игроков в новую локацию. И в этом не было ничего нового. Предыдущие дни начинались точно так же, но сейчас… Сейчас Гэри не мог допустить, чтобы с Кристой что-нибудь случилось. И хотя физически она, как и любой другой участник «Жатвы», преспокойно пребывала в операторской, у сержанта Каппера мутилось в голове, когда он представлял, как безжизненное тело подруги опускается на дно, оставляя за собой мутное облако крови.

От этих картинок, рисующихся его воображением, Гэри только быстрее начинал работать ластами, распугивая крабов и редких рыб, рискнувших забраться так далеко от спасительного рифа. Как ни торопился Беспощадный Меч, бдительности он не терял и вскоре заметил темный сгусток, двигающийся ему наперерез. Издалека сгусток напоминал рыбий косяк, но Гэри сразу понял, что составлявшие его особи гораздо крупнее обычных рыб. К счастью, это не могли быть акулы. За столкновение жнецов с настоящими хищницами устроителей шоу растерзали бы зоозащитники, причем не факт, что лишь в переносном смысле. А создание столь внушительной стаи акул-суррогатов было слишком дорогим удовольствием для даже всемогущей «Жатвы».

Так что сомнений не оставалось – это была человеческая стая. Вернее, группа жнецов, рыскающих в поисках добычи.

И в данный момент этой добычей был он, Беспощадный Меч. Прежде чем очертя в голову бросаться в драку, следовало оценить, насколько все эти жнецы готовы были действовать сообща. Акулы они там или волки, значения не имело. Главное было заставить их рвать друг дружку. Герой предыдущих четырех дней не стал удирать от стаи, а ринулся ей навстречу. Наверное, со стороны это должно было выглядеть безумием, но именно такие поступки делают рядового жнеца любимцем публики… И, как выяснилось, объектом раздражения для Беспристрастных Судей…

Еще на расстоянии Гэри вычислил самых опытных и решительных игроков. Они плыли в авангарде, а не болтались позади товарищей, стараясь оттянуть момент столкновения с противником. Беспощадный Меч снял с пояса стреломет и не торопясь зарядил его. Осталось подобраться к самым опасным из врагов на расстояние эффективного выстрела. При этом следовало помнить, что и сам он в этот момент станет легкой мишенью. Чтобы не дать убить себя первым же выстрелом, Гэри одним решительным рывком сократил разрыв и мягким нажатием на спусковой крючок освободил пружину стреломета.

Стрела-торпеда, оставляя позади бурун, помчалась вперед и впилась в горло ближайшего нападающего. Тот завертелся, зажимая пробитое горло, врезался в другого жнеца, за что был добит ударом ножа. Этот поступок не понравился третьему, и он набросился на второго, которого в свою очередь поддержал четвертый, а на четвертого кинулся пятый. Беспощадный Меч и глазом не успел моргнуть, как в дружной с виду стае закипела общая драка. Теперь можно было бы преспокойно покинуть поле брани, тем паче что в кровавом облаке, взбаламутившем кристальные воды шельфа, уже мало что можно было разглядеть. Однако герой «Жатвы» должен оставаться таковым при любых обстоятельствах.

Гэри убрал стреломет – зачем попусту тратить боезапас? – и выхватил нож. Это был хороший клинок с плавно изогнутым лезвием. Держа его наизготовку, Беспощадный Меч не стал лезть в гущу драки, рискуя получить за здорово живешь такое же лезвие в бок. Нет, он заскользил по краю, выхватывая из общей бучи одного жнеца за другим и добавляя мути в общее облако крови. Это было почти удовольствием, но Гэри не стал увлекаться резней ради резни.

Тем более что вскоре заметил, как из облака вырвались две фигуры и слаженно, на хорошей скорости, помчались туда, где сверкал живыми сокровищами коралловый риф. Этой парочке следовало уделить самое пристальное внимание, и Беспощадный Меч рванул за ними.

* * *

В море Сабина Ивик чувствовала себя почти как дома. Недаром она каждую свободную минуту тратила на заплывы в Серповидной бухте и общение с Персеем. Видимо, все дело было в том, что будущая звезда родилась и выросла на Марсе, где каждая капля воды – драгоценность. А когда впервые попала на Землю, то была потрясена безграничными водными пространствами, что покрывали поверхность большей части планеты. Поначалу юная Сабина боялась даже приблизиться к кромке прибоя, но врачи-гравитологи, которые занимались проблемами адаптации марсианских колонистов к условиям повышенной силы тяжести, посоветовали ей как можно больше времени проводить в воде.

Сабина на всю жизнь запомнила невиданное облегчение, которое испытала она, когда в первый раз робко вошла в морскую зыбь. Оказалось, что эта беспредельная голубая ширь способна принять в себя ее измученное земной гравитацией худое нескладное тело, растворить боль в суставах, подарив не только свободу, но и силу. Юная марсианка стала плавать каждый день. И вскоре освоилась с этой подвижной и шумной стихией. Море укрепило ее кости, уплотнило кожу и мышцы. Постепенно труднопереносимый гнет суши перестал терзать девочку. Ее скелет перестал быть угловатой рамой, на которую кое-как натянута тощая плоть, приобрел гибкость.

К восемнадцати годам море превратило эмигрантку с Марса в ту ослепительную красавицу, о которой теперь грезит половина мужчин Ойкумены. Прославившись на всю обитаемую Вселенную как звезда голографической драмы, Сабина не забыла, чему обязана своей красотой, ловкостью и силой. Заработав баснословно много денег, актриса построила на берегу Серповидной бухты дом, а потом заказала для себя и персонального парадельфина, которого полюбила, как человека. И даже сильнее, чем своих многочисленных мужей и любовников. В отличие от мужчин, Персей оставался неизменно верен своей хозяйке и в море готов был прийти ей на помощь по первому зову.

Жаль, что нельзя было позвать его сейчас. И не только потому, что слишком далеко от подлинного, живого океана расположено искусственное море «Жатвы», превращенное устроителями в очередную локацию для кровавых разборок между жнецами, но еще и потому, что веселый и непосредственный Персей вполне мог отдать свою парадельфинью жизнь ради спасения пустой оболочки, которая выглядит и ведет себя как его хозяйка. Сабина не хотела признаться себе, что думает о друге из-за того, что отчаянно трусит. Шестеро жнецов, из которых половина наверняка неписи, кружили возле нее, постепенно сжимая смертоносное кольцо.

Наверное, она казалась им легкой добычей. Рассказывая вчера о сценарии, этот лживый клоун, Пирс, ни о чем таком не упоминал – или побоялся, что своенравная хозяйка дома выставит его взашей, или эти уроды проявили инициативу, сценаристом не предусмотренную. Как бы там ни было, сейчас они ее раскромсают, как селедку, и еще лучком сверху присыплют. Боли не будет. Да и страх пройдет. Так что боялась Сабина не фиктивной смерти, а того, что подведет товарищей. Все-таки на одного бойца в их маленьком отряде станет меньше,