— Молодец, — Максим обернулся на шорох за спиной. Бабка, куда ж без нее. Стоит рядом с притихшей сворой и молча смотрит на бесчувственное тело на траве.

— Ой, — громко и отчетливо произнесла старуха, показывая пальцем на убийцу, — это что же получается… — И осеклась, глянула на Максима мельком и плавно опустилась на землю. Отличный выход — обморок, защитная реакция организма, это нормально. Максим хотел помочь пожилой женщине, но ее уже окружила скулящая свора взволнованных разномастных питомцев. Самый же здоровый пес только гавкнул коротко — мол, держись, хозяйка, я пока занят. И не тронулся с места, где сидел, — сторожил полуживого убийцу.

— И в «Скорую» позвони. Да быстрее! — рявкнул Максим на оторопевшего мужика, но без толку. Тот смотрел перед собой безумными глазами и повторял только как попугай:

— Так это он, что ли, это он… А я с ним полгода ездил… — и сел на траву рядом с приходившей в себя бабкой.

Максим не выдержал, обыскал пораженного столбняком водилу, нашел в нагрудном кармане его куртки телефон, набрал номер. И сказал коротко:

— Стадион за улицей Спортивная. Нашли убийцу. И «Скорая» еще нужна, нет, все живы, женщине пожилой плохо с сердцем, а у ребенка шок. — И пихнул трубку в руки так и не пришедшему в себя мужику. Потом снова подошел к уже приходящему в себя маньяку, врезал еще раз ему носком ботинка в грудь. Погладил по голове вскочившего пса и быстро, не оглядываясь, двинулся прочь. Миновал один дом, второй и через несколько минут вышел на оживленную улицу, покосился на промчавшуюся мимо машину «Скорой». Ничего, та тварь далеко не уйдет, даже если до приезда милиции очухается. Если вообще передвигаться самостоятельно теперь сможет. Максим шел по городу, смотрел только на дорогу перед собой, не реагировал на звуки, шумы и голоса. Он не чувствовал ничего, не было ни мыслей, ни эмоций, ни переживаний. Только ощущение того, что за спиной чисто, можно спокойно разворачиваться и уходить. Отсюда нападения можно не ждать, надо идти вперед. Вернее, возвращаться к тем, кого не видел уже два с лишним месяца. Максим добрался до гостиницы, рассчитался за номер, забрал вещи.

— Надеюсь, что вам понравилась наша гостиница и наш город, — произнесла на прощание заученную фразу туповатая размалеванная администратор.

А Максим не знал, что сказать в ответ. Понравилось? А черт его знает. Но чище здесь стало, это точно.

— Да, — буркнул он в ответ, отказался от предложения вызвать такси и пешком направился к вокзалу. Щедростью Романа злоупотреблять Максим не собирался, за последние дни с карточки и так ушло слишком много денег. Уже на вокзале Максим подумал о том, что бабка, когда придет в себя, сможет описать внешность того, кто задержал маньяка. Да и мальчишку наверняка спросят о том, как выглядел его спаситель. Да и черт с ним — в городе несколько дней жил Кириллов Игорь Владимирович, а не находящийся в федеральном розыске капитан Логинов. Пусть ищут ветра в поле. И вряд ли кто-нибудь догадается связать описание беглеца и человека, избавившего город от многодневного ужаса. Хотя как знать, как знать.

