– Немедленно после этого, – поправил врач.

– Ол-райт, немедленно после того, как он съел конфету изкоробки, у него начались боли, понос и рвота?

– Да, сэр.

– И по мнению Дейвенпорта, это было вызвано мышьяковымотравлением?

– Отравлением, да. Вроде бы он не упоминал мышьяк. Хотя да,вроде бы упомянул. Да.

– Вы сами его упомянули?

– Возможно.

– Покойный какое-то время находился в Парадайзе?

– Так он сказал.

– Он ехал домой в Лос-Анджелес?

– Да, сэр.

– И он сказал вам, что съел конфету и тут же заболел?

– Я повторил это уже много раз. Да, сэр. Мне кажется, яотвечал на данный вопрос в той или иной форме неоднократно.

– Но вы не знаете, что он съел такую конфету?

– Только с его слов.

– Вы сами не видели, что он съел конфету?

– Нет, сэр.

– Но вы знаете твердо: Дейвенпорт не умер от отравленияцианистым калием?

– Симптомы его недомогания ни в чем не совпадали ссимптомами, которые следовало бы ожидать от такого яда. Нет, сэр, цианистыйкалий здесь ни при чем…

– Пойдем с вами немного дальше, доктор. Вы показали, что ЭдДейвенпорт обрисовал симптомы отравления?

– Да, сэр.

– И его состояние совместимо с таким отравлением?

– Да, сэр.

– И когда вы оставили человека около трех часов дня, он былмертв.

– Да, сэр.

– Если дело обстояло так, то где он раздобыл яичницу сбеконом, которую доктор Хокси обнаружил в его желудке, съеденную, по мнениюврача, незадолго до смерти?

– Вас интересует мое мнение? – спросил доктор Рено.

– Я вас спрашиваю.

– По моему мнению, его жене удалось, уж не знаю какимобразом, уговорить его поесть после того, как она осталась с ним наедине. Иименно эта пища явилась причиной его смерти.

– Каким образом?

– Не знаю. Я не одобрил бы такой пищи. В его состоянии емутребовалась жидкая еда, ничего твердого, ничего тяжелого. Фактически я ввел емувнутривенное питание.

– Каким образом человек, умирающий от шока, слабости иистощения, может сидеть в постели и есть яичницу с беконом? – спросил Мейсон.

– Не могу сказать. Не знаю.

– У вас на это не существует объяснения?

– Нет, сэр.

– Можете ли вы сказать, что состояние больного не позволялоему пообедать яичницей с беконом?

Доктор Рено заговорил деловито:

– Нет сомнений, труп, вскрытие которого производилось, естьтело того человека, который был моим пациентом. Я, конечно, не могпредполагать, что он способен съесть такую пищу. Несомненно, ему нельзя былоразрешать это делать. Поскольку яичница была обнаружена в его желудке, значит,он ее съел. Я ни за что бы не поверил, что такое возможно.

– Ол-райт, давайте упорядочим наши с вами выводы, – сказалМейсон. – Как врач, вы знаете: человек не умер от отравления цианистым калием?

– Убежден, нет.

– Вы сами не знаете, что он ел шоколадные конфеты?

– Да, сам я этого не видел и не знаю.

– Вы также сами не знаете, что он проглотил какой-нибудь яд?

– Ну… ну, конечно, я не могу присягнуть. Меня при этом небыло.

– Вы досконально знаете, доктор, Эдвард Дейвенпорт могстрадать от пищевого отравления. Он мог приписать это действию яда, якобыподсыпанного ему его женой, в чем он мог ошибаться.

– Ну…

– Часто случается – не так ли, доктор? – что человек,страдающий от пищевого отравления, воображает, что была предпринята попытка егонамеренно отравить, забывая о недоброкачественной пище.

– Полагаю, с этим можно согласиться.

– Вы никогда не сталкивались с подобными случаями в своейпрактике?

– Я – да, сталкивался…

– И вы знаете, Эдвард Дейвенпорт умер не от отравленияцианистым калием?

– Уверен в этом.

– Это все, – произнес Мейсон.

– Подождите минуточку, – остановил доктора, начавшего былоспускаться, Вэндлинг. – Я хочу вас допросить, доктор. Ведь я разговаривал свами до этого, правда?

– Да, сэр.

– Вы ни разу не упомянули о том, что смерть Дейвенпорта небыла вызвана отравлением цианистым калием.

– Вы же не задавали такого вопроса, – ответил Рено. – Приобъяснении я сказал: как мне казалось, жена дала ему яд, доза оказаласьсмертельной, человек мог вполне скончаться от того, что незадолго перед егосмертью ему была введена дополнительная доза яда, наложившаяся на предыдущую. Яупотребил слово «яд», но не говорил «цианистый калий», а вы не просилиуточнить. Но я обратил ваше внимание: причиной смерти могло явиться и то, чтоорганизм Дейвенпорта не смог справиться с шоком от действия яда, проглоченногос шоколадной конфетой примерно в семь часов утра.

– Верно, это вы говорили, – признал Вэндлинг, – но теперьответьте на совершенно конкретный вопрос: считаете ли вы, что Дейвенпорт могумереть не от отравления цианистым калием?

– Такого вопроса вы мне не задавали. Я не вижу основанийконфликтовать с другим врачом до тех пор, пока мне не будет задан такой вопрос,на который неизбежен прямой ответ. Мистер Мейсон задал мне конкретный вопрос, ия дал на него конкретный ответ. Я находился при смерти больного. Она могла бытьвызвана каким-то ядом, который подействовал на сердце, или же она явиласьследствием ранее введенного яда, но никаких симптомов цианистого отравления яне наблюдал за все то время, пока находился с мистером Дейвенпортом.

– Известно ли вам, сколько цианида обнаружено при вскрытии вжелудке покойного?

– Да.

– Этого количества достаточно, чтобы вызвать смерть?

– Вне всякого сомнения.

– Обождите… Получается, если этот человек не умер отцианистого отравления ранее, он все равно умер от него. В его организме былостолько цианида, что он все равно его бы убил, даже если вы не считаетепричиной его смерти цианистый калий.

– Возражаю против данного вопроса, – заявил Мейсон, – онспорный, двусмысленный и весьма неясный. Вопрос заключается вовсе не в том, отчего мог бы умереть этот человек. Но что явилось причиной его смерти.