– Э! – Презрительно глядя на него, Джафар схватил бутылку, ловко отбил горлышко и сплеснул прямо на пол немного прекрасного напитка.

– Стакан!

Чистый стакан тут же появился на стойке.

Джафар налил себе половину, одним махом опустошил посуду, поставил на стол изуродованную бутылку с остатками коньяка, кинул на стол первую подвернувшуюся в его кармане купюру и молча вышел из заведения.

Бармен не мог перенести сразу столько потрясений. Некоторое время он ошалело смотрел на бутылку с отбитым горлышком и на лежащую рядом с пустым стаканом скомканную стодолларовую купюру. Потом автоматически смахнул с прилавка деньги и все еще дрожащей рукой налил себе полный стакан из недопитой грозным Джафаром бутылки.

Покинув забегаловку, Джафар снова уселся за руль. После коньяка голова перестала кружиться, и противная слабость отступила.

«Но зачем Свиридову и Клюшкину надо было тачки жечь? С девчонкой еще понятно – Крытого на меня озверить до конца. А тачки-то зачем? Ведь они себе столько неприятностей этим наделали! Клюшкина наверняка… Стоп! – сказал сам себе Джафар. – Клюшкина, а не Свиридова! А если Свирид на его место метит? Точно! Снимают начальника – ставят его! Вот шакал! Все продумал! Только я тоже не пальцем деланный!»

Усатый благополучно миновал КП и через несколько минут был уже на центральной улице. Ехать на «стрелку» к Крытому Джафар больше не собирался.

«Зачем он мне теперь, когда я и сам все знаю! Пусть свою племяшку ищет», – решил он по дороге, проезжая мимо парка.

* * *

Катерина в это время пребывала в одиночестве. Старший из пары сторожей ушел куда-то по делам, наказав Хомяку следить за девушкой. Некоторое время толстый слушал монотонное пиликанье скрипки. Катерина специально играла короткие упражнения, которые никакого восторга у невольного слушателя вызвать не могли. Тот вздыхал, сопел, затем сон начал одолевать его, и он отправился в третью комнату. Вскоре оттуда послышался могучий храп.

Катерина, отложив смычок и скрипку, вновь задумалась о своем положении.

«Почему дядя Гриша еще до сих пор не выкупил меня? – напряженно размышляла девушка. – Может, похитители запросили за меня слишком много и у него нет таких денег?»

Она вновь подошла к окну и посмотрела на соседний дом. Строителей видно не было.

«Воскресенье. Сегодня же воскресенье!» – догадалась девушка.

Она вернулась в комнату и легла на диван.

«А может, меня похитили совсем не для выкупа? – неожиданно пришла ей в голову мысль. – Сколько детей сейчас воруют по всей стране?»

От такой догадки ее бросило в жар. Она вспомнила, как с бабушкой они смотрели по телевизору криминальную хронику, в которой банда негодяев отлавливала четырнадцати-пятнадцатилетних девчонок и делала из них проституток.

«Почему же они до сих пор не изнасиловали меня?! – резонно подумала юная скрипачка. – Может, для самого главного берегут или еще для кого?! Богатого клиента?»

Катерина без ложной скромности считала себя привлекательной девушкой, и не зря. Тому постоянно находились подтверждения. Первое было в зеркальном отражении, да и одноклассники ей все чаще уделяли знаки внимания. Она начинала рисовать в голове самые ужасные картины и от нагнанной самой на себя жути разревелась.

То ли от ее плача, то ли сам по себе проснулся Хомяк.

– Ты чего? – хрипло спросил он, вытаращив на Катю глаза.

– Ничего! – зло ответила она ему, глотая слезы.

– А! – махнул он рукой на девушку и закрыл за собой дверь.

«Пусть отревется, потом спокойнее будет», – раздраженно подумал толстый, шагая к холодильнику. Открыв его и убедившись, что водки больше не осталось, расстроился.

