глазами. Она безучастно наблюдала за тем, как вокруг нее собирались люди, переговаривались, указывали на нее пальцами. Их становилось все больше. Разъяренные, кто-то из них держал в руках вилы, косы, какие-то колья и кресты, другие кричали ей что-то на своем языке. Она смотрела на них и думала: «Сколько суеты. Сколько злобы. Вот, я дала вашим мужчинам то, на что не способна ни одна из ваших женщин, и за это вы хотите убить меня. Вы всегда уничтожаете то, что не можете постичь, потому что непознанное рождает в вас зависть и страх, а зависть и страх – злобу».

Потом в нее полетели камни и острые колья, и ни одно из них не достигло цели. «Ведьма!» – кричали ей из толпы, но она не знала людского наречия. Ей было скучно. Она наблюдала за происходящим вокруг и думала, насколько мелочна, мимолетна, пуста и бессмысленна эта суета. Ничтожна. Ярость. Ненависть. Зависть. Месть. Страх. Эти люди боялись Тьмы, властвующей далеко от них, в горах, считая ее истинным злом, но они не замечали, или быть может, не знали, не задумывались над тем, что истинное зло рождалось внутри них самих. Они пытались бороться с внешним противником, в то время как настоящий враг уже давно поселился в их душах. Слепая злоба, рожденная страхом.

Они подходили все ближе, и тогда Тиир оттолкнулась от земли, поднялась в воздух и обратилась огромной черной птицей с человеческими глазами. Плавно и шумно хлопая крыльями, она покинула этот город с его негодующими обитателями и направилась в сторону гор.

Фавн из ее снов. Эпизод двадцать третий

Тиир сидела на огромном гладком камне высоко в горах и смотрела вдаль. Она не бывала здесь прежде. Но сегодня… Почему-то именно сегодня ей хотелось лететь дальше обычного, прочь от этого шума, подальше от людей, подальше от теней, от всей этой суеты, от всего этого мира, переполненного живыми существами.

Здесь было тихо. Впервые за долгое время она чувствовала себя уютно в своем одиночестве.

Прямо перед ней возвышались две высокие скалы, похожие друг на друга, как близнецы, а между ними застыло большое, красное, заходящее солнце. Весь мир уже погрузился в сумерки, но здесь небо все еще освещалось последними лучами уходящего дня.

Осторожные шаги за спиной прервали ее мысли. Она настороженно прислушалась. Кто бы это мог быть? Впрочем, какая разница?.. От приближающегося существа не исходило опасности. Тиир не чувствовала ее, а остальное было неважно.

– Индиль!.. – осторожный голос. – Наконец-то ты здесь. Я уж думал состарюсь, ожидая тебя.

Опять это имя… Она медленно обернулась на голос и встала. Перед ней стоял фавн. Фавн из ее снов! Тот самый фавн… Теперь он преследует ее и наяву… И наречие… Она не знает этого наречия, однако, понимает все, что он говорит ей. И вдруг: «Между двух скал, где заходящее солнце видно дольше всего»… Она снова взглянула на солнце, застывшее между скалами. Да ведь это то самое место, о котором говорил ей фавн из ее снов!

Фавн растерянно улыбнулся, сделал неуверенный шаг в ее сторону, протянул ей руку – совсем как в ее снах, – и вдруг остановился. Темный холод в ее глазах. Ледяной темный холод. Лицо – неподвижное, словно маска, полностью лишенное эмоций. Бледная, практически белая матовая кожа лица. Огромные глаза изумрудного цвета с узкими вертикальными зрачками, неподвижно смотрящие на него из-под длинных черных ресниц. Небольшой аккуратный носик, губы, будто покрытые инеем. Черные пряди волос, заплетенные каким-то хитрым образом и напоминающие змей, заснувших на белоснежных плечах. «Какая ювелирная работа, – думал, глядя на нее, фавн, – и какая зловещая красота!»

Он не мог отвести от нее глаз. Неимоверно худая, но удивительно грациозная фигура, чуть приоткрытые белоснежные плечи, точеные руки, длинные, слишком длинные, тонкие фаланги пальцев.

– Что с тобой стало?.. – едва слышно произнес фавн, – что с тобой стало?..

«Тьма! Тьма настолько изменила ее внешность… – фавн с тревогой всматривался в ее большие изумрудные глаза. – Но это она. Несомненно она. Я никогда не обманывался в своих видениях. Я чувствую ее, пусть даже едва уловимо. Она здесь, в этом теле. Но что она теперь? Что она такое? Какая сила движет ею?»

Тиир еще шире открыла и без того огромные глаза, и фавн почувствовал сильное, настойчивое давление на глаза, и вдруг она стремительно ворвалась в его сознание. Он замер, ощущая, как она медленно ощупывает каждую его мысль своими тонкими паучьими пальцами. Он видел ее изумрудные кошачьи глаза, он чувствовал холод, распространявшийся по его телу. Однако, разум его был еще полностью подвластен ему. Фавн мысленно пошевелил ушами, пальцами рук, проверил дыхание. Все в порядке. Однако, в его сознании их было двое – он и она, это новое воплощение Индиль.

Видимо, не обнаружив того, что она искала в поверхностных слоях его сознания, Тиир решительно направилась глубже. «Что она ищет? Желает найти себя? Вновь обрести свое светлое имя? Вряд ли, – думал фавн, прищуриваясь от боли. Ему казалось, что она дергает за каждое нервное окончание в его голове. – Тьма изменила не только ее внешность, но коснулась и ее души. Что она теперь? ЧТО ОНА ТЕПЕРЬ?»

Тиир же продолжала свое немое вторжение. Внезапный порыв ветра обдал лицо фавна могильным холодом, как если бы он ворвался в древний склеп. И вдруг – ужас… Ужас сковал его. Внезапное желание бежать и невозможность сдвинуться с места. Прервать связь. Закрыть глаза. Прогнать страх. Обычная практика. Ему всегда удавалось прежде. Прервать связь и сразу установить свою стену, свою защиту. Да-а-а, она застала его врасплох. Он мысленно ощутил свое тело, снова мысленно пошевелил ушами, пальцами рук, мысленно закрыл глаза. Она держит его. Зачем? Где она? Он прислушался к своему телу. Она все еще там, в его сознании. Что ж, пусть. Там она найдет себя. Вернее, прежнюю себя…

Однако, все прекратилось так же неожиданно, как и началось.

– Кто ты такой? – прозвучал ее тихий голос.

«Она искала не себя. Она искала меня. Она меня не помнит! Он лишил ее воспоминаний… Он уничтожил ее память!»

Немного отступив назад, фавн низко склонился перед ней:

– Простите мне мою неучтивость, Миледи. Мое имя Кетар. Я –