Напрасно.

Я уже решила, что велю Аодху убить их всех. Никакой пощады.

Комната сбора тоже выглядела весьма аскетичной. Как и остальной замок. Никаких украшений, изящных светильников или гобеленов на стенах. Вместо витражей окна украшали решётки. А при необходимости можно было закрыть деревянные ставни.

На стенах же крепились обычные железные подставки для факелов. В большом камине темнела горка золы. Вдоль стен стояли длинные столы с приставленными к ним широкими лавками.

Либо владельцы этого замка готовились к войне, либо жалели денег, чтобы добавить в свою жизнь комфорта.

Помню, что в четырнадцать лет аскетичный интерьер показался мне проявлением мужественности герцогов Равен. И я, несмотря на влюблённость в Коилина, не стала бы сильно возражать, если б отец решил меня выдать замуж за наследника.

К счастью, он не принял подобного решения.

Я опустилась на ближайшую скамью и приготовилась ждать. Мои похитители расположились вокруг меня полукругом, охраняя от побега.

Через несколько минут пришла служанка с большой глиняной кружкой, исходящей паром. Я с благодарностью приняла горячий бульон, несмотря на то, что просила тёплый. Так даже лучше. Каменный пол холодил босые ноги, и я успела продрогнуть.

Бульон оказался наваристым, в меру солёным и ужасно горячим. Я то и дело обхватывала кружку обеими руками, чувствуя, как по коже бежит благодатное тепло. Делала по маленькому глотку и жмурилась, ловя завистливые взгляды похитителей. Они не решились чего-то просить у служанки, ожидая хозяина замка.

Я успела допить бульон и почти задремала, согревшись, когда тяжёлая дверь скрипнула, открываясь. В зал вошёл герцог Равен, повзрослевший, возмужавший. Рядом с ним семенила девушка. Она была моего возраста. Вот только из-за всех испытаний, выпавших на мою долю, я ощущала себя намного старше. И девушка показалась мне совсем юной.

Его воспитанница, догадалась я.

Глядя на её алеющие щёки, сразу поняла, какой науке обучал воспитанницу его светлость.

Мне стало неловко. И я поспешила убедить себя, что они могли фехтовать или бегать. Или проводить ещё какие-нибудь активные занятия.

Сам Равен шагал широко и размашисто. И вовсе не замечал, сколько сил приходится прикладывать его воспитаннице, чтобы не отстать. Зачем вообще он привёл её с собой? Боялся оставить без присмотра?

Брюнетка была просто красавицей, но казалась слишком печальной. Похоже, её не радовала собственная судьба.

Не дойдя нескольких шагов до стола, где я сидела, герцог вдруг удивлённо глянул на свою воспитанницу, словно только заметил её присутствие.

– Что тебе здесь надо? – грубо спросил он. – Иди в свою комнату и сиди, пока я не позову.

Девушка молча поклонилась и быстро пошла к двери. Кажется, только я заметила мелькнувшую в уголке глаза слезинку.

Появившаяся по пути сюда надежда, что Дамиан Равен выслушает мою историю и поможет мне как благородный человек, начала таять. Заготовленные было слова приветствия пришлось быстро менять на другие, вот только другие были не слишком любезны. И я решила действовать по ситуации.

– Кто вы такие? Что вам надо? – избавившись от воспитанницы, герцог переключил внимание на мужиков, по-прежнему стоявших полукругом от меня и вытянувшихся при появлении столь важной особы. Я осталась сидеть. Мне можно, моё положение королевы выше, несмотря на то, что в данный момент я была фактически пленницей.

– Ваша светлость, – оглянувшись на товарищей, начал бородатый, – мы это… того… вот…

И мужик махнул на меня своей ручищей.

– Ваша светлость, – отодвинув бородатого, выступил вперёд усатый, – мы нашли её в лесу, недалеко от замка. Решили привести к вам. Мало ли, что за баба. Может, шпионка…

– Или куртизанка, – перебил его лысый. – Лежала одна на травке, отдыхала. Вы уж разберитесь.

Лысый угодливо поклонился.

Вот ведь козёл! А сам извинялся по пути. Не люблю таких, которые и вашим, и нашим… Им нельзя доверять.

Его светлость обратил взор на меня. Я старалась оставаться спокойной, но цепкий, внимательный взгляд этому не слишком способствовал.

Герцог начал осмотр с распущенных волос, затем переместил взгляд на помятое платье с налипшими травинками и закончил босыми, испачканными в земле ногами. Смутившись, я подогнула ступни, чтобы скрыть за длинным подолом.

Дамиан отметил этот жест и снова поднял взгляд, вцепившись им в моё лицо.

– Кто ты такая? Что делала на моей земле? И почему смеешь сидеть в присутствии герцога?

Ну вот и настал момент истины. Признаваться, кто я такая? Или сохранить инкогнито?

Я вспомнила юную воспитанницу с опущенным взглядом и алеющими щеками и подумала, что быть беззащитной девушкой в замке Равен небезопасно. Лучше, если у меня спиной будет присутствовать кто-то сильный.

– Я Оксианна из замка Фа, жена короля-дракона и ваша королева, герцог Равен, – голос всё ещё сипел, и в горле словно застрял кусок дубовой коры, но после бульона всё же стало немного легче. Я смогла выдать эту длинную фразу без запинки. Хотя после всё же пришлось слегка откашляться.

Дамиан пару секунд удивлённо глядел на меня, а потом запрокинул голову и расхохотался.

– Оксианна, говоришь? Моя королева? Да ты шутница, как я погляжу, – герцог отёр слёзы, выступившие от смеха. И снова посмотрел на меня другим, заинтересованным взглядом, который заставил побежать по моей коже неприятные мурашки. А после добавил негромко: – Мне такие нравятся.

– У вас плохо с памятью, герцог Равен? – Я вскинула бровь, стараясь выглядеть уверенной, хотя вовсе себя такой не ощущала. – Прошло всего четыре года с тех пор, как я приезжала сюда с отцом и братьями. Тогда вы встречали меня несоизмеримо радушнее. А если бы вы соблаговолили прибыть на мою свадьбу, в этом неприятном разговоре не было бы нужды.

Я испугалась этого гадкого герцога, и это меня разозлило. К концу моего эмоционального диалога горло уже не просто першило, оно горело огнём. Пару раз мне пришлось откашляться, а последнее предложение и вовсе проговорить сиплым шёпотом.

– Вы не слышите, что у меня болит горло? Велите принести воды!

Терять мне уже было нечего, поэтому я решила не замечать двусмысленности и щекотливости ситуации, в которую попала. Все они, и замершие с открытыми ртами мужики, и слегка ошалевший и засомневавшийся Равен смотрели на меня с лёгким ужасом.

Ещё бы – поймать свою королеву, угрожать ей, делать неприличные намёки – если я окажусь той, за кого себя выдаю, всем им грозит смерть.

Эти мысли я отчётливо разглядела на лице герцога, а потом он принял решение, которое мне совсем не понравилось. И гадкие мурашки снова побежали по коже, на этот раз в обратную сторону.

– Я уже говорил, что мне нравятся шутницы? – спросил он