За неделю при такой жаре и при такой влажности с телом не могло случиться то, что случилось. Для мумификации необходимы определенные условия.

– Что будем делать? – спросил Маркуша все так же шепотом. – Полицию вызывать?

Стэф потянулся за телефоном, но замер, наблюдая за своим котом. Кот, определенно, совершал какой-то только ему понятный ритуал. Он поставил передние лапы на колено Трошки, заглянул в его мертвое лицо и тихо мяукнул, а потом глянул на Стэфа и направился прочь из комнаты.

– Ты куда? – спросил Стэф, крепко сжимая горячую ладошку Маркуши.

– Он зовет нас за собой. Неужели непонятно? – сказал Маркуша и первый шагнул к двери.

Братан привел их к ветхому, полуразвалившемуся сараю, сам заходить внутрь не стал, замер на пороге. Шерсть его снова вздыбилась, а длинный хвост нервно заметался из стороны в сторону.

В сарае было уже совсем темно. Чтобы подсветить себе путь, Стэф включил фонарик в телефоне.

Маркуша не преувеличивал, когда рассказывал про клочья шерсти. Были тут и клочья шерсти, и потеки крови. Тут были все доказательства того, что одно живое существо мучило и издевалось над другим живым существом. Стэф поднял с земляного пола цепь, больше подходящую для крупного пса, чем для кота. На цепи болтался кожаный ошейник. Две половинки ошейника. Его не сняли. Его разрезали ножницами, старыми портновскими ножницами. Теми самыми, которые Стэф нашел на полу у ног мертвеца.

Что это было? Акт милосердия? Прощальный подарок душегуба своей жертве? У Стэфа не было ответа. Одно он знал наверняка. Нужно звонить Командору, а потом в полицию.

Командор примчался через десять минут. С гневным ревом он вывалился из старого, видавшего виды джипа, кинулся к Маркуше, ощупал его с ног до головы, убедился, что с пацаном все в порядке и только потом развернулся к Стэфу:

– Во что ты его втянул?! – Заорал он во все горло. – Он малой, несовершеннолетний! А из-за тебя ему придется общаться с ментами!

– Он не будет, – сказал Стэф. – Если ты перестанешь орать и свалишь отсюда, как можно быстрее, никто не узнает, что Марк вообще был здесь.

В каком бы душевном состоянии не находился Командор, соображал он быстро. Он сгреб сопротивляющегося Маркушу в охапку, затолкал в джип, а потом обернулся, ткнул в сторону Стэфа пальцем и прорычал:

– А я жду объяснений! Понял, олигарх?!

Стэф ничего не ответил, развернулся к Командору спиной. Перед тем, как вызвать полицию, ему нужно было успеть сделать ещё несколько звонков.

Глава 20

Дурное предчувствие усилилось ближе к закату. На самом деле это был отголосок того беспокойства, которое появилось ещё днем. Зверёныш тоже нервничал. Если бы не риск, что Стэф может вернуться из крестового похода не один, а с Маркушей, Стеша бы уже сейчас позволила своему псу обернуться. Но нельзя пугать мальчика. И пусть Маркуша не из робкого десятка, но рисковать она не имеет права.

Несколько раз Стеша порывалась позвонить Стэфу, выяснить, как продвигается их расследование. В конце концов, он сам дал ей свой номер телефона. Она останавливалась в самый последний момент, откладывала телефон, принималась бродить по берегу озера под присмотром Зверёныша.

Когда окончательно стемнело, а Стэф так и не позвонил, Стеша решилась.

– Если вдруг появится Маркуша, ты спрячешься, – сказала она, обнимая Зверёныша за шею. Тот понимающе кивнул в ответ. Не то чтобы он любил человеческих детенышей, особенно таких беспокойных, но он любил Стешу и ради неё был готов на жертвы.

– Тогда я за фляжкой! – Стеша поцеловала Зверёныша в горячий нос, направилась к дому. – Я быстро!

