– Горох, пойдём домой, – позвал я.

– Приятель, ты не понял, – злобно зарычал вожак. – Вы уже никуда не пойдёте.

Да, это не наши благородные дворняги, которых я повстречал, когда меня украли[8]. Те меня даже напоили в дорогу, а здесь, наоборот, хотят нами поужинать.

Псы со злобным рычанием окружили нас плотным кольцом. Ну уж нет, ребята, я так просто не сдамся! Мне никак нельзя погибать, Андрей Максимович без меня не доберётся домой. Так что простите, буду биться до последней капли крови.

Я взвыл от дикой боли, когда один из беспризорников кинулся на меня и ухватил за ухо. Собаки обнажили свои клыки, и началась смертельная битва. Не знаю, чем бы закончилась вся эта история, если бы не проходивший мимо мужчина с двумя собаками. Увидев драку, эти собаки кинулись к нам. Каково же было моё удивление, когда в одной из них я узнал Астру, а во втором – чёрного лохматого пса по кличке Бывалый, который зайцем ездил на автобусе в ларёк с шаурмой.

– Дюк, а ну быстро отпусти их! – рявкнул Бывалый.

– А если не отпущу, тогда что будет? – ухмыльнулся вожак.

Бывалый приблизился вплотную, навис над ним и с высоты своего роста прошипел ему в лицо:

– Будешь иметь дело со мной. Ты прекрасно знаешь меня и наверняка помнишь, чем это может для тебя закончиться.

Рядом с ним все собаки были моськами: даже предводитель стаи, поначалу показавшийся мне великаном, выглядел на порядок меньше. Псы отступили назад, поджав хвосты, и начали расползаться в разные стороны.

– Трисон, ты, что ли? – Астра узнала меня. – Горох, и ты здесь? Как вы тут оказались?

– Я нарвался на их стаю, а потом прибежал Трисон меня спасать, они накинулись и на него, – виновато пояснял Горох.

– Вы так далеко от дома не отходите. А то когда-нибудь нарвётесь, а помочь будет некому. Они уже столько домашних собак загрызли, – предупредил Бывалый. – Понимаешь, Трисон, обижены они на людей, а свою злость и обиду вымещают на их питомцах.

Верите, я аж вздрогнул, представив, какой мученической смертью погибали мои соплеменники. Никогда не думал, что собаки могут есть себе подобных.

– Тебя тоже люди обидели, но ты же не стал таким, – заметила Астра, взглянув на Бывалого.

– Я верю, что за мной вернутся, а они уже давно потеряли надежду, – поделился он.

От его слов сжалось сердце, к горлу подступил ком. Если бы мог, я бы заплакал, так мне было жаль этого большого отважного пса, ещё не до конца потерявшего веру. Почему люди порой бывают так жестоки?

– Бывалый, Астра, спасибо вам, – поблагодарил я. – Если бы не вы, не знаю, чем бы все закончилось.

– Трисон, беги домой, у тебя ухо порвано, ты весь в крови, – заволновалась Астра.

– Спасибо, друзья, – поблагодарил Горох, и мы побежали обратно.

Увидев своего питомца, Ирина присела перед ним на корточки, обняла за шею и поцеловала в нос.

– Где тебя черти носили, негодяй? – ласково спросила она.

– Трисон, что с твоим ухом? – Макаров нахмурил брови. – У тебя морда в крови. Ты с кем-то подрался? – Он снял перчатку, провёл пальцами по ране и, увидев на них кровь, скомандовал: – Срочно домой. Нужно обработать рану.

Увидев нас на пороге квартиры, Ольга Владимировна ахнула:

– Господи, что с вами случилось? – Она приложила ладонь к губам.

– По всей видимости, наши парни участвовали в собачьих боях, – сообщил Макаров.

Оказывается, Ирина работала медицинской сестрой в местной больнице. Разложив на столе медикаменты и бинты, она занялась обработкой наших ран.

– Трисон, кто тебя поранил? – спросил Максимыч. Он сидел рядом, пока Ирина обрабатывала ухо жидкостью, от которой защипало так, что я невольно заскулил.

Извини, Андрей Максимович, к сожалению, не могу рассказать тебе историю своего чудесного спасения. Если бы не Бывалый с Астрой, не сидел бы я сейчас здесь.

– Терпи, боец, – улыбнулась Ирина и подула на обработанное зелёнкой ухо.

Макарову пришлось держать Гороха, пока она промывала рваную рану на лапе. Он не хотел сидеть на месте и вертелся, словно юла, то жалобно скуля, то отчаянно гавкая. Через час, измазанные зелёнкой и перебинтованные, мы лежали в гостиной на полу. Люди собрались на кухне, чтобы отметить благополучное возвращение питомцев домой.

В ту ночь я долго не мог уснуть, всё думал о беспризорных собаках. Признаюсь, я не держал на них зла, напротив, мне было жаль их. Почему люди так запросто отказываются от своих питомцев? Мы служим вам верой и правдой, несмотря на все ваши недостатки, любим вас. Почему же вы так поступаете с нами? Неужели мы заслужили такое отношение к себе? Засыпая, я просил бога, чтобы родственники Бывалого одумались и вернулись за ним.

Утром меня разбудили умопомрачительные запахи, доносящиеся из кухни. Не знаю, что там готовила Ольга Владимировна, но у меня аж слюнки потекли. Едва открыв глаза и увидев, что Андрей Максимович уже бодрствует, я сразу понял: чувствовал он себя хорошо, и это очень радовало меня. Я подошёл к кровати и потёрся носом о его руку.

– С наступающим тебя, Трисон. – Максимыч погладил меня по голове и вздохнул. – Вот и дожили мы с тобой до Нового года.

– Ав, – поблагодарил я.

Что-то в голосе Андрея Максимовича я не ощутил особого восторга от предстоящего праздника. Честно сказать, я тоже никогда не понимал: что в нём такого замечательного? Из-за чего люди ждут его с таким нетерпением? Получается, я должен радоваться, что моя и без того короткая жизнь с каждым Новым годом становится ещё короче? Сложно понять человеческую логику моими собачьими мозгами.

– Ты как себя чувствуешь? Ухо болит? – спросил он.

– У-у, – соврал я, не желая расстраивать старика.

– Вот и отлично. Я тоже сегодня здоров, как молодой бычок, – рассмеялся он. – Сейчас позавтракаем и пойдём гулять. Скоро наш отпуск заканчивается, так что надо наслаждаться последними чукотскими деньками.

Дверь в комнату распахнулась, и на пороге вырос Александр Борисович. Его щёки и подбородок покрывала седая щетина.

– Доброе утро, сони! – улыбнулся он, присаживаясь на кровать в ногах у подопечного. – Услышал, что вы тут о чём-то беседуете, думаю, дай загляну на огонёк.

– Да вот говорю Трисону, что скоро домой поедем. Надоели мы, наверное, вам хуже пареной репы. Столько проблем доставили, – вздохнул Максимыч.

– Да ты что, Андрюха? – опешил Макаров. – Вы для нас как глоток свежего воздуха. Хоть немного разбавили серые будни. Честно скажу, как представлю, что вам скоро уезжать, аж сердце сжимается от тоски. Когда ещё свидимся?