Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот же чертов эгоист! Размазня и нытик! Девочка похудела. И темные круги под глазами стали вдруг просматриваться. Пусть Тома и улыбалась ему своей умопомрачительной улыбкой, а все равно выглядела уставшей. И как он мог этого прежде не заметить?! Дурак и тормоз!
– Полежи со мной рядом, принцесса, – тихо попросил Кир.
– Ну, конечно, – фыркнула Тома и села на свой стул, а рукой нырнула уже под покрывало.
– Подожди, Тома, – Кир перехватил ее ладонь и утянул подальше от стратегически слабого места, если принцесса оказывалась рядом. – Я серьезно. Полежи со мной. Я так соскучился. А ты, принцесса моя, скучала?
– Терех, ты меня достал своими хотелками. То приласкай. То полежи рядом. Ведешь себя хуже капризного ребенка! – вспыхнула Тома, а Кир перехватил девушку за плечи и уложил рядом, практически на себя. Впрочем, Томка почти ничего не весила. Только косточки одни остались. И сейчас, когда Кир обнял ее всю, целиком, через одежду ощущал, сколько теперь недовесу в его имуществе.
– Прости меня, Тома, я идиот, – вздохнул Кирилл и рукой отвел прядки, упавшие на лицо девушки.
– Хорошо, что я уже тебя люблю. Иначе бы не стала терпеть твой хреновый характер, майор, – проворчала Тома и, вздохнув, осторожно устроилась на плече Тереха.
А он смотрел в ее глаза. Удивительные. Любимые. И как он прежде без нее жил? Столько лет впустую. Нет, и все-таки хорошо, что полковник поручил ему охрану дочери. А не кому-то другому. Да даже вон, водителю своему. Тоже проверенный человек, надежный.
Ну уж нет! Томку он никому не отдаст. Даже в мыслях. Гипотетически!
– Я люблю тебя сильнее, принцесса, – шепнул Терехов и приподнял пальцами девичий подбородок, чтобы было удобнее целоваться.
Тома послушно приоткрыла губы. И все, Терех пропал. Он ведь так давно не целовал ее по-настоящему. Так скучал по ее сладкому дыханию, по приглушенным стонам, по жадным касаниям языка и нежных губ.
Кир медленно раздвинул нежные губы, скользнул языком глубже. А пальцы, непослушные, как бы майор их ни пытался удержать, а спустились ниже.
Ладонью он накрыл аккуратную грудь. Чертовка Томка! Без лифчика к нему пришла! А под свободной широкой рубашкой и не понять сразу.
Кир ловко расстегнул пуговицу и нырнул глубже. Острый сосок потер пальцами и накрыл все полушарие.
Как же Терех скучал! У него даже кожа на руках истосковалась по Томке.
Девчонка приглушенно застонала Киру прямо в рот и прогнулась, подставляя грудь под ласки.
– Девочка моя! Принцесса моя! Любимая! – шептал Кир, целуя Тому коротко и жадно, будто боялся не успеть.
И ласк стало не хватать. Катастрофически мало. И все потеряло значение, где они с Томкой, что кто-то может войти в палату, врачи, медперсонал, парни из команды. Плевать на все!
Кирилл добрался до самого сокровенного, а Тома протестующе охнула.
– Тома... Томочка... так хочу тебя... так сильно хочу! – шептал Кир, не переставая целенаправленно пробираться под пояс джинсов. А чертова пуговица никак не поддавалась.
Но Терех справился. Победил в неравном бою с последней преградой туда, где у Томы уже было влажно и горячо.
Кир нырнул пальцами под ткань трусиков и застонал от того, какая Тома там мокренькая, гладкая. Вся его.
Принцесса, под напором его руки, чуть шире развела бедра, а Кир с готовностью просунул пальцы дальше, глубже, где совсем тесно.
– Да, Томочка, да, моя хорошая..., – шептал Терех в ответ на ее негромкие стоны, а сам, окунув уже два пальца, двигал ими в такт своим жадным и алчным поцелуям. Он бы до одури хотел оказаться сейчас глубоко внутри Томы. Погрузится, остаться в ней, кончить вместе с Томкой так, чтобы услышать, почувствовать, как его малышка дрожит в его руках, как тонет в удовольствии. Чтобы вместе с ней. Но сейчас Киру было и так хорошо.
Не останавливаясь, Терех гладил пальцами внутренние складочки, ласкал набухший клитор, и целовал, обещая, что как только его выпишут, все будет по-настоящему. Он соскучился по Томке. По своей дерзкой и любимой принцессе.
Тома задрожала в его руках. Он это ощутил, но ласку не прекратил, гладил, размазывал горячую влагу.
Ох, черт раздери! Он же так и сам... почти уже... А Тома даже не прикасалась к нему. Просто приглушенно стонала и целовала в ответ, жадно и горячо.
И вдруг Кир ощутил тонкую ладонь под резинкой спортивных брюк. И хорошо, что ощутил. Вовремя. Потому что член однозначно думал собственной башкой, грозя спустить прямо так, прямиком в трусы.
Тереха оглушил собственный стон, парень дернулся, толкнулся бедрами в ладонь.
– Что такое? Больно? Прости-прости-прости! – зашептала Тома и попыталась выдернуть руку из-под одеяла.
– Тома-а-а! – жадно рыкнул Кир, и она поняла, вернула ладонь, даря крышесносное наслаждение. И Терех отключил тормоза. Впрочем, с Томой они у него никогда не работали.
Жадно хватая воздух ртом, Кир не забывал целовать свою принцессу. И рука его все еще была в ее трусиках. Как и ее пальцы плотно обвивали его член. Ну кайф же! Идиллия.
– Девушка, как же вам не стыдно! – раздался высокий голос медсестры, распахнувшей двери палаты. – Пациент еще неделю назад был в тяжелом состоянии, а вы уже так себя ведете!
Тома попыталась подскочить с кровати, но Кир не пустил. Он был уверен, что со стороны все вполне пристойно. Сам он прикрыт одеялом. А у Томы рубашка настолько широкая, что ничего не разглядеть.
– Я может потому и не в тяжелом состоянии, Анастасия, что моя невеста меня так продуктивно лечит! – грозно рыкнул Кирилл, а молоденькая медсестра опешила.
– В чем дело, Настя? – за спиной медсестры вырос дежурный врач. Кир понял, что теперь как-то нужно изловчиться и все же руки вернуть обратно. Пусть и дико не хочется.
– Да вот, зашла проверить майора Терехова, а здесь она..., – зыркнула девушка.
– Я тебя грохну, Терех, – зло прошептала Тома, глядя на Кира с ревностью во взгляде. – Ты умудрился уже и имена всех медсестер выучить???
– Настенька, наивная вы душа, – хмыкнул врач и подмигнул Киру, – разве вам не ясно, что пациент идет на поправку? И, знаете ли, возвращение полноценной работы всем частям тела товарища майора – является
