раны, что стал мертвецом больше, чем наполовину. Я был посредственным солдатом, не самым успешным подпольщиком, более успешным пьяницей, а еще советником твоего дяди, чьей главной задачей было пересказывать ему грязные шутки из моего давнего военного прошлого. Разве это подходящий для тебя человек? Ты начала думать обо мне только потому, что вокруг не было других мужчин, кроме Великого мастера Ли, который был предназначен Зерелде и которого теперь здесь нет. Самое большое достижение в моей жизни – что я не превратился в женщину, когда мы зашли в этот лес. И это почти все. Ты молода. Прояви терпение. Скоро ты выйдешь отсюда, а подходящий парень – молодой, красивый, обаятельный, удалой – будет ждать тебя в Биснаге, когда ты вернешься.

– Так оскорбительно, что ты считаешь, что все, чего я хочу, – отвечала ему Йотшна, – это какой-то молодой смазливый дурак. Они роем вились вокруг меня всю мою жизнь при дворе, и честно сказать, это бее. Ты не превратился в женщину потому, что ты не какой-то глупый мальчишка. Ты мужчина, и ты прожил достаточно долго для того, чтобы понять, кто ты есть. Очень немногие мужчины знают, кто они такие, и именно поэтому они не могут попасть сюда. Мужчина, знающий, кто он есть, он… он – золото.

– У меня воняет изо рта, – продолжал Халея Коте, – и я храплю сильнее, чем Юктасри, когда сплю. У меня полвека воспоминаний о том времени, когда тебя не было на свете, когда не было Биснаги, когда мир был полон вещей, которые ты не сможешь понять, поскольку они существовали так давно. В своих снах я иногда вижу мечту, что я вернулся туда, такой же молодой, как ты, сильный, полный решимости и надежды, и ничего не знаю о том, как суров и жесток этот мир, как он вышибает из молодых оптимизм и делает их старыми. Я не хочу стать тем, из-за кого ты утратишь оптимизм.

– Мне нравится, когда ты говоришь так романтично, – отвечала Йотшна, – в такие моменты я понимаю, что ты меня любишь.

– Будешь ли ты любить меня, когда я стану больным, начну угасать, двигаться, что неизбежно, навстречу смерти? – вопрошал он. – Неужели ты на самом деле хочешь нянчиться с умирающим и в ответ на всю впустую потраченную на него любовь видеть лишь горе?

– Любовь невозможно потратить впустую, – сказала она. – Ты будешь заботиться о себе, лесные чары будут заботиться о тебе тоже, и я буду; если у нас будет десять или пятнадцать счастливых лет, я буду довольна. И да: я буду заботиться о тебе до последнего дня, когда придет твое время.

– Так не может быть, – сказал он, – так не должно быть.

– Да, – ответила она, – но так будет.

11

Настало время, когда Пампа Кампана больше не могла мириться с изгнанием. Ей необходимо было точно знать, что происходит в Биснаге, чтобы решить, какие действия следует предпринять. Она сообщила Халея Коте, что у нее есть для него поручение, которое он должен исполнить в стенах города.

– Я не могу вечно полагаться на ворон и попугаев, – сказала она, – мне нужны опытные глаза и уши. А у тебя есть секретные ходы, ведущие в город и из него.

Йотшна разозлилась на мать.

– Ты делаешь это из-за меня, – обвинила она Пампу, – чтобы убрать его от меня подальше. Ты хочешь подвергнуть его жизнь огромной опасности только затем, чтобы рядом со мной не было мужчины, которого я хочу.

– Во-первых, – увещевала Пампа Кампана дочь, – это не так. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не понимать, что не смогу сделать ничего, что остановит тебя, когда ты полна решимости. Во-вторых, не стоит недооценивать Халея. Он отлично поднаторел в подпольной работе и искусстве оставаться незамеченным, аджнятвасе, кроме того, я тоже ему помогу.

– Превратишь его в ворону?

– Нет, – сказала Пампа Кампана, – мне не была дарована неиссякаемая сила осуществлять трансформации. Я могу осуществить их только раз или два и должна ждать случая, когда смена личины будет совершенно необходима. Халея Коте пойдет туда в своем человеческом обличье.

– Ты не хочешь сделать для нас то, что сделала для Зерелды и Е-Хэ, – начала кричать Йотшна, – то есть ты хочешь, чтобы он умер, и если он умрет, я буду считать тебя виноватой, я никогда не прощу тебе этого и найду, как тебе отомстить.

– Ты на самом деле любишь его, – ответила Пампа Кампана, – я рада, что узнала это.

Город Биснага вырос в тени скалистого горного хребта, тех самых гор, где Хукка и Букка Сангама сидели в первый день и наблюдали, не веря своим глазам, как из волшебных семян Пампы Кампаны прорастает будущее. С двух сторон границы города упирались в горы, которые естественным образом замыкали кольцо городских защитных сооружений и придавали Биснаге совершенно неприступный вид. Но Халея Коте и ремонстранты давно обнаружили глубокие трещины между валунами и, после многолетних раскопок, превратили эти пещеры в тоннели, создав невидимые выходы из города во внешний мир, которые предполагали использовать для отступления в случае, если их раскроют и начнут преследовать.

– Я могу войти в город и вернуться, – заверил Пампу Кампану старый солдат, – а в городе меня укроют члены “Ремонстрации”, если кто-то из них еще жив. В любом случае я способен позаботиться о себе, вам не стоит волноваться. Но без лошади, которая будет меня везти, это путешествие будет очень медленным. Возможно, мне удастся украсть лошадь по дороге, а потом еще одну на пути назад.

Во время отсутствия Халея Коте Йотшна Сангама отказывалась разговаривать со своей матерью; по мере того как проходили дни, она все больше верила, что он уже мертв. Она представляла себе, что его схватили, представляла его страшные последние минуты и задавалась вопросом, погиб ли он с ее именем на губах. Он был героем, которого ее мать превратила в бессмысленную жертву, и ради чего? Что такого он мог узнать в Биснаге, что как-то повлияло бы на их жизнь? Ничего, думала она. А значит, он погиб за ничто, не так, как должно погибать героям.

Но он вернулся назад, невредимым, верхом на украденной лошади, как и обещал.

– Все прошло по плану, – успокаивал он рыдающую Йотшну, которая бросилась в его объятья, как только он спешился, отпустил лошадь и зашел обратно в лес, вновь избежав превращения. – Не было ни одного опасного момента. Никто не ищет старое ничтожество вроде меня.

– Выглядишь ужасно, – приветствовала его Йотшна. – Эти опасности, риск и дорога