Любовь Яковлевна растерялась от такого напора.

– Дети, вы сошли с ума. Никому нельзя без ведома Светланы соваться в подземелье.

– Там кто-то стонет.

– Может быть, человеку плохо!

– От хорошей жизни стонать не будешь! А Женька может показать то место, где он слышал стоны!

Любовь Яковлевна это прекрасно понимала, но колебалась.

– Нужно хотя бы уведомить следователя.

– Так уведомляйте! Как вы не понимаете, тот человек может быть уже при смерти.

Любовь Яковлевна позвонила следователю. Тот ответил, но разговаривал резко и раздраженно.

– Этот ваш паренек вчера не мог сказать, что в лабиринте под домом, кроме него, есть еще кто-то?

– Нет. Не мог. Он только сегодня с утра вспомнил. Вы не можете винить ребенка, он пережил такой стресс, неудивительно, что в голове у него все смешалось.

А про себя Любовь Яковлевна подумала, что у Шуры бы точно ничего не смешалось. И у нее тоже бы ничего не смешалось. Да и окажись в лабиринте Шура, еще не известно, кто из них двоих выбрался бы оттуда быстрее. Шура или сама Любовь Яковлевна? Что-то у учительницы не было на этот счет точного мнения.

Поворчав, следователь дал добро взрослым на посещение подземного лабиринта.

– Светлана сейчас со мной, она утверждает, что ничего опасного для такой большой компании там не может быть.

– Лабиринт задумывался в качестве игры, – раздался голос Светланы, – так что единственная реальная опасность – это заблудиться и застрять в одной из ловушек.

– Как она там? – шепотом спросила Любовь Яковлевна у следователя. – Удалось провести очную ставку с этим Васютиным?

– Занимайтесь своими делами, – посоветовал ей следователь.

Этот его совет как нельзя лучше укладывался в интересы самой учительницы, которую дети буквально взяли штурмом.

– Спасем бедолагу из подземелья!

Да и родители недалеко от них ушли.

– Пора уже заканчивать это безобразие!

И полицейские гнули туда же:

– Мы тут для того, чтобы предотвращать преступления!

Все присутствующие проявили трогательное единодушие в этом вопросе. Кто бы ни скрывался в подземелье, они обязаны его найти, спасти и… допросить.

– Очень может быть, что это один из преступников, на наше счастье и свою беду вздумавший покинуть дом через подземелье и угодивший там в ловушку.

– Идем за ним!

– Немедленно!

Единственной, кто прилично себя вел, не кричал и ничего не требовал, была Верочка. Вообще вид у нее был такой, словно ей хочется смотаться отсюда по-тихому. Но с двух сторон ее окружали аниматоры. Они по-прежнему были в своей боевой раскраске и выглядели очень устрашающе. Любовь Яковлевна не стала бы им возражать, хотя всегда считала себя человеком не робкого десятка.

Заходить в лабиринт было решено в следующем порядке. Первыми шли двое полицейских, оставленных Карликовым для наблюдения за порядком в доме. Они оберегали Женю, который показывал путь. За ними следовали аниматоры с Верочкой, а замыкали шествие Любовь Яковлевна с Мариной. Альбина тоже хотела спуститься в подземелье, но едва сунула туда нос и увидела узкую винтовую лестницу, уходящую вниз, как рухнула в обморок. Какой это уже был обморок? Третий? Любовь Яковлевна заметила, что стала привыкать к этим постоянным обморокам Альбины, они уже не пугали ее так сильно.

– Побудешь с мамой? – спросила Любовь Яковлевна у Ксюши.

Девочка посмотрела на нее как на сумасшедшую. Остаться с матерью, когда впереди их ждет увлекательное и щекочущее нервы путешествие в подземный мир? Этого еще не хватало!

Впрочем, полицейские сказали, что детям придется остаться в зимнем саду.

– Всех подземелье попросту не вместит.

Поднялся хор разочарованных голосов, от которых Альбина, по своему обыкновению, очень быстро пришла в себя. Но после обморока у нее всегда бывала слабость, и потому идти с остальными она не захотела, чтобы не быть для них балластом. Вместо этого попросила оставить ее в зимнем саду, чтобы окончательно восстановить свои силы. Путь назад вел через зимний сад, и просьбу Альбины сочли вполне разумной. И на ее попечении вновь остались все дети, потому что на сей раз Марина пожелала сопровождать поисковую экспедицию, которую возглавлял ее сын.

Стоило перешагнуть границу, отделяющую зимний сад от спуска в подземелье, как в лицо им дохнул холодный ветер. Любовь Яковлевна этому очень удивилась. Вчера, как ей помнилось, тут было гораздо теплее. В потайном ходе, который вел из спальни господина Щербакова, предположительно, в спальню его сына, было прохладно, в самом же подземелье было достаточно тепло. Но то было вчера, а сегодня друзей ждала совсем иная погода.

– Ну и холодрыга!

– Откуда такой холод?

– Такое впечатление, что помещение продувается буквально насквозь.

Послышались и недовольные голоса. Точнее, один недовольный голос – Марины.

– Вы должны были предупредить нас, что тут так холодно! Что вы за педагог! Хотите заморозить моего сына насмерть!

– Вчера тут не было такого холода, – оправдывалась Любовь Яковлевна. – Ваш сын тоже был в подземелье, он может подтвердить.

Поеживаясь, все спустились по крутой лестнице вниз и затихли. В подземелье стояла гнетущая тишина, лишь свистел ветер. Никаких стонов слышно не было.

Добравшись до ловушки, в которую угодил Женя, полицейские потребовали от него:

– Где стонали?

– Вот там, – неуверенно поднял руку Женя. – Или там?

– Не волнуйся. Постарайся вспомнить. Где там план подземелья?

Стали искать план, но быстро поняли, что он остался у Светланы, а она была у следователя. Звонить Карликову было невозможно, в подземелье отсутствовала связь.

– Как неудачно! И что теперь делать?

Голос подал Хаул.

– Если мне не изменяет память, – произнес мужчина, – то на плане вон там дальше было отмечено какое-то помещение.

Любовь Яковлевна с восхищением взглянула на аниматора. Какая замечательная память у этого человека! Лично она никакого помещения на плане не помнила. Колодцы-ловушки помнила. А что рядом с ловушкой Жени находилось какое-то помещение, нет. Но Хаул держался очень уверенно.

– Нам надо идти туда!

По мере приближения стало ясно, что холодный воздух по подземелью распространяется из разбитого окна. Оно было совсем маленьким и находилось высоко под потолком. Но кто-то разбил в нем стекло, впустив холодный воздух в подземелье дома.

– Причем разбили его снаружи, – заметил Хаул. – Вон сколько осколков под ногами. Разбили бы изнутри, осколки по большей части вылетели бы во двор. И судя по сквозняку, который мы ощущаем, в других частях подвала имеются аналогичные окна, и все они тоже разбиты.