Знакомая и привычная до тошноты суета вокзала, очередь в кассу, покупка билета — все это быстро осталось позади. Максим снова устроился на самом последнем ряду транзитного автобуса, смотрел в окно на знакомые улицы городка. Уже вечерело, в сумерки вмешались мокрый снег и дождь. Ехать до пересадочной станции оставалось часа три, дальше электричкой еще полтора. Если повезет и Максим успеет на последнюю, то уже сегодня он увидит жену и дочь. Максим достал телефон, набрал номер Ленки. И даже не удивился, услышав знакомое: «Аппарат абонента выключен». Ну и ладно, оно и к лучшему. Правда, заявится домой муж и отец, как положено, — посреди ночи. Зато трезвый и соскучившийся. Большую часть пути Максим проспал, растолкали его попутчики уже на конечной остановке. Максим выскочил из автобуса последним, осмотрелся, сориентировался и помчался к подходящей к перрону электричке. Похоже, это последняя, следующая будет только через несколько часов, ранним утром. От перспективы ночевки на вокзале Максим даже скривился, наддал посильнее и влетел в предпоследний вагон. Двери с шипением сошлись за спиной, электричка тронулась с места и с завываниями полетела через ночь. В вагоне Максим ехал в полном одиночестве, хотя компанию при желании мог бы и найти. По традиции все припозднившиеся пассажиры собираются в головных вагонах, но Максим общения не искал. Перебирал мысленно в который раз все события последних недель, смотрел на них еще раз, только уже со стороны. Если все сделано правильно, то пока ни ему, ни Ленке с Васькой ничего не угрожает. Из оставшихся в живых обо всем знает только Роман Назаров, но ему Максим доверял как себе. Еще трое уже никогда никому ничего не расскажут, но плата за их кровь получена. Поэтому единственный и главный вопрос сейчас — легализация под новым именем. Справка на имя Кириллова Игоря Владимировича действительна еще полтора месяца, времени мало. А денег на новые документы нет вообще, и этим надо заняться в первую очередь. А что касается Ленки, так что с одинокой женщины взять? Вчера развелась, сегодня нового мужика себе нашла — обычное дело. Ее с беглым капитаном Логиновым могут и развести заочно, только подождать надо пару месяцев. Идеальный вариант — уехать на новое место, о квартире в Александрове узнают рано или поздно. Или уже узнали, Ленка могла просто не заметить слежки. Или заметить, но сказать мужу, что все в порядке, чтобы тот не дергался. Ладно, завтра, вернее, сегодня он будет знать все.

Максим вышел из вагона на конечной станции и быстро пошел по знакомому маршруту. Миновал хорошо освещенную привокзальную площадь, остановился у стоянки маршруток. Ни одной «Газели» поблизости, что неудивительно — уже почти час ночи. Пришлось топать через половину города пешком. Под ледяным ветром и снегом Максим промчался последние километры дистанции и оказался перед старым кирпичным домом, обошел его, остановился. В окнах угловой квартиры на первом этаже света нет — Ленка и Васька давно спят. И даже не подозревают, что их блудный муж и отец наконец-то вернулся домой. Максим вернулся к подъезду — дверь нараспашку, о существовании домофонов здесь никто не подозревает. Максим вошел, поднялся по лестнице и еле слышно постучал в дверь. Потом еще раз и еще, уже громче, приник ухом к замочной скважине, прислушался. Из квартиры не доносилось ни звука, словно за дверью находилось давно заброшенное нежилое помещение. Максим потянулся к клавише звонка, но отдернул руку — не следует привлекать к себе внимание. Резкий звук может разбудить чутко спящих стариков-соседей, и кто-нибудь из них обязательно заинтересуется поздним Ленкиным гостем. Максим снова достал мобильник, набрал номер жены. И тут же нажал «отбой», услышав автоответчик.

Раздумывать дальше было некогда, Максим взял Пашкин нож, присел на корточки перед дверью. Чтобы там ни было, ему надо войти в квартиру. Максим старался не думать о том, что могло произойти за те несколько дней, что он не звонил жене, и что может ждать его за дверью. Поколдовал над старым замком, рывком поднялся на ноги, потянул на себя за ручку дверь. И вошел в квартиру, продолжая сжимать в кулаке нож. Постоял в прихожей, подождал, пока глаза привыкнут в темноте. Но уже знал, что опоздал — в квартире тихо как в склепе, даже слышно, как капает где-то вода. Максим закрыл входную дверь, очень тихо положил на пол рюкзак и двинулся налево, вошел в комнату. Похоже, здесь обитала Васька, об этом можно догадаться по огромному количеству ее рисунков, разбросанных вокруг. Они валялись на полу, на старом письменном столе, на кровати и на подоконнике. Остальные вещи тоже разбросаны, двери шкафа раскрыты, ящики стола вырваны, валяются рядом. На полу у окна разбитый горшок с цветком, здесь же куча земли, ею присыпан край полуоборванной шторы. Максим вернулся в коридор, заглянул в совмещенный санузел, прошел во вторую комнату. В ней та же картина — разгром, хаос и пустота. Здесь что-то искали, и с бо́льшим усердием, чем в комнате Васьки. Диван отодвинут от стены, подушки на полу, рядом осколки — выбито стекло в старом серванте. Перевернутые горшки с цветами, земля вперемешку с бумагами и мелкими вещами на полу.