– Смотри, Володя!

В душевой Параджанов умудрился прикрепить букет так, чтобы вода стекала на Марину с лепестков алых роз…

В Юрмале любопытствующие отдыхающие замечали, что Владимир «был полностью поглощен Мариной. Иногда, когда они где-нибудь вместе сидели, он клал ей подбородок на плечо, и они замирали в чем-то своем, серьезном и значительном. Это было так трогательно».

Так что партнерше Высоцкого по картине Тане Васильевой (тогда еще Ицыкович), которая только-только начинала свою кинокарьеру, можно сказать, не повезло. А ведь она признавалась, что ей «так нравились мужчины, «у которых есть талант, которого я лишена. Это меня сильно завораживает…» В те годы волоокая, пышнотелая красавица была чудо как хороша. Хотя прежде комплексовала: «Я всегда была выше и больше своих сверстников, росла сутулой, очень переживала из-за того, что мальчики на меня не обращали внимания. Спрашивала себя: «И зачем я такая родилась?»

Она была великолепна, как породистая лошадь (в хорошем смысле), но опять-таки на целую голову выше Высоцкого. «Это была засада, – вспоминала актриса. – И все мизансцены – полулежачие-полусидячие. Но пришла сцена в телефонной будке, где я устраиваю ему истерику. «Ну все, пропала, – думала я. – Сейчас придет, станет рядом – и что мне делать?» И он приходит, немного не в настроении, смотрит исподлобья. Ему все равно: кто я, что я, какая – у него роман с Мариной. Потом принесли лесенку, оперли об меня, и он взобрался. Установили уровень, чтобы он на полголовы оказался выше – так и провели сцену. Но Высоций хоть на лестнице, хоть на табурете – это его нисколько не делало ниже, он был мужчиной!

Все было нормально, – говорила смешливая Татьяна, – как… в Камасутре».

Она была твердо убеждена, что Высоцкий – гений: «Гений как личность, вобравшая в себя много данных, много разных талантов и возможностей. У него стихи поразительные. Может, потому их и не печатали, что они поразительные… Его отвергнуть – нельзя. А я не смела даже влюбиться в него: я имею в виду наш с ним совместный период съемок… Там была Марина Влади. Он каждый день писал ей стихи, а потом нам их читал…»

В аналогичной ситуации оказалась и другая партнерша Высоцкого по фильму – Маргарита Терехова. Но Александр Столпер и тут нашел выход из положения, и Терехова радовалась совместной работе с Владимиром: «Он был одним из лучших актеров нашего времени. В «Четвертом» снимались Джигарханян, Кайдановский, Будрайтис, Лиепа… И все-таки Высоцкий выделялся своей игрой – так проникнуть в природу зла мог только очень талантливый и (как это ни парадоксально) хороший человек… Он не играл любовь, ее сыграть нельзя! Он нес ее в себе! Высоцкий – гений! Разве это не ясно каждому? Разве это не видно хотя бы по стихам его?!.»

А Марина тем временем наслаждалась ловлей лососей в заливе в компании местных рыбаков, которые посвящали ее в «особенности национальной рыбалки».

– Однажды на побережье Франции я вытащила вот та-а-кую морскую стерлядь! – с рыбацким восторгом рассказывала им о своих подвигах Влади. – Рыба весила 32 килограмма, представляете?! Была длинной, как змея, с острыми зубами, как у собаки. Страшно вспомнить!

Они полюбили Прибалтику, а она – их. Когда у таллинских телевизионщиков возникла дерзкая идея – сделать передачу о Высоцком под условным названием «Человек с Таганки», следом за Владимиром столицу Эстонии решила посетить и Марина, чем взволновала всю Эстонию. «Мне позвонили из ЦК компартии, – рассказывал автор передачи Мати Тальвик. – Узнав каким-то образом о прибытии в Таллин знаменитой актрисы Марины Влади, они всполошились: как это могло случиться без согласования с соответствующими инстанциями?! Кто решил пригласить имеющую мировую известность кинозвезду, к тому же одного из президентов общества «Франция – СССР», члена ЦК компартии Франции?»

Слава богу, все разрешилось благополучно: Марина заявила, что она приехала как частное лицо, и просила известить, что ее визит никого не должен волновать…

Вот так! Зря, что ли, еще осенью 1968 года Высоцкий предвидел:

Зато теперь все изменилось:

Для Высоцкого и Влади была составлена особая культурная программа: смотровые площадки Вышгорода, Ратушная площадь, прилегающие к ней улочки Виру, Пикк, Лай, парк Кадриорг. Не были забыты и знаменитые ресторанчики и кафе – «Кянну Кукк», «Мюнди баар», варьете «Астория». Ну и всенепременная сауна. Отступление от программы каралось лишней рюмочкой чудо-ликера «Vana Tallin».

Во время телезаписи, которая состоялась на следующий день, Марина также находилась рядом. В студии ее усадили в кресло позади камер, и она чуть напряженно следила за каждым словом мужа.

* * *

Когда Марина и Владимир находились рядом, ими откровенно любовались. На расстоянии и вблизи.

Осетинского актера Олега Хабалова попросту ошеломил момент встречи Влади с Высоцким в московском аэропорту, случайным свидетелем которой он стал: «На лестнице трапа съежился синий Володя… и в синей же руке, на фоне синеющего лица, лежит одна синеющая кала… Гляжу, бегут мои голубчики. Нырнули они на заднее сиденье такси… И замерли! Умерли. Превратились в невидимки… Водитель, который за ними подглядывал в зеркальце, наверное, вздохнул озабоченно: «Не задохнулись бы». Тронул машину. И все! Своих объятий они не разомкнули…»

А венгерский журналист Ласло Далаш увидел их уже во Дворце съездов на кинофестивале: «Помню, как Высоцкий в перерыве между показами фильмов стоял за одним из столиков в буфете верхнего банкетного зала рядом с Мариной Влади… Он стоял рядом с ней, и его глаза лучились какой-то покорностью, преданностью, смущенностью. Они вели непринужденный разговор. И он все делал неторопливо, делал все, чтобы ей услужить, выполнял все, о чем просила эта удивительная женщина. То он подает ей тарелку с салатом, то ломтик хлеба, и все так сдержанно, спокойно, что на первый взгляд и не чувствовалось связи между ними. Видно, как он стремится сделать все, чтобы она была довольна… Это не театр и не кино, и нет с ним гитары. За что же ему держаться?..»

«То, что любил он ее безумно, было видно каждому – от осветителя до гримера, – рассказывал актер Лев Перфилов, сыгравший роль муровского фотографа Гриши в «Месте встречи…». – На съемки в одесском Шевченковском парке к нему приехала Марина Влади с сестрой. Кто-то из наших подбежал к ним, сказал, что позовет Володю. Вижу, выскакивает Володя из той самой бильярдной. На крохотном пятачке лестницы начинается его невероятный танец на одной ноге. Это и «барыня», и «яблочко» и «тарантелла» одновременно. А между Мариной и Володей – несколько метров. Она смотрит – он танцует. Танец восторга! Забыть это нельзя. Вдруг, так же внезапно, он срывается с места и мчится обратно к камере… Когда Говорухину рассказали, что явилась из Парижа Влади, он прекратил работу. Сразу же. Володя с Мариной обнялись и пошли вместе куда-то в гору…»