Каждый месяц Дюбоз получал пакет документов с информацией из Уичито. Это был статистический отчет, составленный компьютерными умельцами в штаб-квартире компании. По сути, это была отчетная ведомость Дюбоза. И самой важной цифрой в ней, цифрой, на которой он концентрировался больше, чем на любой другой, был избыток нефти. Дюбоз знал, что, если его регион выйдет в плюс, его будут хвалить, повышать по службе и ему будут хорошо платить. Если в регионе будет минус, ему будут задавать вопросы, отстранят от должности и в итоге уволят.

«Моя жизнь была этими отчетами, — рассказывал он. — Их клали тебе на стол, и ты просто смотрел на них пару часов, прежде чем распечатать… Вот так ты сохранял работу в Koch. Выходя в плюс. Ты не мог быть в минусе вообще».

Некоторые производители жаловались Дюбозу на методы измерения, применяемые в компании, — они считали, что Koch обманывает их, забирая больше нефти, чем оплачивает. Но разница в замерах, о которой велись споры, была небольшой, и производителям нефти все равно было выгодно продавать ее с помощью Koch. Большинству производителей было важнее, чтобы нефть транспортировалась быстро и вовремя, и они не хотели спорить о методах измерения. Дюбоз следил за тем, чтобы его регион был в плюсе месяц за месяцем, и, поступая так, получал одобрение директоров из Уичито.

Дюбоз не был каким-то исключением. Менеджеры Koch, отвечавшие за трубопроводный транспорт и грузоперевозки по всей стране, от Флориды до Оклахомы и Калифорнии, прилагали огромные усилия, чтобы с уверенностью быть в плюсе. Некоторые из них, такие как Дюбоз, могли думать, что занимаются воровством. Другие просто считали методы измерения «агрессивными», но в целом справедливыми. В конце концов, измерение нефти не было точной наукой.

Руководители Koch просто считали, что заботятся о том, чтобы неточность не повлияла на прибыли Koch. Дюбоз сам понял это еще в 1968 г.: «Они видели, как использовать ситуацию в своих целях из-за такой неопределенности. И они ей воспользовались». С подобной точки зрения Koch просто применяла жесткие методы. Со стороны же все выглядело совершенно иначе. Тому, кто был новичком в нефтяном бизнесе, поведение Koch могло казаться воровством. И это мнение было уже готово прозвучать в публичном пространстве. Скоро это случится, и так, что под угрозой окажется все, что построил Чарльз Кох.

В конце 1980-х гг. Koch Industries столкнулась с двумя внешними угрозами, которые изменили судьбу компании.

Угрозы не были связаны между собой: одна исходила от правительства США, другая от Билла Коха, но Чарльз Кох и его команда директоров сочли их взаимозависимыми. Им казалось, что Билл Кох все еще уязвлен тем, что его выдавили из компании, и использует правительство в качестве третьего лица для нападений на Чарльза.

Фактически же правительство вело собственное расследование в отношении Чарльза Коха и Koch Industries, а причиной расследования стали активные искажения данных в отделениях Koch, занятых сбором нефти.

Опасность, исходящая со стороны правительства, усилилась в мае 1989 г., когда особый Комитет Сената США по делам индейцев провел серию однодневных открытых слушаний в Вашингтоне. На слушаниях были представлены доказательства кражи нефти, собранные следователем Сената Кеном Балленом и специальным агентом ФБР Джеймсом Элроем, который вел наблюдение за сотрудниками Koch.

Вопрос о краже нефти был главной темой одного из слушаний и сконцентрировалось оно исключительно на Koch Industries. Причины были просты. Доказательства по делу указывали на то, что Koch Industries является главным виновником кражи нефти. Согласно данным, полученным комитетом Сената, ни в одной другой компании не наблюдалось такого заметного превышения объема продаваемой нефти над объемом забранной на месторождениях. Следователи Сената полагали, что поймали Koch с поличным, чего нельзя было сказать о других компаниях. Комитет попросил Чарльза Коха дать показания на слушании, но тот отказался. Когда Сенат опубликовал окончательный отчет, в нем заявлялось: «Koch Oil («Koch»), дочерняя компания Koch Industries и крупнейший покупатель нефти с индейских территорий в стране, являет собой наиболее яркий пример краж нефти нефтяными компаниями путем намеренных искажений данных и фальсификации отчетов».

Когда слушания в Сенате завершились, Кен Баллен и его команда собрала полученные доказательства и отправила федеральным прокурорам в прокуратуру США в Оклахома-Сити. Прокуратора запустила уголовное расследование непосредственно против Чарльза Коха. Агент Джим Элрой продолжил участие в расследовании и усилил наблюдение.

Эта угроза со стороны закона совпала с очередной атакой Билла Коха Подозрения Билла в отношении Чарльза Коха начались в 1985 г., когда он узнал, что Koch Industries погасила почти весь кредит в объеме $1,1 млрд, который взяла, чтобы выкупить акции у него и его брата Фреда. Koch Industries выплатила долг примерно в три раза быстрее, чем ожидалось. «Я был ошеломлен, — рассказывал позже Билл Кох журналистам Fortune, — откуда у них такие суммы?»

Билла это убедило в том, что Чарльз обманул его еще в

1983 г., серьезно занизив стоимость компании. Билл просто не находил другого объяснения настолько невероятной прибыльности Koch после его ухода. 7 июня 1985 г. Билл подал федеральный иск против Чарльза Коха, Стерлинга.

Варнера и Koch Industries, утверждая, что те обманули его.

Иск был первым ударом в затяжной борьбе, которая продлилась более 20 лет. Конфликт распространился за пределы зала суда, на все части бизнеса Koch Industries, а также на личную жизнь Дэвида и Чарльза Кохов. Билл подсылал в компанию подставных сотрудников-шпионов.

Он устанавливал прослушку телефонов и нанимал частных детективов, выдающих себя за журналистов. Его команда пиарщиков старалась распространять в СМИ дискредитирующие материалы о Чарльзе Кохе.

Когда Билл Кох услышал об обвинениях в искажениях при замерах уровня нефти и хищениях, он включил их в свою обвинительную стратегию. Он самостоятельно пытался собрать изобличающие доказательства по методу замеров Koch.

В самой Koch Industries атаки Билла и правительственное расследование были ошибочно истрактованы как один и тот же процесс. Это стало причиной чрезмерной подозрительности, заразившей ряды лидеров Koch. Меры федерального правительства считались нелегитимными, его считали пешкой, которой могли манипулировать миллиардеры. Совокупность различных организаций — от редакций газет и журналов, от правительственных учреждений до юридических фирм и компаний-конкурентов — была поделена на два противоположных лагеря: тех, кто поддерживал Чарльза, и тех, кто поддерживал Билла. Ни одно учреждение не считалось нейтральным.

У Чарльза Коха атаки брата обострили и углубили неприязненное отношение к правительству. Он всегда был убежденным противником государственного регулирования, но в ходе событий 1980-х его оппозиционные настроения достигли уровня отвращения.

До этого момента Koch Industries донимали и не давали покоя инспекторы из Агентства по охране окружающей среды (EPA), а также обременительные правила, введенные Министерством энергетики. Но теперь компания находилась под наблюдением ФБР, агенты которого допрашивали сотрудников Koch у них дома. Угроза была прямой и персональной. Угроза изменила курс Koch Industries и американской политики вместе с ним.