– Он со вторника в отпуске, – повел итог Димыч. – Денег занял и в среду в Питер укатил. У него билет был на среду.

– А это точно? – мне ужасно не хотелось отказываться от единственной версии.

– Точно. У него самолет был в полвторого ночи. На регистрацию надо приехать часа за два. Да дорога до аэропорта еще. Встретиться с вашей Ларисой он никак не успевал. Да и похищать ее незачем – его в Питере друзья ждут, не до похищений.

– А откуда ты узнал про билет и про отпуск?

– Да это не я, – признался Димыч. – Это Толик у них в мастерской побывал. Он все равно в том районе крутился, ну и разузнал заодно про этого художника.

Получается, что Леонардо тоже ни при чем. Следствие в очередной раз зашло в тупик.

«Чертов Димыч! – в который раз вертелось у меня в голове. – Сам поднялся ни свет, ни заря, и меня вытолкал из дома. Порядочные люди в это время только проснулись, а я под чужими дверями топчусь».

Я слонялась туда-сюда по коридору и все больше злилась на свою мягкотелость. Будь я потверже характером, не оказалась бы в такой идиотской ситуации.

Я подергала ручку двери – скорее по привычке, а не в надежде попасть внутрь – и, развернувшись, побрела в противоположный конец коридора.

Я приехала в «Люкс» раньше его сотрудников. Раньше даже Ирочки, которая должна являться за пять минут до официального начала работы и открывать офис.

А все Димыч! Как ему удалось убедить меня, что для тщательных расспросов Люси самое подходящее время – это начало рабочего дня? Какие-то он даже приводил доводы и аргументы. Сейчас я не вспомню ни одного. Но, видимо, эти доводы были настолько убедительными, что я забыла рассказать Димычу, что у Люси, как и у меня, свободный график работы. А значит, и являться к девяти ей незачем. А тем более, в такую погоду.

Я вздохнула и, развернувшись, пошла в обратную сторону.

В мокрой курточке было зябко, но снять ее я не решалась. Все-таки, она хоть немного от меня нагрелась, и теперь было непонятно, я ее согреваю или она меня, как и положено одежде. А если снять, придется нагревать собой окружающее пространство, а это, боюсь, мне не по силам. Да к тому же, курточку придется носить в руках – а значит, трогать ее, мокрую, руками. Бр-р-р-р. Даже от мысли этой было неуютно. Кроме того, в левой руке я таскала сложенный зонт, стараясь держать его от себя подальше, чтобы с него не накапало мне в туфли.

Дождь, начавшийся вчера дружным летним ливнем, за ночь превратился в моросящую тягостную муть. От которой как ни прикрывайся зонтом, все равно промокнешь до нитки.

Как не вовремя, все-таки, я бросила курить. Теперь вот не знаю, как скоротать время. Нужно было, прежде чем принимать это судьбоносное решение, сначала придумать, чем заменить некоторые устоявшиеся ритуалы. Что использовать вместо сигареты, когда надо, например, сосредоточиться, успокоиться или, как сейчас, терпеливо подождать десять минут. Тогда бы не бродила я сейчас по коридору огромного офисного здания как невыспавшаяся медведица.

Наконец из бесшумно разъехавшихся дверей лифта появилась Ирочка. Тоже мокрая с головы до ног – с зонтом в отставленной руке, в отсыревших туфлях и с нахмуренным лицом.

Заметив меня, она удивленно вскинула брови.

– А ты что здесь делаешь?

Я постаралась изобразить лицом беспечность и непосредственность:

– Да вот, была тут недалеко по делам. Решила зайти погреться. Пустишь?

– Конечно! – Ирочка улыбнулась приветливо. – Заходи. Сейчас чаю попьем. Утром хорошо – нет никого, можно посидеть спокойно.

Я радостно закивала, в душе снова ругая себя за глупость. Как я могла упустить, что именно утром в «Люксе» немноголюдно? По крайней мере, интересующая меня Люся точно к открытию не появится. Хорошо, если это случится к обеду. Что же мне до обеда здесь торчать под разными благовидными предлогами?

– Только Барсуков уже явился, – поморщившись, продолжала Ирочка. – Но это мы как-нибудь переживем. Он сейчас все равно в кабинете сидеть будет до обеда.

– Барсуков уже на работе? – опешила я. – Откуда знаешь?

– Так машина его во дворе стоит.

– И часто он в такую рань является? Что-то раньше я такого за ним не замечала.

Ирочка нехорошо усмехнулась.

– Ну я же тебе вчера рассказывала. Он трахаться в офис приезжает. Часам к восьми. До девяти как раз управляется.

– Завидная пунктуальность.

– Это точно, – согласилась Ирочка. – Сейчас как раз узнаем, с кем на этот раз. Скорее всего, с Оксанкой. Хотя, мог и поменять объект.

Да, не любила «люксовская» офис-менеджер оставшегося в наличие начальника. Это и без слов ясно – достаточно взглянуть на выражение гадливости на лице.

Ирочка отомкнула дверь и пропустила меня внутрь, в приемную Издательского дома «Люкс». Комната была довольно большая – в два окна – и из нее вели две двери. Одна, вечно открытая настежь, в комнату менеджеров, вторая, всегда закрытая, в кабинет «трех толстяков». За те полгода, что я не заходила в «Люкс», здесь ничего не изменилось, если не считать нового небольшого стеллажа рядом с Ирочкиным столом.

В приемной никого не было, но горел свет.

Ирочка заглянула к менеджерам и удивленно пожала плечами.

– Никого! Она еще там, что ли? Совсем обнаглели – уже десятый час!

– Кто она-то? – Больше всего сейчас мне хотелось чаю. А меньше всего – копаться в чужих интрижках.

– А вот сейчас и увидим, кто, – подмигнула мне Ирочка. – Когда-нибудь она ведь выйдет.

Мы включили чайник, сняли сырые куртки, раскрыли и составили в угол зонтики. Стало неудобно проходить мимо стола, но зато была вероятность, что они высохнут. Ну, или вода с них стечет, по крайней мере.

– Садись, – кивнула мне Ирочка на одно из двух кресел. – Будем наблюдать с комфортом, как в кино.

Пришлось согласиться с этой маленькой злючкой и, получив от нее кружку с чаем, устроиться в кресле. А что мне оставалось делать? Надо же как-то дожидаться Люсю. А для этого неплохо бы войти в доверие к Ирочке, с которой мы в свое время не успели подружиться. Может, и хорошо, что не успели…

Мы просидели на своих зрительских местах минут двадцать. Была уже почти половина десятого, но из кабинета так никто и не вышел.

Я вопросительно взглянула на автора этой дурацкой идеи. Она пожала плечами и задумчиво произнесла:

– Может, послушать, чего у них там?

– Мы что же, под дверью будем подслушивать?

– Зачем же под дверью? Там не слышно ничего. Можно в шкаф забраться.

– Куда забраться? – спросила я, решив, что ослышалась.

– В шкаф, – Ирочка показала на здоровенный шкаф-купе, примыкавший к стене кабинета. – Там перегородка совсем тонкая. Знаешь, как слышно!