоему отцу…

– Да, – Моффет кивнул, обратив тревожный взгляд зеленых глаз на Сент-Джайлза почти с тревогой, словно не был уверен, следует ли ему говорить.

Эйтин отступила еще на шаг назад, ударившись спиной о дверь стойла.

– Отец?

Деймиан холодно воззрился на нее, почти бросая вызов, потом протянул руку и обнял Моффета за плечи. Нежным жестом взъерошил волосы на затылке сына.

– Эйтин, этот красивый юноша – мой сын Map, хотя моя мать называла его Моффет, и это имя пристало. Наверное, это шотландское имя. Моффету посчастливилось стать оруженосцем у Шеллона, хотя я с большим удовольствием занялся бы его обучением и сам. Моффет, познакомься с леди Эйтин, баронессой Койнлер-Вуд.

Моффет застенчиво улыбнулся и отвесил ей легкий поклон.

– Она очень похожа на леди Тамлин, отец, только глаза у нее зеленее.

Эйтин пыталась взять себя в руки. Она уже чувствовала симпатию к Моффету, но осознание того, что он – сын Деймиана, рассылало струи горячей отравы до тех пор, пока не стало так больно, что захотелось съежиться и заплакать. Это было глупо, но Эйтин ощущала себя преданной. Стыдясь таких мыслей, она ничего не могла с собой поделать и испытывала ужасную боль от сознания того, что этот ребенок – плод страсти Деймиана к другой женщине. Мысли вихрем проносились в голове, пока она силилась отыскать какие-нибудь слова для ответа.

– Да… думаю, что быть оруженосцем Черного Дракона Шеллона – завидное положение. Я… я уверена, что ты с гордостью служишь своему господину, Моффет.

Деймиан крепче обнял сына, потом прижал его к себе.

– Пойди позавтракай, прежде чем приступить к своим делам. Я знаю, Шеллон не хочет, чтобы ты поднимался ни свет ни заря и ходил голодный.

Моффет на мгновение задержался.

– Приятного дня, леди Эйтин.