Внутри свернули влево, пошли по узкой улочке к площади у мечети и самому мусульманскому храму. Встали у городьбы одного из подворий. Тут же объявился отрок лет десяти.

— Эй! — крикнул он. — Кто такие, чего надо?

— Гаяз Байгир нужен, знаешь такого?

— Сосед, а зачем нужен?

— Мал еще взрослым вопросы задавать. Значит, сосед Байгир? С какой стороны?

— Щас покличу сына его Камала, недавно на дворе арбу чинил.

Паренек позвал соседа.

Из калитки вышел отрок постарше, уже, можно сказать, юноша, воин.

— Ассолом аллейкум, уважаемые, — вежливо поздоровался он.

— Ва аллейкум, Камал, — ответили на приветствие служивые татары.

— Вы меня знаете?

— Слышал, как и об отце твоем. Можем его увидеть?

— А на что он вам?

— О том, Камал, с ним и будем говорить, — строго сказал Баймак.

Юноша шмыгнул носом, видать, простыл, когда купался, до реки тут рукой подать, и ответил:

— Нету его, на работе. Это ранее после намаза и трапезы уходил и до захода солнца возвращался, а сейчас весь день в порту, грузчик он.

— Про то ведаем. Дюже нужен он нам, но и отвлекать не хотим, обождать на подворье можно?

Камал замешкался, чужие мужчины на подворье в отсутствие хозяина? То было не принято. Но и прогонять гостей нельзя.

— Я у мамки спрошу, обождите, — нашел он выход и скрылся в доме.

Вскоре показалась женщина с закрытым платком лицом.

— Ассолом аллейкум! Вы к Гаязу, мужчины?

— Ва аллейкум ассолом, женщина, да, мы к мужу твоему. Дозволь подождать его во дворе?

— Ну, если в саду?! Там можно, но только, извините, угощать вас нечем, сами еле перебиваемся.

— Столько дел в крепости, а еды не хватает?

— Провизии много, да не для всех она, турки забирают много из того, что поступает в город.

— Нам трапеза не треба, воды попьем и добре.

— Яхши, проходите прямо за дом в сад, там под абрикосом топчан небольшой, тень, не так жарко.

— Благодарствуем.

Камал проводил гостей, принес им кувшин воды из колодца.

— Если что, я во дворе переднем, надо арбу доделать.

— Помочь? — спросил Агиш.

— Сам справлюсь, не маленький.

Жена Байгира ушла в небольшой глиняный дом, там же, наверное, находилась и дочь, Камал остался чинить арбу.

Служивые татары достали хлеб, перекусили, попили воды. И того хватит. Легли на топчан. Ждать, судя по всему, еще долго.

Икрам Гардай и Рустам Туран обошли крепость по правому берегу Азовки, несущей свои воды в Дон, вышли на возвышенность, оттуда была видна деревня Коброна. Она была малой, всего десять дворов, один — на отшибе, он и нужен был служивым татарам. Дабы не вызвать ненужного к себе интереса местных жителей, зашли со стороны сада. Через плетень лезть нельзя, по-воровски получится, вышли к воротам. Там остановились. Залаяла собака у ближнего подворья, бросилась к чужакам. Но, добежав, вдруг опустила голову, завиляв хвостом.

— Голодная, жрать просит, — сказал Гардай.

Туран бросил ей кусок лепешки, и он тут же пропал в пасти молодого алабая. Но и этого хватило, чтобы пес лег и больше не лаял.

Из ворот показалась женщина в хиджабе.

— Ассолом аллейкум, — поздоровался Гардай.

— Ассолом. Кто вы?

— Люди.

— То еще неизвестно, люди или звери. Сейчас все перемешалось.

— А ты — Лия?

— Да, но… откуда… — удивилась женщина.

— Нам нужен муж твой, Ильдар Гасут, — прервал ее Гардай.

— Кажется, я понимаю… обождите, да сойдите с коней… я мужа позову.

Она поспешила к дому, и вскоре у ворот появился молодой татарин:

— Салам, уважаемые, что у вас за дела ко мне?

— Салам, Ильдар. Разговор есть.

— Да? — Он посмотрел в сторону деревни, распахнул ворота и сказал: — Заезжайте, коней на привязь.

Татары заехали, соскочили с коней.

— Мы из русской дружины, о которой ты должен ведать от людей князя Серебряного, — заговорил Гардай.

— Не знаю никакой дружины, никакого князя, да еще русского. У нас русские не живут, — хитро глядя на него, ответил татарин.

— А так, может, вспомнишь? — протянул ему мошну Гардай.

Хозяин подворья высыпал монеты на ладонь, увидел копейку, вложил все обратно, кивнул на дом:

— Проходите!

Жена Гасута тут же принесла кумыс, кусок лепешки, положила на скатерть, что была расстелена на кошме, укрывавшей пол.

— Извините, боле нечем угостить, — сказал Гасут.

— У нас есть. — Гардай кивнул Турану, и тот выложил на скатерть и хлеб, и копченую рыбу, и соленое мясо. Татары взяли у казаков баранину, так как свинину, по крайней мере на людях, не ели.

— Детям бы то, а только кумыс, да чал с лепешками. Да и муки мало осталось, — проговорил Гасут.

— Забирай все, мы не голодны.

Хозяин обрадовался, позвал жену. Та быстро собрала провизию, унесла ее.

Гасут разложил по кошме подушки, чтобы удобнее было сидеть, поджав под себя ноги, или лежать.

— Я слушаю вас, гости, вы так и не назвали себя.

Служивые татары назвались. Сообщили местному татарину, что за дело у них.

Выслушав гостей, Гасут кивнул:

— Да, перелаз через Азовку рядом с деревней, ночью или рано утром там никого нет. Далее ров, но узкий. Однако все одно надо делать мосток, чтобы на конях зайти на посад. Хотя еще следует глубину проверить. Нынешнее лето жарким выдалось, даже Дон сильно обмелел, а турки последнее время, где-то месяца два, вообще не смотрят ни за валом, ни за рвом. У них больше забот на крепостной стене да внутри крепости. В Азов столько народу набилось этим летом, что ране никогда не было. Да и понятно, Касим-паша готовил поход на Астрахань. Не ведаете, что там на Волге?

— Там все как надо, — ответил Гардай. — Крепость стоит. От осады толку нет. В стане турок и крымчаков смута да распри. Орудий мало, а те, что есть, не могут развалить стены. Судов больших тоже нет. Да еще русское войско сильно треплет орду, что еще в степи. Астрахань князь Серебряный удержит, в том сомнений нет, а вот нам надо в Азове дело сделать.

— То также не трудно, но слишком опасно.

— Объясни.

— Пороху везде полно, ну, может, в восточной части поменьше, а так все погреба забиты. О том яхши-таныш[1], даже дус[2] Гаяз Байгир говорил. Так что взорвать порох можно и в центре, и на окраине, но вам, мыслю, нужно определенное место?