Пальцы порхают над моим плечом, и когда я поднимаю взгляд, я определенно удивляюсь, увидев, кому они принадлежат.

— Габриэлла, какого черта ты сюда пришла? — спрашиваю я. Она улыбается.

— Ищу тебя. Я подумала, что сначала приду сюда. Ты обычно здесь в это время, когда приходишь.

— Чего ты хочешь от меня? — спрашиваю я. Это глупый вопрос. Я смотрю на нее и точно знаю, чего она хочет. Это то же самое, что она сказала на днях. Она хочет вернуться в мою постель. Вернуться на мой член.

Она плывет ко мне на колени, и я мгновенно вспоминаю, как в последний раз она была со мной. Эти ярко-зеленые глаза мерцают, когда она проводит рукой по моей груди и трясет задницей по моему члену.

— Ты жесткий, — говорит она с озорной улыбкой.

— Не для тебя, — отвечаю я.

— Это стриптизерша, за которой ты наблюдал? Тебе понравилась ее внешность. А что, если мы оба присоединимся к тебе? Тебе нравится секс втроем. Очень, Массимо. И я не против иногда делить тебя. Я бы не отказалась от этого сегодня вечером. — Соблазнение исходит от нее волнами.

Я смотрю на нее, удерживая ее взгляд. Это должно быть что-то новое для меня. Новый рекорд. Это второй раз, когда я нахожусь в присутствии этой женщины, и мне приходится дважды подумать, стоит ли мне быть с ней.

В первый раз я был зол и в каком-то странном состоянии духа.

Габриэлла снова проводит пальцами по моей груди, выводя меня из оцепенения мыслей.

— Пойдем со мной наверх, — призывает она, опуская голову, чтобы прошептать мне на ухо. — Пойдем, позволь мне позаботиться о тебе.

Я должен пойти с ней. Трахнуть ее и выкинуть Эмелию из головы. Но даже когда я так думаю, я вижу ее в своем сознании. Я вижу ее прекрасное лицо, удовольствие на ее лице, когда я ее касаюсь, взгляд в ее глазах каждый раз, когда она смотрит на меня. Даже когда я ее разозлил, этот взгляд все еще там.

Я представляю ее мягкую кожу и нежность ее поцелуя. Она подарила мне свой первый поцелуй, и мне показалось, что это был и мой первый поцелуй. Это был, безусловно, единственный поцелуй, который заставил меня почувствовать страсть.

Я закрываю глаза, когда Габриэлла проводит рукой по моей груди и переминается, чтобы схватить мой член.

— У тебя есть презерватив? — шепчет она мне на ухо. Ее губы скользят по моей шее.

— Да, — отвечаю я. Мой голос звучит где-то далеко, словно я слышу его на краю ветра.

Она слезает с моих колен. Улыбка торжества озаряет ее лицо.

— Пойдем со мной, — снова говорит она, маня меня сгибом пальца.

Я встаю, и она идет вперед, точно зная, куда идти. В мой номер. В номер, в котором я ее принимал много раз.

Мы добираемся до лестницы, и когда я ставлю ногу на первую ступеньку, я застываю, увидев мельком длинные волосы цвета воронова крыла, развевающиеся за одной из занавесок. Я смотрю на женщину с гибким телом и вижу ее. В моем мысленном взоре снова вижу Эмелию. Мой разум вызывает в памяти воспоминание о том, как я имел ее в душе, и я знаю, что она та, кого я действительно хочу.

Что она обо мне подумает, если я это сделаю?

Что я буду думать о себе?

Черт возьми… этого не должно было случиться. Я хочу ее, и мое чертово тело хочет только ее.

Габриэлла поворачивается ко мне, видя мою борьбу. Ее лицо каменеет.

— В чем дело? — спрашивает она.

— Мне пора, — отвечаю я и отворачиваюсь.

Она бежит вниз по лестнице и хватает меня за руку. Я смотрю на нее так, чтобы напомнить ей, кто я. Она обращает внимание и отпускает мою руку, выпрямляясь.

— Почему? — бросает она вызов. — Из-за нее? Твоей трофейной невесты?

Я не готов признаться в этом никому, тем более ей. Я нависаю над ней. Она содрогается под тяжестью моего взгляда.

— Осторожнее, Габриэлла. Помни, с кем ты говоришь. Я не хочу тебя сегодня вечером.

Она отступает и делает шаг назад. С этими словами я оставляю ее. Я спускаюсь по лестнице, ведущей к выходу, по пути мельком замечая Тристана и Доминика в баре, но не останавливаюсь. Я даже не знаю, видели ли они меня.

Мое тело движется само по себе. Как будто меня зовут домой. Домой к ней.

Я еду обратно, думая о ней и о вчерашнем дне. Я думаю о том, как сильно она хотела меня. Когда я приезжаю домой, еще не так поздно, но я не знаю, спит ли она. Дверь ее спальни открыта. Когда я подхожу, я останавливаюсь и жду у двери, когда вижу, что она стоит на коленях на полу. Перед ней стоят несколько маленьких баночек с косметикой и белая копировальная бумага. Она рисовала на ней.

Я различаю ласточек, летящих над горой. Небо размазано оттенками синего и фиолетового. Она окунает пальцы в одну из баночек с тенями для век и размазывает их по тем местам, которые не были тронуты.

Я не отдал ее художественные принадлежности, потому что у меня были планы на них. Планы на нее. Ничего злонамеренного. Это была просто идея, но сейчас мне на самом деле плохо, когда я вижу, как она использует все, что может найти, чтобы заниматься любимым делом.

Она передвигается на четвереньках, чтобы дотянуться до большой веерной щетки. Это дает мне возможность увидеть ее идеальную задницу в этих коротких шортах.

Только когда она обернулась, она увидела меня и вздрогнула от неожиданности.

Тревога, которую она обычно проявляет, когда она со мной, мгновенно отражается на ее прекрасном лице. Она встает, готовясь к тому, что я могу сегодня вечером припрятать в рукаве.

Мы молча смотрим друг на друга несколько мгновений. Она выглядит лучше, чем в моем воображении, и то, что я нарисовал, было чертовски хорошо. Отличие в том, что под ее взглядом таится тоска. Она доходит до меня и говорит, что она тоже обо мне думала.

Я вхожу и закрываю дверь, запирая щеколду, чтобы никто нас не беспокоил. Персонал будет знать, что если они повернут эту ручку, а дверь не откроется, то им нельзя стучать. Я пока не знаю, что я собираюсь с ней сделать. Все, что я знаю, это то, что мне придется к ней прикоснуться.

Я придвигаюсь к ней и делаю именно это. Я касаюсь ее щеки.