А сейчас мне нужно было только одно.

***

Я направился к Ребекке прямо через огонь.

Это был один из самых безумных поступков, что я совершал за последние четыре недели. А совершил я их не так уж и мало.

С каждым сделанным мной шагом огонь расступался, обтекал меня аморфной оранжевой массой, исходил жаром, трещал, поглощая мебель палаты…

Ребекка увидела меня, когда я был от неё уже в паре шагов. На её безучастном лице отразились ужас и благоговение.

– О, брат мой… – выдохнула Ребекка, отступая к стене. – Ты обретаешь мощь. Ты покоряешь новое тело?

Огонь вокруг нас начал терять силу, пока не исчез совсем, оставив после себя чёрные стены, едкий дым и запах гари. Я засучил рукава пиджака и оголил руки.

Увидев их, Ребекка замерла.

Я подошёл к ней и обхватил её шею стальной рукой, прижимая затылком к стене. Ребекка не дышала и не сопротивлялась, она лишь смотрела на меня безотрывно.

– Бекки, – сказал я, оглядев её мертвецки бледное лицо, измазанное в крови Шеридана. – Пойдём со мной. Сейчас. Второй раз предлагать не буду.

Я сильнее сжал пальцы на шее сестры – так сильно, что почувствовал, как передёрнулась её глотка.

Ребекка ещё несколько секунд изучала меня взглядом.

А потом оттолкнула, приложив обе ладони к моим плечам.

Её эрг сработал, как и положено, но меня отшатнуло всего на пару метров. Я будто отяжелел, вобрав в себя металл, а может, дело было вовсе не в этом. Кажется, сама Ребекка заметно ослабла от моего прикосновения.

Она закашлялась, обхватив шею. Моя ладонь оставила на её коже отчётливые пятна синяков.

– Даю тебе время подумать, – прищурился я.

Ребекка стихла и подняла на меня глаза.

– Я уже подумала… Уходи. Теперь, если мы и встретимся, то только как враги.

В двери за моей спиной провернулся ключ.

– Уходи, – повторила сестра.

Я кинул на неё прощальный взгляд, развернулся и вышел из палаты. Уходил, не оглядываясь, мимо тяжёлых дверей с окнами-иллюминаторами, мимо хохочущей и завывающей пациентки из двадцать девятой.

Но когда достиг конца коридора, услышал позади голос Ребекки:

– Рэй, я передумала.

От её тихого и уверенного голоса меня пробрал мороз.

Я обернулся.

Она стояла у двери своей палаты, хрупкая, издали даже напоминала прошлую Ребекку, ту, какой я её знал до всей этой заварухи.

– И что ты решила? – спросил я у сестры.

Она по-детски невинно пожала плечами.

– Не люблю сантименты и пафосные прощания, ты же знаешь. Я всё же убью тебя сейчас, не дожидаясь, когда ты обретёшь мощь… а ты её обретёшь, я вижу. И потом убить тебя будет сложнее.

***

Измазанная в крови, она стояла у одного конца коридора. Я, в опалённых огнём брюках и тоже залитый кровью, – у другого.

А между нами – десятки каменных комнат с сумасшедшими.

Некоторые из них начали колотить в стекла своих маленьких окон. Кто-то принялся выть, кто-то исходил хохотом, кто-то бормотал или кричал… И все они приникли к стёклам, их худые бледные лица, больше похожие на карикатуры, беспрестанно маячили в темноте палат.

– Де-е-е-е-емоны! Они-и-и-и! Они-и-и-и! – донеслось отовсюду.

Сумасшедшие неистовствовали, улюлюкали и кричали, Бетти Мотылёк билась о стекло, а мы с Ребеккой стояли и смотрели друг на друга.

Ребекка атаковала первой.

Её кинетический эрг пронёсся по коридору, поднимая, корёжа и выворачивая гранитные плиты пола. Я не стал медлить, тем же эргом перехватил плиты и швырнул в Ребекку, заставляя её выставить щит и истощить часть кодо.

Что она и сделала.

Её щит выглядел точно таким же, как у меня – красный, цвета крови, многослойный и мерцающий. И под его защитой она двинулась на меня. Я пошёл ей навстречу, только щита у меня, увы, не было.

Оглядевшись, я подскочил к одной из палат и приложил ладони к металлической пластине двери. В Ребекку полетели крупные стальные осколки, но все они до цели не добрались: щит исправно делал своё дело. Тогда я ещё раз использовал кинетический эрг – и стёкла всех иллюминаторов взорвались осколками, собрались в огромный рой над головой сестры… только на этот раз она использовала мой же приём, перехватила и отправила в меня смертоносное стекло.

От скрежета, звона и треска заложило уши, эхо раздробилось по этажу больницы, стены задребезжали.

Я успел поднять часть оставшихся плит с пола и отбил атаку, но полностью защититься не удалось: осколки резанули по рукам. Правда, на них не осталось даже царапин.

Ребекка убрала щит, чтобы не тратить на него кодо, и отправила в меня пару синих рун, а следом – огонь, только на этот раз это был не шар, а лавина, самый настоящий огненный смерч, он охватил коридор снизу доверху, не оставляя шансов укрыться.

Разве что…

Я ринулся к ближайшей палате и ударил стальным кулаком в район замка.

Не поддался.

Ещё два коротких и мощных удара.

Дверь с хрустом распахнулась, и я ввалился в палату, упав на живот. Одна из рун чиркнула по ступне, одарив половину тела колющей болью; лавина огня обдала жаром спину, но не задела. Я вскочил на ноги и тут же натолкнулся на пациентку. Она заверещала что-то нечленораздельное, но сразу же заткнулась, поняв, что я не доктор Шеридан.

Весь её лоб напоминал одно огромное месиво из синяков, кровоподтёков, царапин и сочащихся гноем ран…

Бетти Мотылёк. Тут не ошибёшься.

– Огонь… ты бешеный огонь… – прошептала она мне.

А потом, увидев полыхающий коридор, женщина бросилась туда, прямо в пламя. Она кинулась в него, как люди ныряют в воду после изнуряющей жары – с улыбкой облегчения и блаженства. Бетти вспыхнула, зашлась в счастливом смехе. Её тело закидало из стороны в сторону, заколотило о стены и двери.

Она билась ещё с минуту, пока не бросилась в окно в конце коридора и, горящая факелом, с завыванием и стоном, не вывалилась на улицу. Даже не вывалилась, а выпорхнула в ночной мрак.

Ребекка проследила за ней равнодушным взглядом и опять повернулась ко мне.

– Какой же ты упрямый, – медленно произнесла она. – Тебе ведь нужно всего лишь умереть, Рэ-э-э-эй.

На моих глазах Ребекка начала преображаться: её глаза вспыхнули красным, глазницы расширились, шея с хрустом вытянулась, на пальцах выросли когти – Ребекка воспользовалась искусством призыва и услугами демона из Лемегетона. Коридор охватили чёрные вихри Шёпота.