Быстро не получилось. Фляги не оказалось на том месте, где она обычно лежала. На всякий случай Стеша проверила сумку, с которой ездила в Москву, вытряхнула её содержимое на стол. В россыпи обычных дамский вещиц фляги не обнаружилось. Стеша сбегала к машине, осмотрела салон. Безрезультатно. Нужно было признать очевидное – фляга пропала. И бог бы с ней! Но во фляге была болотная вода.

Паника, душная и липкая, как паутина, сначала нахлынула, а потом отхлынула. Хорошо, что у них есть запасы!

Стеша вышла из дома неспешным шагом. Вот только пальцы, сжимающие связку ключей, подрагивали. Ключи позвякивали, и на это звяканье отзывалось её сердце. Ее путь лежал к пристройке, задуманной прежними хозяевами для хранения хозяйственного инвентаря. У Стеши не было инвентаря, зато у неё были бутыли с болотной водой. Двенадцать бутылей, по одной на месяц. Да, это был огромный, даже избыточный запас, но ей так было спокойнее.

Сердце пропустило удар, когда Стеша остановилась напротив двери. Дверь была открыта, сбитый замок бесполезной железкой валялся в траве. Стеша сделала глубокий вдох, включила в телефоне фонарик и распахнула дверь. Луч света скользнул по ровным бутылочным рядам, Стеша выдохнула, а потом враз забыла, как вообще дышать. Бутыли были пусты. Кто-то пробрался в пристройку и вылил болотную воду абсолютно из каждой бутыли. Стеша посветила на дощатый пол. Сухо! Значит, воду выливали не здесь. Кто-то не пожалел ни времени, ни сил, чтобы сделать это в другом месте, а потом вернуть бутылки обратно. Кто?! Человек, совершивший такое злодеяние, должен был знать, для чего им со Зверёнышем нужна болотная вода! Знали об этом единицы. И те, кто знали, были своими, самыми родными и самыми надёжными.

Ничего, они что-нибудь придумают! Они уже выяснили, что Зверёныш может продержаться без болотной воды три дня. Этого вполне достаточно, чтобы съездить в Марьино и сделать новые запасы. А если попросить Стэфа – Вероника говорила, что у него есть вертолет! – то все будет значительно быстрее.

Выстрел прогремел в тот самый момент, когда Стеша захлопнула дверь подсобки. Она даже не сразу поняла, что это выстрел. Она вообще ничего не поняла – не успела…

Вслед за первым выстрелом послышался второй и третий, а потом тихий рык и тихий стон. Почти человечий. Вот только не человечий…

Она бежала на этот стон, не разбирая дороги, не видя ничего вокруг. Ничего и никого, кроме лежащего на берегу пса.

Его бок был горячий и липкий от крови. Он дышал со свистом и стоном, но все равно пытался лизать Стешину ладонь, пытался встать на ноги.

– Лежи, мой хороший! Не шевелись! – Стеша ощупывала рану. Тусклого лунного света не хватало на то, чтобы разглядеть всё в деталях. А ей нужно! Ей срочно нужно что-то сделать, как-то остановить кровотечение и… умирание. Ее пёс умирал. Не нужно было быть ни медиком, ни ведьмой, чтобы это понять. Какая-то двуногая тварь, какой-то чертов живодер выстрелил в её пса!

– Ничего-ничего, мой маленький… – Она попыталась поднять Зверёныша с земли. Земля тоже была мокрой и липкой от пролитой крови. – Мы сейчас поедем в клинику! Слышишь? Не закрывай глазки! Мы поедем в клинику, и тебя спасут!

В телефоне у неё было всего несколько номеров. Выбирая между Вероникой и Стэфом, она выбрала Стэфа. Он ближе! У него связи! Он недавно возил Братана в ветклинику!

– …Не нужно этого делать, юная фройляйн, – послышался за её спиной скрипучий голос.

Зверёныш уже не пытался встать, но всё ещё пытался рычать. С его клыков срывались хлопья кровавой пены.

– Ты?..

Рукам сделалось холодно и колко, словно жаркое лето в одночасье превратилось в лютую зиму. Озёрная вода всколыхнулась и отозвалась. Вода отзывалась быстрее и охотнее других стихий.