недели с Серой приключилось столько всего, что прежняя жизнь теперь виделась словно в вязком сером тумане, — такая расслабленная скучная прогулка, от которой даже воспоминаний толком не осталось.

И всё-таки одно дело — читать о приключениях, и совсем другое — участвовать в них. С одной стороны, конечно, едва дышишь, а сердце бьётся так, что начинаешь волноваться за здоровье. С другой — оторваться невозможно и невольно задумываешься о том, чтобы продолжить несмотря ни на что.

Сера нащупала ладонь Вилхелма. Её пожилой товарищ усмехнулся и сказал:

— Да не волнуйся ты так. Восстания на кораблях случаются время от времени. Работа опасная и тяжёлая, люди долго в изоляции, нервы не выдерживают.

— Но ведь сейчас совсем по-другому!

— Как бы то ни было, участие этих ребят, — Вилхелм указал на наёмников Хокберга, — говорит о том, что всё мероприятие — показательное выступление. Я более чем уверен, что экипаж "Стервятника" справился бы самостоятельно.

Сера перевела взгляд на наёмников. И если её с Вилхелмом в арсенал привело праздное любопытство, то эти солдаты здесь вооружались.

Наёмники Хокберга отличались от вооружённых сил Стирии, как ночь ото дня. Вместо строгой формы — феерия цветов и фасонов.

Наёмники носили береты или широкополые шляпы с перьями. Лишь немногие помнили о том, что "безопасность прежде всего", — Сера насчитала всего дюжину бойцов в глухих шлемах или касках.

В основном наёмники были облачены в камзолы с широкими рукавами, в мешковатые штаны с гульфиком и высокие сапоги, но встречались и другие стили. Сера видела даже нечто напоминающее военную форму Смолланских Страдиотов и мантии стального кулака техножречества Стирии.

Крепкая панцирная броня, лёгкая противоосколочная защита или бронежилеты хранили жизни солдат от пуль и лучей. В свою очередь, наёмники дожидались, когда сервиторы принесут следующую партию ящиков с оружием, чтобы чуть погодя прекратить бунт стирийцев ураганами пуль и пучками лучей.

Дробовики, лазерные, автоматические ружья, стабберы. На экскурсии Сера видела в арсенале кое-что и куда более смертоносное, но, скорее всего, оно солдатам и не должно было понадобиться.

Наёмники быстро похватали оружие, зарядили его, наполнили поясные патронташи или перекрестили ленты с боеприпасами на груди. Раздались щелчки заряженного оружия и мерный гул лазерных батарей.

Один отряд наёмников покинул арсенал, и ему на смену пришёл другой. Этот был даже более пёстрым, чем предыдущий.

— Послушай, — сказала Сера, — а как они вообще друг друга отличают? Как их сможет отличить кто-нибудь со стороны?

Вилхелм хмыкнул, а потом процитировал:

— "Их жизнь настолько коротка и безрадостна, что великолепная одежда — одно из немногих удовольствий". Но ты права, Сера, кто-то со стороны вряд ли сможет быстро разобраться. Вон! Погляди на героя.

Вилхелм указал на наёмника, который в это мгновение вставлял в патронник короткого абордажного дробовика один патрон за другим. У этого воина не было шляпы, — вместо неё на макушке до поры до времени покоилась маска, сделанная из вываренного черепа тиранида. Стоит её опустить на лицо, как станешь в разы страшнее. Костяной амулет на шее, гроздья медалей на изумрудной ленте через плечо, дробовик с потёртым прикладом, короткий меч в ножнах у пояса, аугметический протез ноги, выставленный напоказ, — каждая следующая деталь не просто говорила, а кричала о том, что её владелец — ветеран.

— И? — Сера развела руками.

— Ну… ты человек неопытный, но вообще-то на рукавах есть шевроны. Этому доппельзольднеру присвоено звание лейтенанта. Он может руководить отрядом примерно от сотни и до тысячи — иногда даже больше — солдат. Но, конечно, можно и не приглядываться, а просто запомнить общее правило, — чем наряднее выглядит наёмник Classis Libera, тем он важнее.

— Ты серьёзно?

Вилхелм ухмыльнулся и ответил:

— Ошибёшься, наверное, только в одном случае из десяти.

Сере оставалось только хлопать глазами.

— Вот ещё, кстати… — Вилхелм кивнул в сторону наёмников. — Обрати внимание на ленты, протянутые через грудь, на шарфы, на банты или повязки на рукавах. Не замечаешь чего-нибудь схожего?

Сера присмотрелась, а потом ответила:

— Цвет одинаковый. Разные оттенки зелёного.

— У каждого командира роты свой цвет и иногда даже какой-нибудь символ. У некоторых цветастых тряпок всё-таки есть смысл. Какой бант, такая и банда.

Сера кивнула. Окружающий мир становился понятнее, хотя люди перед ней скорее напоминали циркачей, а не воинов.

— А можно ли как-нибудь увидеть их… в деле? — спросила Сера.

Вилхелм поморщился и отозвался:

— Опасно. Да и не на что там смотреть. Это не игра и не остросюжетные романы. Там людей будут калечить и убивать. Ничего интересного.

Сера не стала спорить, а Вилхелм добавил чуть погодя:

— Ты, можно сказать, медик. Если на самом деле хочешь посмотреть на войну, на то, к чему она приводит, то лучше нам отправиться в госпиталь.

4

Вилхелм говорил правду о том, во что в конечном итоге превратится операция по усмирению стирийских революционеров. Но он слукавил, упомянув "опасность".

На самом деле можно было и посмотреть на кровавое действо, не своими глазами, так с помощью сервочерепов.

Эти небольшие наблюдательные устройства двигались перед каждым отрядом наёмников, который отправился в занятые бунтовщиками отсеки.

Сервочереп — маленький и чаще совершенно безобидный символ Культа Бога-Машины. Человеческий череп освобождали от плоти и мозгового вещества, вставляли внутрь антигравитационное устройство, системы дистанционного управления и разнообразную электронику. Туземцы на диких планетах считали сервочерепа вестниками звёздных богов, на развитых мирах с их помощью доставляли послания или шпионили. И как бы жутко ни выглядели эти устройства, но были они невероятно полезны.

Вот и на этот раз их вклад не стоило недооценивать.

Сервочереп внезапно застыл в узкой кишке перехода между отсеками. Здесь царила полутьма из-за разбитых люменов, и наёмники беспрестанно освещали фонарями места, куда собирались наступить. Одно неловкое движение, и можно было нарваться на растяжку или попасть в ещё какую-нибудь ловушку.

Сервочереп повернул пустые глазницы на потолок, и из них вырвалась алая полупрозрачная плоскость. Устройство отсканировало поверхность и тут же рванулось назад, будто бы испугавшись за давно утраченную жизнь.

Из рядов наёмников донёсся короткий смешок, а потом кто-то выкрикнул:

— Спускайтесь, придурки! Капитан велел брать вас живыми по возможности! Пользуйтесь добротой.

Прозвучала ругань.

Революционеры упирались руками и ногами в стены. Они собирались пропустить наёмников, а потом атаковать их сверху, словно самые настоящие генокрады. Может быть, они бы выбрали тактику