– Очевидно. Да.

– Именно этот особняк я и называю домом, а здание вПарадайзе я именую конторой. Офисом.

– Понятно.

– Вскоре после того, как вы окончательно перебрались в этотдом, вы заметили, что мистер Дейвенпорт частенько отсутствовал, не так ли?

– Я не знаю, куда вы клоните и чего стараетесь добиться, ноя отвечу вам совершенно откровенно: мы с Эдом Дейвенпортом не ладили. Но это неимело ничего общего с его поездками. Он не любил меня точно так же, как я его.Из этого никто не делал секрета, хотя я изо всех сил старалась быть с нимлюбезной, но он считал, будто я настраиваю Мирну против него. Фактически я лишьпыталась раскрыть Мирне глаза на то, что творилось.

– А что творилось?

– Он смешивал деньги Мирны со своими, не считаясь с еемнением и желанием, тратил их по собственному усмотрению, причем расчеты былидо того запутаны, что бедняжка даже не представляла, остался ли у нее вообщехоть какой-то капитал. Когда мы стали интересоваться его недвижимойсобственностью, прибылью, которую он имеет от шахт, чем занимается, скольколичных денег Мирны вложено в эти предприятия и в какие именно, каков размер еедивидендов, он либо замолкал, либо вскакивал с места и выбегал из комнаты. А вскорепосле этого отправлялся в очередную «деловую поездку». Ну а если пыталисьпо-настоящему его прижать, то слышали целый набор уклончивых ответов, изкоторых ровным счетом ничего нельзя было понять. Я догадывалась о его делишках,а он понимал, что я открыла его тайные мысли.

Сара Энзел воинственно хмурилась, глядя на Вэндлинга.

– Так вы знали о его делах?

– Конечно. Слава богу, не вчера родилась на свет.

– Каким образом вы могли знать?

– Очень просто: задавая ему вопросы и выслушивая ответы,наблюдала за тем, как он ведет себя, и все такое.

– А он догадывался об этом?

– Разумеется. Я не делала из этого никакого секрета. То естья задавала ему совершенно откровенные вопросы, значение которых нельзяистолковать иначе.

– В присутствии его жены?

– Естественно. Ведь я как раз и добивалась того, чтобы у нееоткрылись глаза.

– И надо думать, вы разговаривали отдельно с его женой?

– Да, сэр.

– Советовали ей обратиться к адвокату?

– Да, и это тоже.

– Что еще?

– Советовала нанять частного детектива, чтобы установить заним наблюдение. Он шлялся по всей стране, просил Мирну уложить ему чемодан,распоряжаясь таким тоном, будто она его служанка, и сообщал об отъезде на однуиз шахт. Не называя, разумеется, какую именно. Представляете, какая удобнаяформулировка: «на одну из шахт»?

– У него их было несколько?

– Он приобрел их, прикарманив деньги Мирны. На денежкиДелано он сумел развернуться. Причем как ловко, знали бы вы! Все сделки былитак запутаны, что сам черт не смог бы в них разобраться!

– Он спекулировал на деньги жены?

– Разумеется, на чьи же еще! Своих денег у него не было. Унего была пара каких-то сомнительных шахт, которые ему удалось приобрести подешевке, поскольку они убыточные. А вот после того, как умер Уильям Делано, Эдсразу превратился в крупного промышленника. Он получал огромные кредиты подзалог денег, принадлежавших жене. Он заставил ее получить колоссальную ссуду вбанке, а потом окунулся с головой в спекуляции ценными бумагами Мирны, чтобыиметь свободные наличные деньги. Банковский же счет Мирны полностью исчерпан.

– Вам известно, как он осуществлял операции? Советовался лис миссис Дейвенпорт? Получал ли ее согласие?

– Нет, конечно. Он просто заставил ее положить все деньги наобщий счет, из которого она брала средства только на хозяйство да изредка себена платье или какой-то другой пустяк.

– Вы предупреждали миссис Дейвенпорт об этом?

– Разумеется!

– Таким образом, скажем, неделю назад у Мирны Дейвенпортбыли все основания не доверять своему мужу, ненавидеть его и желать убрать сосвоей дороги, не так ли?

– Постойте, что это вы делаете? На каком основании вывкладываете мне в рот такие слова?

– Я всего лишь суммирую сказанное вами… Вы говорили миссисДейвенпорт, что муж растрачивает ее деньги?

– Да, много раз.

– И проводит время с другими женщинами?

– Я это подозревала.

– И запустил руку в унаследованное ею состояние, практическиприсвоив его, и что в результате его финансовых махинаций она может вообще всепотерять?

– Ну, я употребляла не в точности эти слова.

– Но суть вашей речи была такова?

– Да, сэр.

– Примерно десять дней назад Эдвард Дейвенпорт объявил оботъезде в свой офис в Парадайзе?

– Да, сэр.

– И попросил жену уложить его чемодан?

– Да, попросил.

– Про конфеты что-нибудь говорилось?

– Он попросил купить свежие конфеты, прежние съел почти все,в коробке остались две или три штуки.

– Вам известно, как поступила миссис Дейвенпорт в отношенииконфет и укладки вещей в чемодан?

– Сама я этого не видела, но позднее узнала, что она купиладве коробки.

– И одна из этих коробок была положена мужу в чемодан?

– Полагаю, что так, своими глазами, разумеется, я этого невидела.

– Вам что-нибудь известно о наличии у миссис Дейвенпортядов?

– Она очень увлекается садом и сама приготавливала какие-тосмеси для опрыскивания цветов и деревьев. Пользовалась рецептами и советами изсправочника для садоводов-любителей.

– Был ли у нее мышьяк и цианистый калий?

– Не знаю.

– Вы когда-нибудь говорили с ней о ядах?

– Ну… да.

– И она сообщила вам, что у нее имеется мышьяк и цианистыйкалий?

– Она сказала мне, у нее кое-что есть для опрыскивания.

– Сказала ли она вам, что у нее был мышьяк и цианистыйкалий?

Мейсон заметил:

– Ваша честь, похоже, коллега предпринимает попыткуподвергнуть допросу собственного свидетеля.

– Она враждебно настроенный свидетель, – уточнил Вэндлинг.

– Возражение не принято, – заявил судья. – Совершенноочевидно, миссис Энзел является враждебно настроенным свидетелем.