— Ш-ша-а-а, — расходились и сходились острые клычища, заставляя меня дрожать, как не то волну, набегающую на берег, не то как паутинку на ветру. Длинный язык с ядовитыми, резко пахнущими каплями слюны выполз из пасти, коснулся воздуха совсем рядом с моим лицом. Мне хватило рассудка, чтобы задержать дыхание, но все равно в ноздрях и потом в горле запекло. Слюна ляпнула на коровьи шкуры, оставляя на них темные пятна. Но тут дракон вдруг замер, а потом дернулся обратно, отстранился от меня, защелкал зубами в каком-то определенном ритме, а в его горле что-то завибрировало.

Ну все, поняла я, сейчас плюнет и меня не станет. Прощай, будущая ферма имени меня! Но внезапно на странные вибрации дракона закурлыкал динозаврик. Он выполз вперед и тоже как-то шеей стал водить… И, чтоб Ахринелю икалось, звук из горла детеныша был, естественно, не такой, но какой-то очень похожий по ритму. А потом к нему присоединились два курлыканья, и в гнездо через камни залезли еще два динозаврика.

Э?..

Я еще раз сравнила как бы родителя и детенышей. Ну не похожи же! Крыльев нет! Морды другие! Или они настолько мелкие, поэтому и нет? Чтобы малыши никуда не улетели, например, природа могла сделать так, что перепонка или что оно такое отрастает только после определенного возраста или набора массы. Да, в принципе логично, но все же…

Додумать мне не дали, детеныши теперь в количестве трех наползли на меня и обступили, обнюхивая. Мамань, а может, и папань, с сомнением смотрела на меня, как бы не зная, куда определить — к вкусным или несъедобным. Такое сомнение было странным, если бы не…

Тут один из дракошиков решил, что можно все и принялся слюнявить мне куртку, которую и так уже пожевал и облевал его брат или сестра. Ну конечно! Запах-то на мне был соответствующий, детский, вот дракон и сомневался. А значит, мне нужно сделать так, чтобы сомнений не было, именно так и спасусь — мне нужно было отдать себя на растерзание мелким.

Постепенно дракон успокаивался, дракошики, мне очень повезло, были в основном беззубые, плеваться не умели, облизали меня с ног до головы, пожевали волосы и даже описали мне ногу. Кто бы мне сказал когда-то, что я буду радоваться этому факту? Но лучше быть вонючей, но живой, чем скелетом в гнезде дракона.

А когда детеныши на призыв мамани стали выползать из гнезда, то и я на коленках пошла за ними, стараясь не особо выделяться, уповая на то, что дракон не настолько умен, чтобы не доверять своему нюху.

Дракон жил не в пещере, тут Хьюберт с Хлодвигом не ошиблись, когда-то это, наверное, было замком. Гнездо было построено из камней этого самого замка и занимало большую часть внутреннего двора, по крайней мере того, что от него осталось. Что-то явно было повреждено самим драконом, что-то рухнуло и без его участия, все же вид у руин был очень древним. Но даже само присутствие следов человека меня уже радовало. Есть замок — значит, есть в него дорога. Хуже было бы, если бы замок стоял на скале, а единственный мост на нее разрушен. Ну, вдруг есть такие идиоты, чтобы такую ересь строить…

Мне повезло: удалось отползти достаточно далеко в сторону, чтобы увидеть, что подходы к замку были, даже относительно пологие, только все вокруг обезображено кислотой дракона. А значит, и мне здесь задерживаться нельзя. Дракон явно мягко относится к детишкам, старается не капать на них никакими слюнями, но глупо предполагать, что у дракошек нет защиты от материнского яда. Высунуться дальше и посмотреть дорогу мне не дал драконий хвост, чудище подтянуло меня им. Я чуть в обморок не рухнула, а меня всего лишь вернули в кучу детей, ведь настало время кормежки. Маманя уже сплевнула полупереваренную корову прямо перед детьми, которые, чавкая, подкреплялись, и только я отрывалась от коллектива, а значит, меня надо было этим самым хвостом чуть ли не макнуть в отвратительную массу.

Я едва успела выставить руки, чтобы не улететь головой в то, что было когда-то коровой. С чавканьем мои конечности вплыли в массу, и этот звук резанул по нервам, заставил желудок сжаться — меня чуть не вывернуло. Держала только мысль о том, что рвота даст понять дракону о проблемах с детенышем и он ринется меня лечить. Посмертно, естественно. А мне нужно выжить и сбежать от материнской заботы. Поэтому пришлось погрузиться в мысли о далеких странах с центральным отоплением и водоснабжением, ортопедических матрасах разной жесткости, креветках на гриле и холодном лимонаде. И никаких полуразложившихся коров нет, вот нет и все, ничего не воняет и не хлюпает, я — в домике.

Бесконечный день наконец заканчивался, дракон собирал детей спать, естественно, в гнезде, и те послушно вырубились, стоило мамане подгрести их под бок. Я лежала какое-то время, почти заснула, все же эти приключения меня просто выжали, а потом не спеша стала выбираться. Осторожно откатилась от детенышей и поползла вокруг хвоста дракона — он им как раз отгородил небольшую площадь в гнезде, чтобы дракошки не расползались. Только я могла переступить этот хвост, конечно, когда доползла до более тонкой его части.

Шаг за шагом, очень не торопясь, я передвигалась к краю гнезда, потом перевалилась через его бортик, каждый раз замирая, ожидая, что рухнет какой камень и меня увидят. Но то ли везение наконец было на моей стороне, а может, Ахринель этой ночью спал и не смотрел в мою сторону, но я выползла успешно из гнезда, прокралась через свободное пространство тоже без помех — благо местная луна светила фонарем и было видно все как днем. Дверь в остатки замка была давным-давно выбита, огромные створки лежали, сам проем был основательно разрушен, как будто дракон пытался протолкнуться внутрь пару десятков раз… Или не протолкнуться?

На камнях скисало что-то странное и под ногами шелестело, а стоило подойти ближе, как стало ясно — чешуя! Это старая драконья шкура, он, скорее всего, соскребал таким образом остатки о камни! Кажется, Хьюберт говорил, что она очень ценная.

Если она такая ценная и совершенно не нужна дракону, то зачем она здесь пропадать будет?..

И я с предвкушением потерла руки. Сдам шкуру, получу рыцарство и отделаюсь от Ахринеля — что может быть чудеснее? Ну, кроме того, чтобы потратить деньги, вырученные за шкуру, на свое собственное хозяйство?

— Эй, Вонючка Ликс, куда ты пялишься?

Ну, скажем так, не «Вонючка Ликс», а самый полезный член команды. Потому что — да, попахивало от меня после драконьих приключений до сих пор, но зато никто к нашему обозу и не совался. Ни человек, ни зверь. Меня и взяли поэтому — я выскочила прямо на людские крики, и какая-то тварь вроде огромного двухвостого волка с рогами при моем появлении задала такого стрекача, что ничего, кроме как смириться и терпеть мои ароматы, крестьянам не оставалось. Они оказались отнюдь не глупы и сообразили, что лучше помучиться от вони, чем обороняться от каждого, кто захочет сунуть непомерно жадный нос в обоз.

И если с Хьюбертом мы отъехали всего-то километров на тридцать-сорок, потому что он больше красовался перед елками, чем спешил стать героем, то дракон отволок меня еще километров на сто, если не меньше. Я за ночь кое-как спустилась с горы, услышала крики и с воплем «люу-у-уди» понеслась гонять диких зверей.