«Черт! Скорее бы эту куклу забрали! До смерти ее пиликанье надоело! – с тоской покосился Хомяк на стенку, за которой вновь зазвучало монотонное "хрим-хрим". – Еще немного, и я или ее пришибу, или сломаю эту чертову скрипку!»

Он протопал в зал и обнаружил отсутствие любимого напитка и там. Задумчиво повертел в руках пустой стакан и вспомнил, что, перед тем как лечь спать, прикончил последнюю порцию.

Хомяк по привычке залез в карман и вытащил несколько смятых купюр. Их вполне хватило бы для удовлетворения насущной потребности в алкоголе.

«И Вареный, гад, отчалил, не сказав даже, когда вернется! – вспомнил он о своем приятеле, ушедшем утром. – Сиди тут один с этой падлочкой!»

Хомяку до смерти хотелось выпить, но выходить из квартиры старший категорически запретил. «Сиди теперь – трезвый, как сволочь, и жди, пока он нагуляется!» – с раздражением вспоминал он Вареного.

Хомяк подошел к окну и уставился на улицу. Прекрасная погода каждым своим отблеском жизнерадостно шептала Хомяку: «Займи, но выпей!» Еще гадостнее было от того, что и занимать-то не нужно – лавэ и так хватило бы на то, чтобы напоить целую компанию! Единственное, что только и держало его в комнате, так это запрет старшего. Хомяк своего напарника боялся. Вареный был сильнее его и запросто мог пустить в ход кулаки.

Некоторое время толстый еще маялся, но наконец желание выпить оказалось сильнее. «Куплю по-быстрому пузырек и – назад, а девчонке скажу, что за продуктами! Все равно никуда не денется! Орать бесполезно – соседи еще не заселились; с девятого этажа не спрыгнет, а выбить дверь не сумеет. Силенок не хватит!» Успокоившись на этой мысли окончательно, Хомяк решительно направился в комнату к Катерине.

– Ты, это, сиди спокойно. Занимайся, это, своей музыкой, – стараясь придать своей круглой физиономии суровое выражение, предупредил пленницу Хомяк. – Я пожрать принесу!

Девушка в ответ только кивнула головой и вновь взмахнула смычком. Хомяк смотрел несколько секунд на Катерину, затем торопливо вышел, на два оборота закрыл замок и потрусил вниз по лестнице.

Едва Катя услышала щелчки закрываемого замка, как тут же на цыпочках подбежала к двери и приложила к ней ухо. Отчетливо слышались удаляющиеся шаги Хомяка.

Девушка сразу бросилась к стене, примыкающей, как она думала, к соседней квартире, и забарабанила изо всех сил. Сначала руками и ногами, затем схватила на кухне половник и принялась колошматить им. Через пять минут она поняла, что занимается совершенно бестолковым делом. Ответом ей была сплошная тишина, означавшая, что соседей или нет дома, или там пока еще просто никто не живет.

Девушка прошла в комнату, где только что отсыпался Хомяк, и с надеждой подошла к балкону.

«Спущусь с девятого на восьмой по пожарке, затем на седьмой! Где-то же должны быть люди! Не одни же эти ублюдки живут в доме», – лихорадочно соображала девушка, дергая шпингалет, присохший к пазу.

Один шпингалет поддался, до второго Катя дотянуться просто так не могла. Девушка умчалась на кухню и прибежала назад с табуретом. Торопясь и волнуясь, она вновь принялась теребить злосчастный шпингалет. Наконец он поддался. Но дверь почему-то упорно не желала открываться. Катерина исступленно дергала ручку, пока не обессилела и не уселась на пол, тяжело дыша. Юная скрипачка решила перестать заниматься бесполезным делом и выяснить причину своей неудачи. И тут взгляд ее наткнулся на серое пятнышко шляпки гвоздя на белизне свежей краски. Потом еще на одно и еще…