мать страдала от депрессий и болезней. Став взрослой, Мария стала опекать Анну и по мере возможности помогать отцу.

Ее семья была озадачена тем, как сложилась жизнь Марии. «У матери Марии действительно были проблемы с нервами. И она очень страдала оттого, что ее дочь состояла в нацистской партии»3. В последние два года жизни, заметив изменения в характере Марии, жители деревни вспоминают, что Анна ежедневно ходила на мессу, чтобы помолиться за душу дочери4.

Мария периодически возвращалась в Мюнцкирхен во время своей службы в Аушвице, и эти визиты всегда производили большое впечатление на общину. Приезжая в родной город, она старалась представить себя важной персоной. Это был огромный стимул для ее самолюбия – внезапно обнаружить, что ее одновременно боятся и ею восхищаются. Горожане и мэр, которого она ненавидела, должны были стоять и чествовать ее. «Ей было от этого очень приятно»5.

Мария часто приезжала со свитой на служебном автомобиле СС; «с ней всегда были титулованные офицеры»6. Однажды с Марией приехал ее друг, офицер СС (предположительно Яниш). Франц Мандель сказал, что они не могут оставаться дома, поэтому они уехали и два дня гостили у ее сестры. Отец сказал Марии: «Ты можешь приходить в любое время, а твой друг – нет»7.

В качестве повседневной одежды во время визитов Мария часто надевала конноспортивные бриджи с сапогами и шляпу «Теллер-Мутце»8. Один мальчик также ярко запомнил тот день, когда увидел ее в военной форме. «Она была очень горда собой!»9 Другой мальчик, чей отец был другом Франца Манделя, вспоминает, что «она носила не коричневую, а черную форму и одну из тех высоких шляп, похожих на тарелки»10.

– Она была очень крупной и высокой, настоящей германской женщиной! И никто не знал, чем она занималась, что она делала, и не имел ни малейшего представления о том, в чем она была замешана. Никто этого не знал!11

В предыдущие визиты, когда Мария проезжала через железнодорожный вокзал в Шердинге, разным людям платили за то, чтобы они забирали ее в повозке и отвозили домой. Однажды, в 1943 году, этим занялся местный житель. Его дочь вспомнила, что ее отец слышал рассказы о том, что происходит на Востоке, и, заинтересовавшись, задал Мандель массу вопросов. Мария пришла в ярость от его расспросов и пригрозила депортацией, если он не прекратит. Покорившись, мужчина до смерти испугался, что впоследствии его заберут и отвезут в концлагерь12.

Существует фотография, сделанная, возможно, в последний приезд Марии в Мюнцкирхен перед смертью матери. Родители и дети собрались у парадной двери семейного дома. Ее отец и мать сидят на деревянных стульях, вокруг собрались дети, теперь уже взрослые. Они основательно постарались для этого случая, хорошо одевшись: мужчины в галстуках и пиджаках, женщины – в платьях с украшениями на декольте.

Лоизи стоит справа рядом с отцом, приехавшим из Швейцарии. На лице ее приятная улыбка, и явно чувствуется ее милый нрав. Георг и Анна стоят в центре за родителями, лица у обоих мрачные. Георг выглядит спокойным, Анна – немного измученной. Мать слабо улыбается и аккуратно сжимает руки на коленях. На лице Франца Манделя приятное, но строгое выражение.

Мария стоит слева, теперь это зрелая женщина лет тридцати. Она располнела, но выглядит скорее сильной, чем грузной, и на ее лице приятная улыбка, она смотрит прямо в камеру. Что особенно показательно, ее левая рука протянута и нежно лежит на плече матери в знак защиты и любви.

В 1944 году Мария несколько раз приезжала в Мюнцкирхен: один раз на похороны матери, один раз в октябре и еще раз в декабре на Рождество. Во время своих визитов домой Мария с отцом часто навещали одного из близких друзей Франца, который жил неподалеку на своей ферме.

Это крупное хозяйство до сих пор расположено на окраине Мюнцкирхена, за полями, где бегают и резвятся большие кролики. Красивое поместье с большим внутренним двором выглядит так же, как и в 1944 году. Здесь царит мирная обстановка, а на страже стоит старый фермерский пес.

Нынешний владелец – энергичный и красноречивый человек в возрасте около шестидесяти лет. Он очень обаятельный и тепло приветствует нас. Однажды, в 1943 году, будучи подростком, он отвез Марию на железнодорожную станцию – на одной лошади с коляской:

– До Шердинга сорок пять минут пути, около десяти километров. Она всю дорогу молчала!13

Он ясно помнит визиты Марии и ее отца к нему домой, начиная с 1944 года, когда ему было пятнадцать. Мария была одета в черную форму. Когда отцы беседовали, сын вспоминает, что Франц Мандель сказал, что война очень скоро закончится. Сын фермера отмечает, что, если бы Франц сказал это прилюдно, его бы депортировали14.

Одна из одноклассниц Марии, Паула Бауэр, вспоминает о встрече Марии с Антоном Шиллером во время декабрьского визита домой.

– После полуночной мессы Мария Мандель встретилась со своим бывшим любовником. Они сердито спорили друг с другом. Она стала очень отстраненной и строгой15.

Члены общины также отмечали беспокойство Шиллера, когда весной того года война подошла к концу.

– Мы видели, как он ездил туда-сюда. Шиллер застрелился, когда узнал, что придут американцы16.

Один человек вспоминает, что Мария несколько раз угрожала забрать его в концлагерь. «Она поклялась отомстить ему за то, что он ее бросил. Но до этого дело не дошло»17.

Глава 55

Ад на земле

От такого действия всем было жутко, а по спине бежали мурашки из-за немыслимых масштабов уничтожения множества людей.

Оскар Грёнинг1

Мне казалось, что я была в аду на земле.

Хелен Тихауэр2

Летом того же года, вернувшись в Аушвиц, Мандель добилась своего рода профессионального триумфа: она получила высокий партийный номер и была награждена Крестом за военные заслуги II класса за свою службу на войне3. Крест за военные заслуги был разновидностью Железного креста, которым могли награждаться как гражданские лица, так и военнослужащие. Медаль за заслуги, учрежденная Адольфом Гитлером, была скорее стандартной наградой, чем настоящим знаком отличия за выдающиеся заслуги.

Мандель позже отметила в своих показаниях: «Летом 1944 года я получила партийный номер выше 8 000 000, а также орден «За военные заслуги» II степени. Кроме меня, его получили Дрекслер, Кок, Франц и, кажется, Брандль. Крест мне вручил комендант Крамер»4. В служебной характеристике нацистские власти «положительно оценили ее работу»5.

В дополнение к