– Я – не моя мать, – напомнила Коринн. – Мне нравится заниматься всеми этими делами. Что я могу поделать, если мне все время хочется быть рядом с ним?

Флоренс рассмеялась.

– Думаю, ничего. Но все равно так не годится.

– Ты просто ревнуешь. Думаю, что ты любишь его так же сильно, как и я, – сказала Коринн. – Значит, пойдем к нему вдвоем. Он обожает быть в центре внимания.

Обе перешли в соседнюю комнату, которую превратили в детскую. Через открытые окна утреннее солнце падало на покрытый циновками пол. Слабый ветерок раскачивал игрушечных птичек, подвешенных над плетеной колыбелью, чтобы отвлекать младенца, когда он начинал капризничать.

Коринн улыбнулась Майклу Сэмьюэлу Буркетту.

– Ему нравятся эти птички, которых ты купила в антикварной лавке. Он уже различает предметы.

– Доктор говорил, что у него глазки в порядке. – Флоренс тоже улыбнулась Майклу, который повернулся на их голоса. – Новорожденные поначалу видят не очень хорошо. И я очень рада, что цвет глаз у него начал меняться с голубых на золотисто-зеленые, как у тебя. Господи, он ведь вырастет дьявольски красивым, прямо как его…

– Нет! – резко оборвала ее Коринн. – В нем не будет ничего общего с тем.

– Как скажешь, моя дорогая.

– Вот именно, – решительно подтвердила Коринн. – Майкл вырастет особенным. Я это знаю.

– Ну, что ж, прямо сейчас этому особенному молодому человеку требуется поменять пеленки. – Флоренс принялась его распеленывать.

– Доктор Брайсон оставил еще мазь от потницы?

– Нет, но пообещал занести ее сегодня. Хотя тут не о чем переживать. Потница Майкла, по-моему, совсем не беспокоит.

– Мне это не нравится. Может, установить вентилятор под потолком?

– Ты слишком много суетишься, – проворчала Флоренс. – Майкл родился в этом климате. Влажная жара беспокоит его вполовину меньше, чем тебя и меня. Ты посмотри на него – он здоров, насколько это возможно.

– Я понимаю. Просто мне хочется, чтобы он таким и оставался. – Коринн вынула сына из колыбели.

Она улыбнулась, глядя на эту мордашку с пухлыми щечками; в ее взгляде отразилась вся любовь мира. Он был ее маленьким ангелочком. Коринн до сих пор с содроганием вспоминала, как была близка к тому, чтобы отказаться от него. Она никогда не простит себя за те ужасные мысли, которые одолевали ее во время беременности. Должно быть, в то время у нее случилось небольшое помутнение разума – только так она могла объяснить это себе.

Майкл больше не был сыном Джареда, которого нужно было оторвать от себя и перестать о нем думать. Он был ее сыном, и только ее. Коринн и представить не могла, что кто-то может быть для нее настолько важным.

– Проголодался, бесценный мой? – заворковала она. – Я сейчас накормлю тебя перед уходом. Тогда ты проспишь до вечера и не вспомнишь обо мне.

– Уходишь? – служанка приподняла бровь.

Усевшись в кресло-качалку у окна, Коринн расстегнула платье спереди, чтобы дать грудь Майклу.

– Время подошло, Флоренс. Рассел сказал, что корабль должен был пришвартоваться сегодня утром. Мы спустимся в гавань с кое-каким багажом, а оттуда поедем в отель «Роял-Монарк», словно я только что прибыла с континента. Я сниму там номер на имя миссис Джаред Буркетт.

Флоренс покачала головой.

– Все-таки ты собираешься заниматься этим? Я-то думала, ты обо всем позабыла.

– То, что у меня смягчилось сердце, не означает, что я позабыла о том, что меня сюда привело. Ни за что!

Флоренс с сочувствием отнеслась к Коринн, когда узнала, что причиной ее злости стало изнасилование. Но с тех пор у нее было достаточно времени, чтобы все заново обдумать и прийти к выводу, что лучше забыть обо всем.

– Майкл уже достаточно подрос, чтобы выдержать долгий переезд. Почему бы нам не вернуться назад, Кори? – предложила она. – Твой отец ждет не дождется, когда увидит своего внука.

– Я знаю, но он сможет потерпеть еще несколько месяцев. Я не вернусь домой, пока не отомщу.

– Вот ведь дьявол! Коринн, ты сама себе создаешь проблемы с этим человеком!

Коринн слегка удивилась.

– Что за выражения, Флоренс.

– С кем поведешься, моя дорогая, – раздраженно отмахнулась та. – Чем думал твой отец, когда ребенком разрешал тебе бегать по верфи, мне не известно. Кое-какие словечки, которые ты подобрала там…

– Ему было приятно, что я проявляю такой интерес.

– Недолго продлился тот интерес. Но он превратил тебя в леди, из всех самую не похожую на леди, Коринн Барроуз.

– Коринн Буркетт, – напомнила она своей старой няньке. – И, кроме того, я ругаюсь не нарочно. Это случается только тогда, когда я разозлюсь.

– А злишься ты почти всегда.

– И эти два последних месяца? – с улыбкой спросила Коринн.

– Нет, но ты будешь ходить, словно мегера, как только опять столкнешься с ним, – убежденно сказала Флоренс.

– Нет, не буду. И мне не нужно видеть Джареда для того, чтобы сделать из него дурака. Можно вообще не сталкиваться с ним, и это будет прекрасно. А даже если это и произойдет, зачем мне терять выдержку? Он ничего не сможет сделать, чтобы остановить меня. Пусть не разыгрывает из себя разгневанного мужа, он ведь сам бросил меня. На этот раз я возьму над ним верх.

– Мне это не нравится, Кори, – предостерегла ее Флоренс. – Он обдурил меня своим шармом, а уж тебя и подавно. Мне кажется, ты забыла, каким безжалостным он может быть.

– Перестань меня отговаривать, Флоренс, – решительно произнесла Коринн, взгляд ее зеленых глаз стал твердым. – Ничего не поменялось. Я не поеду домой до тех пор, пока не сделаю то, ради чего сюда приехала.

– А что будет с Майклом? – обиженно спросила Флоренс. – Ты будешь прятать его в душном гостиничном номере, пока будешь разгуливать по городу?

– Конечно, нет. Ты с ребенком останешься здесь. Я буду только показываться в отеле, потому что это публичное место, а мне нужно, чтобы меня видели на людях. Но большую часть времени буду проводить с вами здесь, и об этом никто не узнает.

– Вдруг Джаред выследит тебя и узнает про Майкла? Что тогда?

Коринн нахмурилась.

– Такое вряд ли случится. Но даже если и так, то решение очень простое. Мы просто скажем, что Майкл – твой сын, и что ты живешь с ним здесь, на Панчбаул из-за того, что тут прохладно, а ты с трудом переносишь жару.

– Но я даже не замужем! – задохнулась Флоренс.

– Можно будет сказать, что ты недавно овдовела, миссис Мерилл, – предложила Коринн. – А Майкл родился в Бостоне незадолго до нашего отъезда, как тебе это? В конце концов, мы же утверждаем, что прибыли только сегодня. И можем сказать, что Майкл на месяц старше.