Брат предусмотрительно изобразил, что ему ко второй паре, не рискнув после вчерашнего показаться на глаза родителям. Сестра ещё не вышла из своей комнаты, но будильник резко смолк, значит, проснулась и сама выключила его. На кухне находился только взъерошенный Безешкин. Сидел на столе, скотина, и меланхолично макал лапу в стакан с водой, затем облизывая её, будто это он мучался с похмелья, а не Вадим.

– Жить надоело? – кинул ему Егор, волоча своё полуживое тело на кухню.

Кот сверкнул глазами, оценил внешний вид хозяина, понял, что дальше угроз дело не двинется и вдобавок разлёгся на столе. Просчитался, поскольку последние силы были потрачены на обидную оплеуху кухонным полотенцем. Оскорблённое Безе соскочило на пол, переворачивая стакан и разбивая его. Егор обречённо вздохнул, наблюдая за тем, как по полу растекалась вода. Затем присел и стал собирать осколки. В коридоре послышался стук каблуков, предупреждая о приближении матери. Егора окутало запахом её духов, сегодня только раздражавших обоняние, словно некий дурман.

– С утра бьёшь посуду?

В висках противно пульсировало, а когда резко поднялся, то перед глазами потемнело, благо успел прислониться боком к столу. Инстинктивно рука сжалась, и Егор ощутил, как острые осколки впились в ладонь. Ну, прекрасно… Открывая глаза, он наблюдал за тем, как кровь из порезов капала на светлый пол.

–Что ты творишь?.. Выбрось их и обработай рану!

Так глупо… Но пальцы словно свело судорогой, сжимая всё сильнее и не давая расслабить руку.

– Егор! Ты слышишь меня? Что ты делаешь? Ты с ума сошёл?! Выбрось их немедленно! – сделав попытку подойти к сыну, Вера отшатнулась прочь, едва не вступив в кровь на полу.

– Мамуль?.. – сонный голос Ленки раздался в коридоре, а стоило увидеть происходящее, как кинулась к брату, задевая на ходу мать и вынуждая её отступить в сторону. – Мамуль…

Видя почти безумный взгляд Егора, прикованный к раненной руке, Лена осторожно коснулась его.

– Всё хорошо. Всё хорошо… – она погладила запястье, затем сомкнув на нём пальцы и немного потянув на себя. – Я здесь. Всё хорошо. Это просто царапина. Не смотри. Не смотри на неё. Давай, потихоньку…

Шаг. Ещё шаг. Она осторожно увлекала за собой к раковине, и Егор шёл бессознательно, будто снова вернулся в свой ночной кошмар.

«Всё хорошо»…

«Давай, не смотри, малыш»…

«Это просто царапины»…

«У какого мужика не бывает царапин?»…

Охрипший тихий голос звучал в его голове, врываясь очередным обрывком воспоминаний. Этот голос он узнал. Ник… Говорил с ним, пока не приехала полиция и скорая. Держал за руку, и даже так не по-мужски ревел…

– Вот так, давай, – как в тумане, его пальцы бережно разжимали, и холодная вода хлынула на ладонь.

Звук битого стекла, упавшего в оставленную в раковине тарелку, немного отрезвил, возвращая к реальности. Но увидеть хоть что-то ему не дали. Последнее, что Егор заметил, это раскрасневшееся лицо сестры, которая бесцеремонно набросила на его голову кухонное полотенце, закрывая обзор.

– Не бойся, – успокоила Лена, велела стоять смирно и держать руку над раковиной.

Захлопали дверцы кухонных шкафов, пока искала аптечку. Поставив цветную коробку на стол, Лена достала перекись и упаковку ваты.

– Немного пощиплет, – предупредили Егора, и на ладонь вылилось нечто, по ощущениям показавшееся серной кислотой.

Стиснув зубы, он стерпел экзекуцию, благо лицо всё ещё было унизительно скрыто полотенцем.

– Куда ты уходил вчера? Где ты был? С кем встречался? – зазвучавший голос матери напомнил о её присутствии.

– Я был у друга. Почему ты спрашиваешь об этом?

Вера проигнорировала его слова, занятая тем, что не давало покоя со вчерашнего вечера и разговора с мужем. Раз он был настолько бесполезен, то придётся самой решить это своими силами. И единственной силой был Валерий Шмигельский – доктор, имевший приличный опыт в психиатрии, а теперь владеющий личным кабинетом в городе. Посоветовал его коллега в компании. При этом тонко намекнул, что его племяннице доктор эффективно помог справиться с переходным возрастом и вспышками агрессии, когда связалась с плохой компанией. Якобы стала после сеансов совершенно другим человеком, не проявляя никакого интереса к неугодным семье друзьям и увлечениям.

В прошлый раз, стоило Егору проявить повышенный интерес к забытым событиям, доктор буквально выручил. Тогда не составило большого труда заставить сына посещать его. Мальчишка слишком привязан к сестре. Манипулировать этим было лучшим из вариантов. Как оказалось, Шмигельский использовал некую технику гипноза при проведении сеансов, что давало необходимый результат. И результат был прекрасен! До того момента, пока не подрался с кем-то! Такое ощущение, что все «настройки» установленные доктором напрочь снесло, и он снова становился всё более одержимым желанием вспомнить.

Но сейчас, когда всё зашло так далеко, она могла положиться только на этот вариант. Нужно затащить сына на приём и позволить доктору повторить всё, что делал при первом посещении. Тогда он остановится. Станет послушным. Не будет искать и лезть во всё это… Это лучший вариант. Она и так терпела два года. Терпела, оставаясь в этом доме, с этим мужчиной, которого даже мысленно называть мужем опостылело. Но терпение закончилось… Квартиру она давно нашла. Так удобно, недалеко от офиса… Нужно просто всё решить. А потом собрать вещи и наконец освободиться.

– В последнее время ты слишком эмоционален, – произнесла Вера ломким голосом. – Тебе стоит возобновить визиты к доктору Шмигельскому.

– В этом нет необходимости, – подавляя волнение, Егор стянул с волос полотенце. Ещё мокрые после душа пряди упали на глаза, в которых плескалось почти отчаяние.

– Я как раз наблюдаю обратное, – словно вынося приговор в суде, произнесла Вера. – Не стоило тогда позволять тебе прекращать сеансы. Тогда ты был более адекватен!

Эмоции так некстати захлёстывали. Чёрт… Ещё немного, и его начнёт колотить… Нельзя… Он должен сдержаться. Должен. Ещё не хватало, чтобы сочли психом, увлёкшимся селфхармом*. Егор наблюдал за тем, как сестра заканчивала накладывать повязку на его руку. Выходило криво, но от одной проявленной заботы щемило сердце, и боль отступала.

– Я не нуждаюсь в помощи этого человека, – титаническими усилиями Егор заставил свой голос звучать ровно.

– Если сейчас все не умолкнут, я заявлю в полицию о домашнем насилии! – охладил обоих звонкий голос Лены. – Собрались вчерашнее повторить? Убирайтесь с кухни. Оба! И ты тоже!

Сестра ткнула пальцем в наглую морду кота, объявившегося у входа.

– Ты никогда не завтракаешь дома. Сбегаешь, пока все ещё спят. Почему сейчас здесь? – она с укоризной посмотрела на мать. – Разве тебе не пора на свою работу?

– Не смей мне указывать! – вскрикнула Вера, чувствуя, как всё тело пробрала дрожь. – Оставить тебя под опекой брата было большой моей ошибкой! Он не способен научить даже таким элементарным вещам, как уважение к старшим!