В аптеке действительно почти никого не было. Только хмурыйдядечка с отвисшим животом поверх брючного ремня бродил вдоль стеллажей и, дышаоткрытым ртом, пытался отыскать подходящее лекарство для своего заложенногоноса. Аптека была коммерческой, товаров — море, и дядечка запутался. Однакопросить о помощи продавщиц не хотел — считал, наверное, что они слишкоммолоденькие, слишком легкомысленные для того, чтобы дать ему по-настоящемудельный совет.

— Возьмите вот это средство, — попыталась все жепроявить заинтересованность одна из девиц. — Немецкий препарат, не имеетпротивопоказаний. В нем есть насадка для ингаляций. Вы брызгаете в горло…

— У меня заложен нос, — отрезал дядечка.

— Тогда, думаю, вам подойдет венгерское лекарство. Иливот, посмотрите, хорошая мазь. Положительно действует на слизистую…

— Я не люблю мази, — еще более сердитым голосомответил тот. — Не сбивайте меня. Мне кажется, в вашей аптеке нет средства,которое может спасти меня от насморка.

Именно в этот момент дверь распахнулась и в проеме показалсяогромный мужик в черной маске с прорезями для глаз. В руке у него был пистолет,который он и наставил на стоявших плечом к плечу продавщиц.

— Не двигаться! — хриплым басом крикнулмужик. — Это нападение!

Тотчас из-за его спины появился второй бандит и навел оружиена единственного в аптеке покупателя.

А потом коротко бросил через плечо:

— Мне нужны глазные капли. Есть у вас что-нибудь? Отвоспаления.

Продавщицы, прибившиеся одна к другой, как соломинки,попавшие в ручей, дрожащими голосочками ответили хором:

— Есть!

— Сколько стоит флакон? — небрежным тономпоинтересовался Корнеев.

— Двенадцать рублей.

— Дайте два, — потребовал он.

— А имеются ли у вас белые халаты и респираторы? Иликислородные маски? Или что-нибудь подобное? — встрял Медведь. — Намтри комплекта. В пакет положите. И суньте туда прозрачные резиновые перчатки.Хирургические. Три пары. Ясно?

Одна из девушек дрожащими руками достала требуемое ивыложила на прилавок.

— Посчитайте, — велел Медведь.

— Что?

— Посчитайте, сколько все это стоит.

— Четыреста пятьдесят рублей, — сказала девушкатонюсеньким голоском.

— Ну ты, колобок, — Корнеев ткнул дядьку снасморком пистолетом в брюхо. — Это ограбление. Плати давай.

— Что — плати? — не понял тот, отступая к стене.

— Четыреста пятьдесят рублей плати. Мы тебя грабим,понял?

Дядечка достал из кармана бумажник, выхватил оттудапятисотенную купюру и трепещущей рукой протянул ему.

— В кассу заплати за нас, — велел Корнеев. —Шевелись. А вы, девочки, пробейте нам чек.

Девочки пробили чек и дали пузатому сдачу.

— Мерси, — сказал Медведь. — Приятно былопознакомиться. И, пожалуйста, не сразу вызывайте милицию, подождите минуты две.А то я вернусь и все вам тут испорчу.

Он погрозил им пистолетом, и девицы дружно закивали. Дядькатоже закивал. Когда он понял, что эти типы перед уходом могут в неговыстрелить, ему вдруг стало так страшно, что у него немедленно прошел насморк ион задышал сильно и свободно, словно легкоатлет после тренировки.

Корнеев подбросил пистолет в воздух, тут же ловко поймал егои сказал:

— Адью.

Они с Корнеевым, пятясь, вышли на улицу, а потом влезли вавтобус. Двери за ними немедленно захлопнулись, и огромная тупомордая машинарванула с места так, что пассажиров вжало в сиденья, точно космонавтов. Когдарев ее затих вдали, продавщицы бросились к телефону. Дядечка же направился квыходу.

— Вы куда? — закричали девочки. — А милиция?

— Я не хочу в милицию, — заявил тот. — Я хочудомой.

Через два квартала он встретил жену, которая бегала засвежими булочками.

— Ну, что, Коля! Купил что-нибудь от насморка?

— Нет, — ответил тот. — Ничего не купил. Язаплатил четыреста пятьдесят рублей, и меня избавили от насморка за один сеанс.Лечение шоком.

— Боже мой! — обрадовалась жена. — Новаятехнология? Запатентованная?

— Отнюдь. Шоком лечат без патента.

Тем временем девушки-аптекарши дождались заведующую, котораявыходила пообедать, рассказали ей все и стали звонить в милицию.

— У нас ограбление! — звонко закричала та, которуюзвали Ниночкой. — Грабителей было двое. Нет, денег из кассы не взяли.Наркотиков тоже не просили. Чего хотели? Капли для глаз.

— Народ совсем обнищал, со вздохом сказал одинпатрульный другому, трогая машину с места. — Из-за глазных капель нааптеки нападают.

Тем временем взбесившийся автобус, чудом избежавстолкновения с неудобно припаркованными машинами, пропахал переулок, стрелойпронзил две прилегающие к нему улицы и со скрежетом затормозил возле Театраабсурда, который находился в полуподвале старого дома и располагал достаточновместительным залом.

Сегодня в кассе были проданы почти все билеты. Пьеса «Входпосле смерти» принадлежала перу молодого драматурга, носившего невероятностильные имя и фамилию — Герман Схлынь. По случаю премьеры Герман лично пришелза кулисы, чтобы подбодрить актеров и сказать несколько лестных слов режиссеру.

Зал уже гудел, люди рассаживались по своим местам, шелестелипрограммками, высказывали всевозможнейшие предположения относительнопостановки. Были тут и журналисты, прикормленные главрежем, они обещали датькоротенькие рецензии в своих изданиях, и Герман заранее трепетал — понравитсяли им?

Когда он в очередной раз прошел мимо гримерок туда иобратно, дверь служебного входа внезапно распахнулась, и в помещение вошли двоемужчин с усталыми лицами. На них были белые халаты, перчатки и маски,приспущенные к подбородку. Герман понял, что это врачи, и как-то сразуперепугался. Появление медиков не сулило ничего хорошего. Может быть, заболелаприма? Или у режиссера прихватило от волнения сердчишко? Однако лекари небежали целенаправленно в какую-то комнату, а медленно двигались прямо наГермана.

— Где дирекция? — спросил высокий и мощный врач, вруках у которого была сумка защитного цвета.

— Вон там, а что случилось? — разнервничалсяСхлынь. — Сегодня идет моя пьеса…

Высокий врач подошел к нему поближе и сказал:

— Моя фамилия Смирнов.

— Схлынь, — ответил тот.

— Что значит — схлынь? — обиделся врач. —Посылаешь меня, да?

— Ну что вы?! — испугался драматург. — Схлынь— это моя фамилия. Я только хочу узнать, что случилось.