Наконец Дуло решил: пришло время определяться. Теперь он думал как следователь, как человек, который хочет добиться правды.

На работу Сергей приехал раньше обычного. Усевшись за стол, решил «причесать мысли» и выстроить четкий план действий. Не покидало ощущение, что расследование водит его по кругу, постоянно подсовывая обманки или подсказки, которые никуда не ведут. Эта история напоминала мелодию шарманки, невыразительную и монотонную. Пришло время ломать ситуацию и строить ее под себя.

В первую очередь необходимо разобраться с Шевелевой. Правду сказал Кириченко или соврал – будет ясно после того, как он проработает этот вопрос. Перед ним стоял выбор – поговорить с Дианой прямо или же собрать информацию и разработать ее «по-тихому». Сергей остановился на втором варианте, разумно предположив, что поговорить никогда не поздно. Боялся ли он при встрече потерять над собой контроль? Возможно.

– Можно, Сергей Васильевич?

Дуло отвлекся от своих мыслей.

– Заходи, Нина Витальевна. Что у тебя?

– Ваше задание выполнено.

– Какое задание?

Следователь Курочка застыла в дверях. Она никак не ожидала, что Дуло забыл о важном поручении, выполняя которое она полдня провела в дороге.

– Как же так, Сергей Васильевич… – Нина была готова расплакаться, почувствовав себя никчемной посыльной, которую отправляли куда ни попадя и тут же забывали о ее существовании.

Увидев слезы в глазах подчиненной, Дуло вскочил с кресла и, схватив ее под руку, повел к стулу.

– Садись, Нина, и не вздумай плакать. Ты на службе. – Сергей налил воды и протянул ей стакан. – Пей… Я помню, я все помню. Фотографии привезла?

Клацнув зубами о край стакана, Курочка поставила его на стол. Вынула из папки конверт и достала несколько фотографий.

– Вот. Маргарита Владимировна просила их вернуть.

– Вернем. – Дуло потянулся и взял фотографии. – Все вернем в целости и сохранности. Всего три?

– Три.

– Я рассчитывал на большее, – улыбнулся он Нине.

Она улыбнулась в ответ и выпила полстакана воды.

– Смотрим. – Сергей разложил фотографии на столе, выбрал из них одну. – Начнем с этой.

На снимке стояла красивая женщина, без сомнения – Анна Гиппиус. Здания, которые были видны за ее спиной, указывали на то, что это Москва. Значит, снимок сделан после войны, когда Анну перевезли в Россию. На ней было темное платье с «плечиками» и с вышивкой на груди. Весь ее облик вызывал восхищение. Пленительная женщина, от которой трудно, да и не хотелось отводить глаз.

– Красивая была женщина, – сказала Нина Курочка.

Дуло не задумываясь обронил:

– Почему была…

– Сергей Васильевич, – удивленно промолвила Нина, – Анна Гиппиус умерла семьдесят лет назад.

Сергей вдруг понял, что пока он не дочитал дневник Штейнхоффа, Анна Гиппиус для него жива.

– Действительно странно, – сказал он.

– Посмотрите на ее туфли, – сказала Курочка.

– А что с ними? – не понял Сергей.

– Она их будто вчера купила. Такие сейчас в моде, со стразами на застежках.

– А что такое стразы?

– Камни такие. Блестящие.

– Камни? – Сергей склонился над фотографией. – Точно! Черные атласные туфли с застежками из камней.

– Да вы отлично во всем разбираетесь, – удивилась Нина Витальевна.

– Эти туфли ей подарил Штейнхофф.

– Кто?

– Вальтер Штейнхофф, – Сергей отмахнулся. – В общем, неважно. Долго объяснять. Важно другое: фото сделано после окончания войны, в Москве. А это значит, что Анне Гиппиус удалось вывезти из Берлина кое-какие вещи. Возможно, в том чемодане, который нашли Михайловы. Все сходится.

– Дальше смотрите, там интересней.

Дуло придвинул еще один снимок, без сомнения, сделанный где-то в Германии. Молоденькая Анна Гиппиус на съемочной площадке.

– А здесь она с мужчиной, – Нина подала ему последний снимок.

– Это Штейнхофф, – уверенно сказал Дуло.

Анна и Штейнхофф сидели где-то в кафе за маленьким круглым столиком. Они держали друг друга за руки, положив их на стол, смотрели в объектив и думали друг о друге.

– Это точно Штейнхофф, – повторил Дуло.

– Откуда вы знаете? – спросила Курочка.

– Уверен. – Сергей перевернул фотокарточку. – Здесь что-то написано.

Нина Витальевна склонилась над снимком.

– На немецком.

– Так, – Дуло встал и огляделся, потом сказал: – Если спросят – я в «Риксе».

В отеле он был уже через полчаса.

– Эдуард Васильевич есть? – спросил он у девушки за стойкой ресепшен.

– Будет с минуты на минуту, его вызвали на этаж.

– Как только появится – скажите: его искал Сергей Дуло. Я буду в службе безопасности, у Иванова. Пусть позвонит.

Убедившись, что девушка все правильно поняла, Сергей поднялся на второй этаж и заглянул в кабинет Иванова:

– Здравствуй, Вадим!

– Заходи, давненько не виделись. – Иванов встал из-за стола, пошел навстречу Сергею. – Что нового? Как продвигается расследование? Никто нас не беспокоит, ничем не интересуется. Между тем я как раз хотел тебе позвонить.

– По поводу?

– Кирбик заходил, Эдуард Васильевич. Толковый, между прочим, мужик. Передал твою просьбу отследить, откуда производилось бронирование номера для старика.

– Мишеля Пиньеры? – Сергей замолчал в предвкушении новостей.

– Именно. Я дал задание нашим айтишникам. Есть результат. Могу озвучить. Запишешь?

У Сергея пересохло во рту. Забыв, что в рабочей папке есть ручка, он стал ощупывать карманы.

– Вот, – Вадим протянул ручку.

– Пишу…

– Внуково, коттеджный поселок «Серебряные ручьи», улица Зеленая, восемь. Договор с провайдером зарегистрирован на Полторака Евгения Викторовича. – Заметив, что следователь не записывает, Иванов спросил: – Что-то не так?

Сергей положил ручку.

– Все так, – сказал он. – Просто я знаю этого человека.

– Вот тебе раз… – развел руками Вадим. – Выходит, зря искали?

– Да нет, – Сергей улыбнулся. – Не зря. Представь, об этом он мне не рассказывал.

– А-а-а… – протянул Иванов.

– Спасибо! – Сергей подал ему руку.

Ответив рукопожатием, Иванов все же спросил: