Может, он вообще женат! А что, женатый мужик не может улыбаться и смотреть? Может! Жена женой, а мечта мечтой, как говорит Игнат Копыток…

Нет, если бы он был женат, Гайка бы знала. Она месяц прожила с его родителями. Знала бы и давно сказала…

А что, если ему нравится Гайка? Она ведь вон какая!..

Если ему нравится Гайка и если он нравится Гайке, ей, Варе, придется отойти в сторонку. Тут уж ничего не поделаешь… Они ей дороги оба, и ей придется просто пожелать им счастья и тихо жить рядом… Быть другом и сестрой, нянчить их детей… Как Соня из «Войны и мира». Никому не нужная бесприданница-пустоцвет…

Тихо, тихо, а то она сейчас позорно разревется на глазах у Гайки. Нервы у нее стали совсем ни к черту. Ведь ничего пока неизвестно. Еще ничего не случилось, еще не родились дети, которых она собралась нянчить… Может быть, ничего и нет из того, что она нафантазировала.

Может быть, он просто очень занят? Очень- очень занят, прямо ни секундочки нет свободной. А как освободится, так и позвонит… Нет, лучше не ждать, не тешить себя напрасными надеждами. Придется привыкать жить без него. Нужно налаживать жизнь, вписываться в обыденность, в работу, в хозяйство… Телефон, кстати, купить новый…

Варя вздохнула и подняла глаза. Сидевшая напротив Гайка в упор смотрела на нее.

– Ну, – поинтересовалась Варя, – и чего мы так смотрим на Варю?

– Как это «так»? – уточнила Гайка, не отрывая от нее пристального взгляда.

– Дед Илья сказал бы: «Как вошь на плешь».

Гайка хмыкнула:

– Интересно, как это вошь смотрит на плешь?

– Наверное, с неприязнью, – предположила Варя. – Плешь для нее – открытое и неуютное место.

– Я смотрю на тебя не с неприязнью, а с… замыслом! Я смотрю на тебя как стилист на модель. Все, больше откладывать нельзя. Завтра с утра мы идем в салон красоты. Не могу больше смотреть на твою голову. Надо срочно ее менять!

– Медицина до этого еще не дошла, – попробовала отшутиться Варя. – Придется донашивать то, что выдали.

– Ты понимаешь, о чем я говорю. – Гайка была неумолима. – И ты не отвертишься. Мне, кстати, тоже не мешает слегка подстричься, но я пока не могу. Примета плохая: вдруг не поступлю…

– У нас были другие планы, – сделала последнюю попытку отвертеться Варя.

– Ничего, мы все успеем. – Гайка встала и начала убирать со стола. – Давай, давай, готовься морально!

Варя стала молча помогать Гайке. Ни в какие салоны ей не хотелось. Настроение было совсем неподходящим, да и опыт посещения парикмахерских у нее был совсем печальный. Каждый такой поход заканчивался почти слезами. Она вставала с кресла, избегая смотреть на себя в зеркало. Парикмахерши уродовали ее, как бог черепаху, – почему-то всегда делали ей косой пробор и накручивали локон надо лбом. Лицо становилось чужим и нелепым, настроение портилось надолго, пока волосы не отрастали и не приобретали привычный вид. В конце концов она смирилась со своей черепашьей долей, перестала экспериментировать, отрастила волосы до плеч и, в зависимости от настроения, носила их распущенными или собирала в хвост. Тоже, конечно, ничего хорошего, но, по крайней мере, привычно.

Завтра дело окончится тем же. Плевать! Ну поплачет она в очередной раз, Борька Плохинский отпустит несколько едких замечаний, ничего. Она привыкла. Не была красавицей, нечего и начинать. Не перед кем красоваться!

От всех этих мыслей она совсем раскисла и ворочалась полночи, не в силах уснуть, пока не явился Персик, не залез без спросу к ней в постель и не стал похрапывать над ухом. Это ее почему-то успокоило, и она наконец заснула.

…Гайка потащила ее в центр, в один из пафосных салонов. Напрасно Варя ныла, что в их районе полно парикмахерских, зачем куда-то тащиться, тратить время и деньги. Гайка была неумолима.

– Ну да, давай пойдем в привокзальную вошебойку! А то, знаешь, еще при банях цирюльни бывают, давай туда зарулим, сделаем тебе прическу «солдат Джейн»!

В салоне «Афродита» было малолюдно. Большое помещение было разделено стеклянной перегородкой на две части. В одной сидела в стеклянной будочке кассирша и стояли кресла для ожидающих, в другой были большие зеркала и парикмахерские кресла, в которых происходило таинство превращения дурнушек в красавиц.

Варя хотела было плюхнуться в одно из свободных кресел, но Гайка ей не позволила. Она кому-то помахала рукой, и вскоре к ним вышла из-за стеклянной стены черноволосая девушка со стильной стрижкой и ярким макияжем.

– Привет, Гаюша, – поздоровалась она. – Давно тебя не было. Домой, наверное, ездила?

– Точно! – соврала Гайка. – А теперь вот вернулась и сразу к тебе. И вот подругу привела. Знакомьтесь, это – Варя, это – Алена. Аленка, из Вари надо сделать красотку.

Аленка оценивающе оглядела Варю.

– Сделаем. Какие будут пожелания?

Гайка оттащила Алену в сторонку и стала что-то нашептывать ей, размахивая руками вокруг головы. Алена кивала. Варя смотрела на них и тоскливо мечтала, чтобы все это закончилось поскорей.

…Варя сидела в кресле, зажмурившись. Алена, хищно щелкая ножницами, ходила вокруг нее. Иногда, приоткрыв один глаз, Варя украдкой взглядывала в зеркало и не видела там ничего утешающего – лишь свое несчастное лицо и мокрые, торчащие во все стороны огрызки волос. Шее становилось все холоднее и неуютнее.

Ничего, старалась подбодрить себя Варя. Волосы не зубы, отрастут. Зато сейчас она покончит со всеми своими надеждами на встречу и какие бы то ни было отношения с Тимаковым. Показываться ему в стриженом виде она ни за что не будет, и ей станет спокойнее от полной безнадежности. Она сожжет мосты, вот что! И ей станет легче!

Алена кончила кромсать ее волосы, обмазала их какой-то дрянью и, натянув Варе на голову пластиковый колпак, велела посидеть несколько минут, а сама ушла за стеклянную перегородку. Варя видела, как она уселась в кресло рядом с Гайкой, и они начали о чем-то болтать и хохотать.

Кожу на голове слегка пощипывало, ноги затекли от долгого сидения. Варя мрачно разглядывала разные прибамбасы на столике – ножницы, зажимы, плойки и фены – и думала, сколько ей еще тут мучиться.

Наконец Алена вернулась, смыла непонятную дрянь с ее головы и зажужжала феном. Ну вот, осталось самое неприятное: взглянуть в зеркало, в очередной раз принять свою черепашью долю и унести отсюда ноги.

Алена выключила фен и стала снимать с Вари защитную накидку, а Варя наконец посмотрела в зеркало на свою новую прическу.

Это была очень простая прическа. Очень простая и очень естественная, как будто Варя родилась с ней. И это была ее прическа! Странно, как это она раньше не поняла, что ей нужно именно это! Волосы стали чуть-чуть светлее, и это было то, что нужно. По-другому осветилось лицо, стали ярко-серыми глаза, и голова теперь совсем по-другому сидела на длинной шее.