– Я не в полицию звонила. Как бы я им объяснила? Я позвонила Славе. Он сказал, что все возьмет на себя.

– Он приедет? – стуча зубами, спросила Варя.

– Нет, он сейчас в другом городе. Он по телефону свяжется с кем нужно и все организует.

– Из другого города? – усомнилась Варя.

– Ну да. Слушай, тебе не кажется, что он не просто частный детектив?

– А кто, фээсбэшник?

– Ну, кто-то вроде…

Варя пожала плечами. На этот вопрос они вряд ли получат ответ. Значит Тимаков в другом городе. Интересно, в каком? Нет, ну Гайка-то какая молодец! Она сама в такой ситуации никогда бы не догадалась позвонить Стасу, а долго и мучительно соображала бы, что сказать полиции. А Гайка мгновенно нашла выход. Какая она все-таки сообразительная и практичная! С ней не пропадешь!

Кто-то, видимо, командир экипажа, что-то громко скомандовал, и водитель пожарной машины прыгнул за руль. Машина тронулась и подъехала ближе к дому, но на нее уже почти никто не обращал внимания. Все толпились вокруг газона, на котором лежало мертвое тело. За пожарниками побежал только Викентий Палыч, которого из года в год выбирали старшим по дому. Видимо, только он ощущал ответственность за судьбу родного жилища. Он влез в гущу высыпавших из машины пожарников и начал что-то объяснять им, бурно размахивая руками.

Со стороны шоссе послышался звук сирены, и во двор, мигая маячком, въехала патрульная машина полиции. Несколько полицейских проникли в толпу и быстро пошли по кругу, вынуждая людей расступиться.

– Разошлись, граждане, разошлись! – громко командовал низенький, плотный полицейский. – Это место происшествия. Не мешайте следственным действиям!

Гайка потянула Варю за рукав.

– Пошли отсюда. Слава велел не светиться зря.

Они отошли подальше и сели на скамейку. Гайка взяла у Вари Персика и отпустила его погулять на поводке. На Варю она смотрела с тревогой.

– Скажи мне, чего ты трясешься? – спросила она. – Тебе плохо?

– Не знаю, – клацнула зубами Варя. – Знобит что-то…

– Это у тебя стресс, – авторитетно заявила Гайка. – Скорее бы домой попасть! Что у них там с этим пожаром?

Давно стало понятно, что с пожаром что-то не так. Дым, валящий из подъездов, давно иссяк, огня тоже не было видно. Варя и Гайка видели со своего места, как пожарные прошли по подъездам, потом Викентий Палыч повел их обследовать подвал. Со стороны газона было слышно, как полицейские опрашивают свидетелей.

– Варька! Горе-луковица! Еле нашел! Волосья обрезала, так не узнал! – Дед Илья, тяжело дыша, подходил к скамейке. – Чего тут у нас творится-то? Иду, смотрю, пожарка к нам покатила! Хотел побечь, да не могу, ноги трухлявые. Еле доковылял, не раздышуся теперь. А там чего, менты? – Дальнозоркие глаза деда зашарили по толпе, окружившей газон.

– Тут пожар начался, а там старуха под пожарную машину попала, умерла, – невнятно объяснила Варя.

– Кто? Силантьева, поди? Заполошница ета? – допрашивал дед.

– Нет, не из нашего дома. Мы ее не знаем.

– А ты чего такая? Чего трясесси? – начал тиранить Варю дед. – Захворала?

– Это нервное, – поспешила на выручку Варе Гайка. – Варя расстроилась из-за той старушки, которая умерла.

Молодец Гайка! Все объяснила, и ведь ни чуточки не соврала!

– Нежная ты больно, Варька, – упрекнул Варю дед. – Из-за чужих старух переживать – никакого здоровья не хватит. Домой тебе надо, чайку горячего и спать!.. Пойду гляну, чего у них там.

Он деловито направился к газону, долго там не задержался и зашагал к дому. Как раз в это время из подвала вышли пожарники и сопровождающий их Викентий Палыч. В руках у пожарников были какие-то штуковины непонятного назначения, которые они побросали на землю и стали что-то возмущенно говорить Викентию Палычу. Викентий Палыч виновато чесал в затылке и разводил руками. Дед потусовался возле них, вернулся к Варе и Гайке и объявил:

– Все, девки, пошли домой. Пожара никакого нету, ктой-то дымовухи в подвал покидал. Силантьевский внук, поди, с дружками! Мало я ему ухи драл! Такой же вредный, как бабка его! Пошли скорей, а то Варька совсем плохая.

По лестнице они поднимались в шумной толпе соседей. Как только разрешили вернуться в дом, жильцы быстро растеклись по подъездам. Уже темнело, и всем хотелось домой, к ужину и телевизору. Да и во дворе ничего интересного уже не осталось: специальная машина увезла труп, полицейские уехали…

Зайдя домой, Варя быстро сбросила обувь и куртку, стуча зубами, вытащила из шкафа одеяло, завернулась в него и с ногами забралась на диван.

– Варь, я сейчас тебе ванну налью и чай поставлю. – Гайка распотрошила аптечку и упрекнула Варю: – У тебя совсем никаких лекарств нет! Хотя бы корвалол-то можно было иметь!

Но тут явился дед Илья с четвертинкой водки и забраковал Гайкины методы лечения.

– В ванне твоей тока кости греть, а ето – лекарство от всего!

Он набулькал Варе полкружки водки и, не слушая никаких возражений, заставил сделать несколько больших глотков.

Варя захлебнулась, задохнулась, закашлялась, внутренности обожгло, из глаз хлынули слезы.

– Во-о-от! – Дед довольно крякнул и допил остаток водки из кружки, чтобы не пропадало добро. – Пущай поревет. Все худое из человека выходит со слезьми да с мочой. Пущай ревет! К утру будет как новенькая!

Он уселся в кресло и приготовился с удовольствием наблюдать, как из Вари выходит все худое. От выпитой водочки глаза его замаслились, выражение лица стало благостным.

– Илья Васильевич. – Гайка сунула Варе пачку бумажных платков. – Пойдемте, я вас чаем напою с пирогом.

– Пирог – дело хорошее! – встрепенулся дед. – С чем пекла-то? С рыбой, поди?

– С рыбой, – подтвердила Гайка. – Как вы догадались?

– Дак я давеча из дому выходил, на весь дом и пахло! Я сразу понял – рыбник! Рыбу-то какую брала?

– Стерлядку…

– Дело! Рыс клала? Листик лавровый?

– А как же! – весело воскликнула Гайка. – Все, что положено – положено!

– Ладныть, пойдем! – Дед выбрался из кресла, и они с Гайкой ушли в кухню. За ними, цокая когтями, ушел Персик. Он явно не хотел пропустить важное мероприятие – чаепитие с пирогом.

Варя облегченно вздохнула и легла, подложив под голову диванную подушку. Она начала согреваться, дрожь утихала, но на душе было тяжело. Варя снова и снова мысленно переживала страшный момент: она оборачивается, а позади нее стоит… смерть! Как ей теперь отделаться от всего этого, как забыть?..

Из кухни доносились звяканье посуды и бодрый монолог деда Ильи, в который Гайка скромненько вставляла междометия.

– Ниче, вкусно пекешь! Вот Егоровна, Варькина бабка покойная, тоже была прям спецназ по пирогам! Бывало как напекет – с грыбами, с творогом, с вышней! М-м-м! По всему дому дух идет! Спецназ!..