Дон Винсенте зарекомендовал себя знатоком книг, не жалевшим денег на раритеты

Похоже, деньги он ни во что не ставил (хотя есть и другие свидетельства) и за уникальный фолиант мог отдать все, что у него было. По крайней мере, никто из покупателей не мог похвастать, что приобрел у дона Винсенте хоть одну книжную редкость из его библиотеки, основу которой, скорее всего, составляли монастырские книги. Букинист их тоже выставлял на продажу, но никогда не продавал. В последний момент в нем библиофил побеждала торговца.

Не приняв в свой круг новичка, букинисты-старожилы всячески препятствовали его деятельности. Сговорившись, они собрали «общак» и на распродажах перебивали цену дона Винсенте.

Как-то на аукцион была выставлена инкунабула – единственный сохранившийся экземпляр первого издания Указника, отпечатанного в Валенсии испанским первопечатником У. Пальмартом в 1482 г. Как ни старался дон Винсенте приобрести диковину, конкуренты взвинтили цену со 150 до 5500 реалов, и книга досталась букинисту О. Патксоту. Книготорговцы позлорадствовали, но и были напуганы злобой, исказившей в тот раз лицо благородного дона.

Прошло дней 10, и в книжном магазине Патксота в полночь случился пожар. Сгорело все дотла, вместе с букинистом. Поскольку пострадавший был курильщиком, полиция установила причину – курил в кровати.

А через 3 дня Барселону потрясла серия убийств. В течение месяца на окраине города по утрам находили в канавах трупы. 11 человек были заколоты кинжалом либо убиты предположительно топориком – сельский священник, немецкий писатель, судья и т. д. – все ученый люд.

Полиция сбилась с ног, разыскивая ночного убийцу. Поскольку деньги и ценные вещи оставались при жертвах, ясно было, что преступником руководит не корыстная цель. Кто-то первым произнес: инквизиция. В столице началась паника, т. к. прошло всего 2 года, как инквизиция была упразднена королевским указом, и все прекрасно помнили о могуществе этой организации. Полиция, поддержанная светскими властями, ухватилась за эту версию.

Заподозрив в бывшем монахе агента святой инквизиции, комиссар полиции произвел обыск в доме дона Винсенте и обнаружил на полке книгу Э. де Жирона «Руководство служителям инквизиции», а рядом пальмартовский раритет 1482 г. покойного Патксота.

Изучив тетрадь счетов дона Винсенте, комиссар установил, что некоторые из 11 жертв приходили в лавку букиниста накануне убийства и совершали покупку или продажу. При этом купленные ими книги стояли на полках! Найдено было и предполагаемое орудие убийства – топорик.

Суд состоялся 23 октября 1836 г.

Поскольку имелись только косвенные свидетельства преступлений, задачей суда было вынудить обвиняемого признаться в злодеяниях. Подсудимый сохранял необычайное хладнокровие, так что у судей и зрителей создалось впечатление, что он не отдавал себе отчета в том, что его судят, как серийного убийцу.

Дон Винсенте стал давать показания лишь после того, как судья пообещал сохранить его уникальную библиотеку в целости. Подсудимый признался во всех совершенных им преступлениях. При этом он поверг судей в шок – не злодеяниями (судьи к ним привычны), а тем, что он, оказывается, не имел никакого отношения к Святой инквизиции и пошел на криминал только ради книг для своей библиотеки.

Первой жертвой библиофила стал Патксот, которого он задушил спящего, а потом сжег вместе с лавкой. Вторым оказался священник, купивший у него за баснословные деньги раритет. Букинист спохватился, выскочил следом за покупателем, долго уговаривал вернуть ему книгу по большей цене, но священник отказывался, и тогда дон Винсенте заколол его кинжалом на пустыре. После этого 10 человек букинист приканчивал топориком, не выходя из дома, а ночью выносил трупы за город. Не все жертвы были книгочеями. 70-летнюю вдову библиофил убил только за то, что «она подарила племяннику библиотеку своего покойного мужа, в которой были очень редкие экземпляры! А племянник потерял их, переезжая в другой город».

Нa вопрос судьи – есть ли у него угрызения совести и что привело его к такому чудовищному душегубству, дон Винсенте философически изрек: «Люди смертны. Рано или поздно Господь призовет к Себе всех. А хорошие книги бессмертны, и заботиться нужно только о них» (И. Рат-Вег).

Адвокат пытался доказать, что признаний обвиняемого мало, нужны вещественные доказательства его виновности. Он предъявил суду каталог Парижского книжного магазина, в котором значилась еще одна копия Указника 1482 г. Если есть второй экземпляр, рассуждал защитник, почему бы не быть и третьему – у дона Винсенте? Он тщетно убеждал суд, что его подзащитный просто сошел с ума и оговорил сам себя. Пламенная речь адвоката не повлияла на вердикт.

Суд признал дона Винсенте виновным и приговорил его к повешению способом «ломки холки», когда «палач вставал на связанные руки жертвы и на этом импровизированном стремени… прыгал что было силы».

Выслушав приговор, дон Винсенте заплакал. Судья счел это за раскаяние убийцы и призвал его обратиться в свой последний час душой к Богу.

«– Ах! Господин алькальд, это чудовищная ошибка, которую я сделал! Вам никогда не понять, как я несчастен.

– Молодец, обвиняемый. Бог учтет ваше покаяние.

– Увы! Господин алькальд, увы! Мой экземпляр (Указника. – В.Л.) не является уникальным!» (П. Бланхемайн).

Утверждают, что осужденный отказался от исповеди. Может, он счел своей исповедью пережитое горе и слезы от известия, что его Указник не уникум?

Дон Винсенте был казнен в 1837 г.

Что сталось с его библиотекой – неизвестно.

Черный «белый человек»

Не станем искать виновных в дуэли камергера (так сначала именовался в деле придворный чин поэта, хотя он был камер-юнкером) Александра Сергеевича Пушкина (1799–1837) с поручиком кавалергардского полка бароном Жоржем Шарлем Геккереном-Дантесом (1812–1895). Укажем лишь, что многие пушкинисты главными виновниками считают самого поэта, хронического дуэлянта, и его жену, о которой поэтесса М. И. Цветаева сказала, что Наталья Гончарова даже «не причина, а повод смерти Пушкина… Просто роковая женщина, то пустое место, к которому стягиваются, вокруг которого сталкиваются все силы и страсти. Смертоносное место».

Барон Геккерен-Дантес и его ответы на вопросы Военно-Судной Комиссии

Никто, кроме самого Александра Сергеевича, не хотел дуэли со смертельным исходом, но все спровоцировали ее.

Неизбежное в высшем свете знакомство Жоржа Дантеса, приемного сына нидерландского посла в Петербурге барона Луи Борхарда де Беверварда Геккерена (1791–1884) (отчего во всех документах молодой человек был записан как Геккерен, а не как Дантес), с Натальей Николаевной Пушкиной и ухаживания кавалергарда за светской красавицей сопровождались сплетнями о романе между ними.

4 ноября 1836 г. Александр Сергеевич и семеро его друзей получили пасквиль на французском языке, в котором поэту присваивался «диплом рогоносца»; аноним намекал на внимание к жене поэта со стороны Дантеса и царя. Такие