Но Тома смотрела сквозь стекло, туда, в палату, где на больничной койке лежал ее любимый человек, единственный мужчина, дороже которого для Томы нет и не будет.

– Полчаса, не больше. Пациенту нельзя утомляться. И без того уникальный случай, – скупо сообщил врач, как только медперсонал вышел из палаты.

– Но... – пискнула Тома.

Как полчаса? Всего полчаса? Раньше можно было, а сейчас, когда Кир в сознании – всего полчаса???

– Я улажу, дочка. Иди, – легко подтолкнул отец Томку и придержал для нее дверь.

И все осталось за порогом палаты. Тяжелые мысли. Тревоги. Рыдания. Угасавшая с каждым часом надежда. Все там, в коридоре. А здесь, возле постели Кира – все совсем иначе. И взгляд у Тереха другой. И лицо, пусть бледное и осунувшееся, а самое любимое. И губы – тоже бледные и сухие – тронула удивительно красивая улыбка. Самая красивая, какую только Тома видела прежде.

А заговорить Тамара так и не смогла. Сделала шаг, второй, третий... и опустилась на стул возле постели Кирилла.

Он повернул голову, чтобы видеть ее. И взгляд такой, будто хочет сказать что-то очень важное. Хочет, но не получается.

– Кирюша..., – то ли выдохнула, то ли простонала Тома, и больше не могла не касаться его.

Осторожно накрыла ладонью мужские пальцы. Кир тут же сжал ее руку и едва заметно потянул на себя.

– Иди сюда, принцесса, – едва различимо прошептал Кирилл, а Тома осторожно качнулась вперед.

Как же сильно она хотела бы его поцеловать! Как отчаянно нуждалась в тепле твердых губ и в крепких объятиях!

– Я такой тормоз, Томка, – едва слышно шептал Кирилл.

– Молчи, Кирюша! Это все неважно. Я так тебя люблю! – сглотнув горячий ком, сипло произнесла Тома.

– Я люблю сильнее, принцесса, – облизав пересохшие губы, шепнул Кир. – Не рыдай, и лучше не спорь со старшими.

– Как скажешь, Кирюша, – всхлипнула Тома, улыбаясь сквозь слезы.

– Люблю, когда ты такая послушная, – уже совсем тихо пробормотал Кир и прикрыл глаза.

– Спи, любимый, – прошептала девушка и крепче двумя ладонями стиснула руку Кира.

– Силы понадобятся. Завтра поведу тебя в ЗАГС, принцесса, – кажется, именно это пробормотал Кирилл прежде, чем уснул.

– Как скажешь, любимый, – еще шире улыбалась Тома и совсем не замечала, как слезы текут по щекам.

Но теперь можно и поплакать. Теперь все будет хорошо, Тома это чувствовала. И потом, раз уж Терех признался ей в любви, он просто обязан на ней жениться. Сам предложил.

* * *

– Томка, ты жалюзи забыла закрыть, – буркнул Терех недовольно, как только Головина вошла в палату.

С каждым днем майор шел на поправку, а вот настроение у него стремительно портилось. Радовали только визиты Томы. Но бесило то, что принцесса убегала от него каждый вечер. А ведь Кир точно знал, что полковник с главврачом договорился. И Тома могла спокойно ночевать здесь. Даже имелась дополнительная кушетка для этой цели.

Но нет, вредная Томка сбегала от него, а возвращалась утром.

Кирилл, конечно же, ревновал ее. Не признавался. Но дико ревновал. И мысли в голову лезли всякие, от непристойных до самых хреновых.

Чем она там занимается? Кто ее возит? Вряд ли отец. Полковник слишком занят, чтобы лично возить дочь дважды в день в клинику.

Парни? Тогда почему появляются в палате не одновременно с Томой. Часто, когда пацаны навещали его, Томка уже была рядом.

Нет, что-то мутное творится вокруг. Кир это чувствовал.

А еще сходил с ума от потребности в Томе. Постоянно хотел ее обнять. Поцеловать. И не только. Чтобы как прежде. У него ж уже весь организм исправно работал. Разве что мозги слегка притормаживали. Но это ведь обычное дело, когда принцесса рядом!

– Ничего я не забыла, Терех, – фыркнула Тома и принялась вынимать контейнеры с едой из пакета. – А ты опять ворчишь. Попросить обезболивающего у врача?

– Попроси, чтобы меня выписали сегодня, – обиженно буркнул Кир и нетерпеливо протянул руку, – Томка, иди уже сюда. Хватит там копаться.

– Так точно, мой любимый тиран! – негромко рассмеялась Тома и послушно присела на стул рядом с кроватью. Однако Кирилл потянул ее ближе, перехватил тонкую ладонь.

Вставать Киру уже разрешали. Даже можно было недолго ходить по палате. И потому Терехов не понимал, почему его все еще держать в больнице. Подумаешь, серьезное ранение, и он чудом остался жив! Так это все в прошлом! Теперь он, вон, почти здоров. Хоть завтра в бой!

– Я тебя люблю, принцесса, – пробормотал Кир, когда Тома склонилась к нему.

Признаваться в своих чувствах Кириллу теперь стало очень легко. Естественно так. Более того, он не мог не говорить этого Томке. И видел, как она расцветает от этих слов. Как искренне и счастливо улыбается, как вспыхивают ее прекрасные колдовские глазки.

– И что ты хочешь взамен, Терех? – жарко шепнула Тома ему на ухо.

Вот же чертовка! И жалюзи она специально не закрыла. Решила подразнить его.

Ну что ж! Ему скрывать нечего. У него здоровый, идущий на поправку организм.

– Зря окно не зашторила, принцесса, – пробормотал Кир и перехватил одну ладошку Томы и прижал к своим бедрам через покрывало.

– Кирюша, врачи запретили переутомляться, ты же знаешь, – с мягким укором шепнула Тома, но так взглянула на него сладко, так томно выдохнула, так ласково сжала пальцы там, где у Кира было крайне неспокойно.

– Томка, у меня случится переутомление, если я не отлюблю тебя прямо сейчас, – с угрозой процедил Кир Томе прямо в улыбающиеся губы.

– Терпи до дома, Кирюша, – продолжила шептать Тома и руки не убирала. – Здесь ведь приличное место. Врач увидит, меня выгонит.

– Врача уже нет. Осмотр прошел и смылся, – недовольно пробормотал Кирилл и не позволил Томе убрать ладонь.

– Медсестры донесут. Видела я, как они смотрят на тебя и на меня. На тебя с вожделением. А на меня с презрением, – говорила Тома.

– Не придумывай, – чуть громче застонал Кир прямо в губы Томе. – Томочка, принцесса моя, ну, пожалуйста! Я так люблю твои пальчики, малыш. Ну приласкай. Совсем чуть-чуть.

– Не шевелись, Терех, – Тома куснула Кира в нижнюю губу и чуть строже произнесла: – Исключительно в терапевтических целях.

Девушке все