Наверное, я совершаю ошибку. Огромную. Непростительную. И если сейчас позволю ему продолжить – уже не смогу спастись.

– Не нужно, – попросила хриплым тоном. – Давай не будем всё усложнять.

Златон меня услышал, отошел на безопасное расстояние, взъерошивая волосы, словно пытаясь куда-нибудь пристроить руки.

– Будешь ужинать? – милым тоном спросил он.

– После шаурмы?! Да как в тебя столько влезает! – я притворно возмутилась, переводя опасную тему.

– Я – растущий организм, – усмехнулся орк. – Ладно, раз уж мы дома. Я хочу тебя кое о чем попросить. Раз уж ты окончательно переезжаешь ко мне, то давай договоримся: пока мы не разберемся с Платоном и Медузой Горгоной, ты не будешь ходить на работу.

Я тут же взъерепенилась, возмущенно скрестила на груди руки.

– Так, не надо. Мы уже это обсуждали!

– Ди, я не шучу. Ты не поедешь на работу. Бери отпуск, хоть оплачиваемый, хоть за свой счет. Там опасно. Я не могу за тобой присматривать, и близнецы тоже не смогут. Где им сторожить тебя? В палатах, притворяясь больными? Караулить у дверей? Ты же сама видела: некто пробрался в квартиру. Ты думаешь, он не доберется до тебя в больнице? Да там же проходной двор!

– Ты лишаешь меня свободы…

– Я беспокоюсь за тебя, – поспорил Злат. – И ты сама знаешь, что я прав. А потому звони в свою богадельню и говори, что жених увез тебя в кругосветное путешествие, поэтому ты выйдешь не скоро. Вот такой я спонтанный и непредсказуемый.

– Я не могу взять и уйти. На мне лежит ответственность.

– Ну да, ну да. И без незаменимого доктора Ди там все загнутся. Хорошо, – он отвернулся. – Я отвезу тебя завтра на работу.

Хм, как-то подозрительно просто он сдался. Чую подвох.

– Эм… Спасибо?..

– Да не за что. Отвезу тебя, а сам поеду разбираться с лабораторией. Или ты думаешь, что я буду ждать, когда у тебя кончится смена, когда ты отдохнешь и будешь готова сопровождать меня? Это вопрос, касающийся моего брата, он не может быть отложен на потом. Кроме того, ты не думала, что тебе попросту опасно находиться сейчас в больнице? Если какая-нибудь вещица Горгоны окажется там – что случится с обычными людьми? Тебе плевать на их жизни?

Я закусила губу. Черт. Если бы Златон просто брал меня на «слабо», я бы нашла способ с ним спорить. Но ведь всё так и было, он прав от первого до последнего довода. Я даже не смогла подобрать аргументы, чтобы как-то защититься. Только стояла и пялилась в пол, а потом сказала:

– Я согласна. Завтра с утра позвоню заведующей. Бессрочный отпуск мне не дадут, а вот больничный… В «Цербере» смогут подтвердить мою болезнь, если ты попросишь?

– Да они хоть малярию с холерой подтвердят, – радостно кивнул Златон. – Я рад, что ты приняла правильное решение.

Как будто у меня был выбор.

Глава 12

…Серп, улыбаясь, указывал на свое запястье и выразительно молчал.

– И что это значит? – хмуро переспросил Злат. Пусть говорит прямо или катится к местным теням в казематы и с ними уже в угадайку играет.

Серп закатил глаза:

– Ну в кого ты таким тупым родился? – На лице седого орка отразилось притворное страдание.

– В тебя, должно быть. Или намекаешь, что ты был слаб по мужской части и маме пришлось обращаться за помощью? – Злат задумчиво почесал подбородок. – А знаешь, это прям вдохновляющая мысль…

– Заткнись! – Серп моментально пришел в бешенство, кандалы звякнули, впиваясь в запястья, не давая отцу броситься на сына. – Агата моя и только моя. И когда я выйду отсюда…

– Если ты выйдешь отсюда, – с мрачной улыбкой уточнил Злат. – Если. Но вернемся к моим вопросам. Что не так с Вяземским?

Серп в ответ издал тяжелый картинный вздох:

– Кровная клятва. Найдешь способ ее снять, и я тебе все расскажу.

Златон скрипнул зубами. Кровника ему не найти. Но, с другой стороны, раз в деле замешана клятва, значит, действительно между пауком и орком была скрытая договоренность. Быть может, даже каким-то образом касающаяся его, братьев или Дианы.

В голове вдруг всплыла фраза старой ведьмы Сандары, которую она сказала в самом конце их встречи: «…есть способ обхода кровной клятвы. Если будет нужно, попроси Освальда, скажи, Сандара велела, тогда он подсобит…»

Неужели она что-то предвидела?

Тюремщика не пришлось долго ждать, и когда Злату наконец удалось объяснить ему, что именно нужно, тот мрачно кивнул:

– Ты уверен? Ты вообще сталкивался с таким раньше? Нет? Кровная клятва – это проклятая нить, что связывает двоих одним обещанием. Даже если твой кровник умрет, ты все равно не сможешь нарушить клятву. – Он кивнул на тени вокруг. – Мои друзья связаны с царством мертвых, и они сумеют вытянуть нить, что проходила через мертвеца, и перекинуть на тебя. Но назад хода не будет. Ты узнаешь суть обещания. Но не сможешь сам никому ничего рассказать.

Звучало жутко. Но разве это был повод отказываться? В конце концов, если Сандара так открыто намекала, что стоит использовать эту возможность, значит, информация ценная, быть может, даже именно та, что нужна для спасения брата.

А ведь было еще то, о чем они договаривались с Дитом, что, в общем-то, и было целью его визита. Эксперименты Платона.

– Мне известно не так много, на самом деле. – Было видно, что в этот момент Серп не рисовался, а действительно говорил прямо. – Местонахождение лаборатории, ключевые темы экспериментов. Опыт на человеке он провел лишь однажды. Он кончился плохо. Девушка впала в кому. Один из лаборантов был моим осведомителем – он предоставил запись с камер. Бедняжка так кричала…

Серп мечтательно улыбнулся, словно бы воспоминание доставляло ему удовольствие.

– Если бы я не оказался здесь, то обязательно бы вернулся к тем опытам. Хоть один из вас троих добился сам чего-то действительно стоящего.

Злат записал всё, что удалось выяснить. Он как мог оттягивал момент, когда пришлось бы снова позвать Освальда. Но тот все равно наступил:

– Если ты не уверен, можешь отказаться, – безразлично предложил тюремщик. Он дернул за цепь, поднимая руку Серпа, словно тот был марионеткой. На ней ярко вспыхнул рунный рисунок. Затем ещё один, и еще… – Главное не перепутать, за какую именно нить мы будем дергать. Сосредоточься на том, что именно хочешь узнать.

– Я готов, – солгал Злат.

Небольшая комната начала наполняться тенями. Молчаливые неподвижные призраки, сгустки энергии. Чем больше их становилось, тем сильнее трясся Серп, орк буквально дрожал от страха, его лицо исказилось мукой.

В какой-то