– Да, брат?

– Дар может быть и непроявленным.

– Разумно. Или женщина может о нем не знать… они сложные создания. Тогда просто список потомков женского пола. Не жен, а именно детей.

– Составляем списки, а потом проверяем.

– Если она не из старой семьи? Если новородка?

– Тогда будем искать слухи, сплетни, упоминания… хоть что-то!

Мужчины понимали, что это адский труд. Каторжный.

Но разве у них был выбор? С пророчествами Богини, да еще такими – не шутят.

* * *

Взморье.

Вечер.

Закат…

Красивый, густо-алый, напоенный солнечным прощальным светом. Малиновый диск купает краешек в море, примеряется, и то почти кипит. И белые шапочки пены докатываются до берега.

Дует холодный ветер, бегут по небу пока еще легкие облачка…

Тони стояла рядом с расщелиной. Любоваться закатом ей было и некогда, и холодно, и вообще…

Промозгло.

Если кто был на море вечером, тот знает. Высокая влажность и ветер в совокупности пронизывают до костей. Какое там гулять?

Теплый свитер, носки…

Даже если днем можно было романтично бегать по побережью в легком платьишке, вечером так уже не разгуляешься. Тони куталась в теплый плащ, но все равно поддувало. Она же не сидела сиднем. Сверяясь с записями Эрнесто Риалона, она рисовала звезду. Хотя рисовала – это совсем не то слово. На гальке не порисуешь. А вот выложить в нужной форме веревку с заботливо навязанными узлами можно. И листы под углы подсунуть. С нарисованными заранее символами. Прижать все это камнями, чтобы не двигалось.

Так не делается?

Еще и не так делается, если выбора нет. Это на песке начертить можно, и то… насколько еще хватит, это ж взморье! Сильный порыв ветра, дождь…

Да, и такое бывает.

Поэтому все уложить, придавить, проверить еще раз – нет, не выбьется. Крепко сделано.

Рядом реял Шальвен. Просто висел, не лез со своими комментариями, помалкивал. Понимал, что Тони сейчас на кого угодно вызверится…

Педро с ней не остался.

Помог ритане донести кур, потом развернулся и потопал к лодке. Его тут не было! И ничего он не видел! Даже на исповеди рассказывать нечего, так-то!

Предположения?

А их обычно не рассказывают, может, он неправ и оболгал честнейшего человека? Всякое ж бывает! Нет-нет, молчим. Сидим, курим трубочку, смотрим на закат… его-то не продувало. Рыбацкий плащ жутко тяжелая штука, но от воды и сырости защищает замечательно. А рыбацкие сапоги доходят малым не до бедра. И под них пододеты теплые носки. Козий пух, не абы что…

Тони в такой сбруе даже шагу бы не сделала. Но она и сети из воды вытащить не смогла бы. Некроманты, чего с них взять?

Слабаки!

Наконец, звезда была готова.

Тони встала на один из углов, примерилась, кивнула, пододвинула мешок поближе, чтобы было удобнее. И достала мачете.

Очень удобный нож для отсекания голов. Хоть птицам, хоть кому. И ветку им перерубить можно, и человека покромсать, если умеючи…

Очень полезное оружие. Хлебушек только резать неудобно, великоват. Но для мяса уже очень неплохо.

Итак, в одной руке нож, другой достать курицу, перехватить поудобнее, ногой прижать край мешка – завязывать нельзя, их надо доставать регулярно, но и оставить мешок развязанным?

Кура – дура?

Вот в данном случае она бы повела себя, как умная. А в планы Тони не входило ловить их по всему побережью. Хотя зрелище было бы… вдохновенным!

Ладно! Не будем о грустном, просто… что написал Риалон? Не надо ничего делать или говорить, надо просто выпустить свою силу, чтобы напитать звезду, а потом принести в жертву первую курицу. И продолжать в том же духе, когда звезда начинает мерцать.

Тони примерилась – и взмахнула рукой.

Мачете так быстро отсекло куриную голову, что она сама себе удивилась. Хороший клинок…

А вот дальше…

Можно было ждать фонтана крови. Трепыханий… обезглавленное куриное тело еще какое-то время живет, еще двигается… а Тони не знала, что с ним делать дальше? Отбросить в сторону?

Но все решилось без нее.

Взмах мачете – и на землю сыплется из ее ладоней сухой черный пепел. А звезда под ногами наливается алым, начинает пульсировать… еще одна курица?

Определенно…

И вторая тоже осыпается… это не пепел.

Это – прах.

Зато звезда больше не пульсирует. Она горит ровным алым цветом. И в тон ей светится розовым Шальвен. Ярким, отчетливым, подносит руку к земле, зачерпывает песок – и крупинки не падают на землю, он легко удерживает их в ладони.

– Поспеши, – шепнула Тони.

И знала, призрак услышит.

Шальвен и ждать не стал, метнулся вниз. В темноту расщелины.

* * *

Что остается от костей за сто лет? Не так уж и много.

Это сильно зависит от кислотности воды, от микроорганизмов, от кучи разных факторов, чтобы их все перечислить, надо быть очень хорошим специалистом. Ни Рейнальдо, ни Тони такими не являлись. Но кости на дне были.

Рейнальдо медленно доставал из песка и ила останки, фрагменты…

Свои он чувствовал.

И чужие тоже. Где – чьи…

Сначала выкопать. И побыстрее, не стоит заставлять Тони ждать лишнее время. Призрак раскапывал песок с упорством землеройки. Он не был человеком. Его не страшила прибывающая в прилив вода, его не волновала непроглядная темнота, ему был безразличен ледяной, мертвящий холод. И искать ему тоже не приходилось.

Чего уж там!

Достать – и порадоваться.

Минута, две, три…

Руки теряют окрас, становятся более прозрачными, но тут же происходит нечто… Рейнальдо чувствует, как в него начинают вливаться новые силы. Хорошо!

Он понимает, там наверху, Тони так же стоит в магической фигуре.

И когда та начинает пульсировать, давая понять, что сил не хватает, достает из мешка очередную птицу.

Один взмах – и все.

Жаль, что некромантия не так проста, как кажется. Заплатить чужой жизнью? И все? Порадоваться?

Увы, так не получается. Тони все равно отдаст свою плату. В круг она вкладывает и свою силу. И если Рейнальдо пробудет внизу слишком долго, девушка может переоценить себя. Тогда Тони просто упадет.

А он?

Что будет с ним?

Ничего. И его не будет. Рейнальдо Игнасио Шальвен отлично осознавал опасность и развеяться прахом по ветру не хотел. Да и Антонию подвести тоже… и старался.