у больного гепатитом, кожей.

— Дочь… ха! Ну ты скажешь. Нет. — Вилхелм покачал головой. — Она… мой врач, механик, хороший друг. Познакомились на Стирии. Я к ней на осмотр ходил.

— Будь с ним поосторожнее, дорогуша, — обратилась к Сере потасканная дама с потёкшей тушью. — Это он так внимание отводит своими "всего лишь друг", а потом — хоп! Уже в трусы к тебе полез!

Чернокожий здоровяк как бы в доказательство присосался к её шее, запустил руку под стол, из-за чего женщина даже привстала, а потом расхохоталась.

Сера проглотила ком в горле и кивнула. Шумная компания разразилась смехом.

— Она у тебя вообще говорящая? — спросил единственный человек из собравшихся, кто даже ни разу не улыбнулся.

Сера связывала это с тем, что лицо мужчины когда-то собирали по клочкам, и с такой физиономией невозможно было изобразить хоть какую-нибудь эмоцию. А ещё это бельмо в левом глазу…

Сера повела плечами.

— Да… — пропищала она, тут же прочистила горло и попыталась громче и твёрже, — я умею говорить. Просто для меня тут всё новое. Я ещё не привыкла.

Сера натянуто улыбнулась, но натолкнулась взглядом на хищные ухмылки почти всех людей, кроме изуродованного хмыря. Тот просто отрезал от кровоточащего стейка кусочек и отправил в рот, запив пивом.

Сера вознесла хвалу Богу-Машине, когда собеседники отвлеклись, наконец, и стали расспрашивать не её, а Вилхелма. Чтобы не выделяться, Сера заказала себе то же, что и остальные, а потом ковыряла ножом резиновое мясо и гипнотизировала высокий стакан c бледно-жёлтым пивом и пышной пенной шапкой.

Знакомые Вилхелма не стеснялись рассматривать Серу, а вот она боялась встретиться с ними взглядом. Она заметила одну схожую черту у них, не только у того, самого страшного. Глаза завсегдатаев "Cantin’ы" напоминали самые простые протезы для малоимущих, то есть не аугметику, которая повторяла бы все функции органа, а всего лишь декоративную игрушку из стекла или акрила. Завсегдатый "Cantin’ы" мог смеяться, мог плакать, мог говорить спокойно или с задором, но взгляд его не менялся. В этом месте было даже хуже, чем в концлагере. Серу окружали ожившие мертвецы.

— Слушай, Сера, — к девушке обратился болезненного вида мужчина с плешивой головой и искусственными ладонями. — Ты ж техноадепт?

— Да.

Сера сильнее сжала вилку с ножом.

— У меня что-то нога барахлит последнее время. — Доходяга похлопал себя по правой штанине.

Судя по звону, там на самом деле было что-то металлическое.

— Не посмотришь? — спросил он.

— Конечно, я обязательно вам помогу. Но лучше, наверное, где-нибудь в другом месте, — протараторила Сера. — В госпитале, например. Там светло, инструменты…

— До больнички я не доковыляю. — Доходяга покачал головой и улыбнулся. — Давай в туалете.

Сера вздрогнула и повернулась к Вилхелму. Тот хмыкнул и отозвался:

— Этот неисправимый романтик просто ждёт случая, когда ты окажешься перед ним на коленях. Потом "да ладно, да что ты" и "ты мне сразу понравилась", а следом… ну…

— Эй! — воскликнул доходяга.

Он ткнул указательным пальцем в Вилхелма и продолжил:

— Все мои финты так раскроешь!

Вилхелм усмехнулся, смял салфетку и бросил в собеседника.

Сера же больше не могла здесь находиться. Она побежала в туалет, едва успев заскочить в кабинку и поднять крышку. Резиновое мясо и кислое пиво отправились туда, где им самое место. Чуть позже к ним добавились ещё и желудочные соки.

Серу трясло.

Нет, такого точно не было в приключенческих романах. Эти мужчины не напоминали Густаво Ди Адольфо, а женщины не стоили и мизинца Манрикетты Мурцатто.

Обнимая унитаз, Сера услышала разговор двух женщин, которые, судя по журчанию и всплескам, умывались у раковин.

— Что это тебя так перекосило?

— Да Дэн… ёбнулся уже.

— Что опять?

— Вчера развлекались… Я уже вот-вот почти кончила, а он как начал мне по спине стучать, долбоёб, так я чуть не померла! Разворачиваюсь, а у него взгляд стеклянный. Ну всё, думаю, хана.

— И?

— Я даже одеваться не стала. Выскочила из каюты, но он меня догнал, повалил, я ударилась головой и отключилась.

— Нихуя себе.

— Ты ещё не дослушала! Дэн сегодня пришёл, на коленях извинялся, а потом… потом замуж позвал! Я же говорю — совсем с ума сошёл!

Сера больше и слушать не хотела. Она выбежала из туалета, направилась к выходу, чтобы поскорее добраться до общежития, выделённого беженцам со Стирии.

Вилхелм нагнал её, схватил за руку, прижал к груди и завёл за угол "Cantin’ы", где уже Сера сначала ударила его несколько раз, потом разрыдалась и проговорила:

— От-отпусти. Отпусти меня!

Вилхелм выпустил Серу и поднял уже свои руки вверх, "сдавшись".

— Они ужасны! — воскликнула Сера.

Вилхелм кивнул:

— Это так. Бедовый и пропащий народ.

— Я не хочу быть здесь!

Вилхелм вздохнул и проговорил:

— Там, куда мы отправляемся, жизнь куда хуже. Поверь мне, я и сам не горю желанием служить на "Амбиции", но… — он развёл руками.

Сера смолкла, тяжело дыша. Она немного подумала, вытерла сопли и спросила, срываясь на грудной голос:

— И что? Что мне делать?

— Сейчас только без криков и резких движений, ладно?

Сера кивнула, смахнув слёзы.

— Во-первых, люди там, — Вилхелм кивнул в сторону кабака, — не единственные, кто служит Хокбергу. Но лучше познакомиться со всеми, если всё-таки останешься. Повторюсь — "Амбиция", по крайней мере, в ближайшие несколько месяцев будет побезопаснее любых других мест в секторе Сецессио, хотя бы потому, что на корабле всегда можно улететь от опасности.

— А во-вторых?

— А во-вторых, ко всему можно привыкнуть. Они — не злодеи. Большая часть точно не злодеи, — уточнил Вилхелм. — Держись крепче, покажи, что у тебя есть хребет, и тебя рано или поздно примут в свой круг.

— Я не хочу быть в кругу животных!

— Жизнь была жестока с ними. Это не оправдание. Просто имей в виду.

Вилхелм и Сера помолчали. Сера перестала задыхаться, задышала нормально. Она достала зеркальце и кое-как, но привела себя в порядок. Потом Сера вздохнула и спросила Вилхелма:

— Так… всё-таки. Что теперь?

— Куда хочешь сходить дальше? — спросил Вилхелм. — К местным техножрецам? В госпиталь? На оружейную палубу, пушки посмотреть? А может быть, ты хочешь познакомиться с Георгом Хокбергом или… с Манрикеттой Мурцатто?

Вилхелм знал слабости Серы.

2

Георг