– Ой, уверена, недолго тебе там копошиться, – говорит Джен непринужденно, с такой безапелляционной уверенностью, что мороз дерет по коже. – Ты будешь смотреть на вещи по-другому, когда у тебя появится собственный ребеночек. Официант! Эй, официант, меню, пожалуйста!..

9. Секрет

Время проходит быстро, в основном, потому, что вторую половину дня я провожу, уткнувшись носом в энциклопедию и пытаясь компенсировать свое отчаянное невежество в области репродуктивной политики темных веков.

Что, как я чувствую, ставит меня в опасное положение.

Следующий день – первый из четырех выходных. Я сплю до тех пор, пока Сэм не уходит в офис. Затем спускаюсь вниз и занимаюсь спортом. Из девяти других домов на нашем участке дороги один сейчас занимают Ники и Вульф. У Вульфа есть работа, а Ники, ленивая до невозможности, спит до полудня. Так у меня выдается хорошая часовая пробежка, к концу которой я пропотеваю, но уже не задыхаюсь и не ощущаю боль. В нашем биоме сейчас весна, воздух полон семенной пыли, которой сорит здешняя гермафродитная растительность – цветы и деревья. Пыль щекочет мне нос, заставляя чихать, но некоторые из сопровождающих ее разброс запахов – привлекательные для насекомых – приятны.

После тренировки я принимаю душ, одеваюсь в приличную одежду и отправляюсь в центр города в хозяйственный магазин, чтобы потратить немного своих денег. Я чувствую себя лучше, когда трачу их, зная, что это не деньги Сэма, хотя понимаю, что это глупо: деньги – просто бессмысленные бумажки, выпущенные для поддержания работы эксперимента, а не настоящая валюта. Я ухожу из магазина с паяльной горелкой, канифолью, припоем, большим количеством медной проволоки и некоторыми другими мелочами. Затем иду в магазин за бытовыми товарами.

Первым делом я отправилась в аптеку, вооружившись списком покупок, где были вещи, о которых не слышала до вчерашнего дня, – те, что в энциклопедии значились в разделе «Сексуальное здоровье». К сожалению, просто знать, что спрашивать, не значит уметь это купить, и постепенно я понимаю, что лакуны складываются в единую картину. Я могу понять отсутствие в широкой продаже средств на основе прогестогенов. Но почему нет «спиралей»? Или каучуковых чехлов для пениса, о которых я читала? Где-то через полчаса поисков я пришла к выводу, что аптека мне – не помощник. Я наткнулась на довольно шокирующую статью о религиозных представлениях о сексе и репродукции. Похоже, наша аптека укомплектована как раз на основе рекомендаций некоторых особо рьяных религиозных фанатиков.

Что-то подсказывает мне, что отсутствие противозачаточных средств – отнюдь не случайность. Удивительно, но я еще не слышала, чтобы народ возмущался по этому поводу.

В универмаге у меня дела идут лучше – там я покупаю новую микроволновую печь, несколько накладных светильников и еще кое-какие мелочи. Затем ищу магазин товаров для хобби. Нужно время, чтобы найти штучку, которую я ищу, и в конце концов я обнаруживаю то, что нужно, в углу магазина, внутри картонной коробки из целлюлозы, – небольшой деревянный станок, пригодный для ткачества. Я покупаю его вместе с охапкой шерстяных ниток, просто чтобы не навлекать подозрения. Затем ловлю такси до дома и устанавливаю свою добычу в гараже, вместе с незаконченным арбалетом и другими проектами.

Пора начинать действовать. И перестать обманывать себя, что я смогу выбраться отсюда или что меня отпустят с миром через – сверимся с календарем – девяносто четыре мегасекунды. Передо мной стоит суровый выбор. Я могу слиться с большинством, стать «своей» в созданной карманной вселенной, остепениться и внести свою лепту в создание поколения несмышленышей, которые и не подозревают о существовании другой жизни. Кто знает, вспомню ли я сама гигасекунду спустя, что у меня был когда-то иной быт? Не похоже, чтобы мое дооперационное «я» оставило хоть соломинку, за которую я могла бы уцепиться…

Или я могу попытаться выяснить, что происходит на самом деле. Фиоре и его теневой босс, епископ Юрдон, мутят здесь воду – это ясно. Симуляция вовсе не простая экспериментальная археологическая коммуна. При внимательном рассмотрении слишком многие ее аспекты оказываются неправильными. Если я смогу понять, что они тут задумали, возможно, сумею найти выход.

Вот почему я провожу личное время, кропотливо снимая изоляцию с катушки за катушкой медного провода и мотая ее на ткацкий станок. Первый шаг в выяснении того, что происходит, – обеспечить себе уединение. Мне потребуется сумка через плечо, обшитая тканой медной сеткой, чтобы переносить сделанный на основе микроволновки «гаситель жучков», но я не могу заказать клетку Фарадея в магазине не подняв тревоги.

Мне требуется почти две недели, чтобы сплести квадратный метр широкой ткани из медной проволоки, работая в темноте на ощупь. Это очень хлопотный материал для работы. Нити постоянно ломаются или гнутся, на снятие изоляции уходит целая вечность, а кроме того, у меня есть и другие обязанности.

Яна жалуется на небольшие боли в спине и проводит много времени в туалете каждое утро, выходя оттуда бледной. Она все меньше шутит и подтрунивает надо мной – за ней просто печально наблюдать. И еще начала полнеть в области талии. Она вовсю храбрится, но, думаю, перспективы будят в ней один ужас. Рожать как животное, со всеми рисками и сопутствующей ужасной болью – прогноз, напугавший бы любого, и без дополнительного фактора страха – застрять в симуляции навечно, вынужденно сотрудничая с ее хозяевами и беря в заложники продукт своей боли и слез. Поэтому хотелось бы знать, почему здесь пока нет сопротивления? Ясное дело, в оранжерейных условиях любой, кто дерзнет организовать протестное движение, должен быть либо очень скрытным, либо преступно наивным. Но я все еще удивляюсь, почему нигде не проявился даже слабый намек на неприятие создаваемой ситуации.

Я читала устав эксперимента в библиотеке – он выложен на кафедре у самого входа, чтобы все могли ознакомиться, – и то, что в нем отсутствует, так же важно, как и то, что есть. Существует Билль о правах, в котором прямо упоминается «право на жизнь» (что, если вы читаете историю темных веков, не означает того же, что могло бы взбрести в голову наивному современному читателю). Он лишает нас всякой надежды на неприкосновенность частной жизни, что означает навязывание его мне против воли. Это само по себе до жути несправедливо.

Устав – спецификация публичного протокола, определяющая параметры, в рамках которых работает правовая система симуляции Юрдона—Фиоре—Хант. До моего принятия на работу не подворачивался шанс покопаться в этом документе, но теперь он меня пугает. И я заметила, что в нем ни слова не говорится о свободе передвижения. А ведь это аксиома практически всех человеческих государств с тех пор, как по завершении Войн Правок были вычищены последние очаги Короля в Желтом и меметических диктатур. Но