— ЧП случилось, дорогой Схлынь, — вздохнув, ответилдоктор. — Строители меняли трубы особой важности, одна лопнула, и в воздухпопали ядовитые испарения. Вы тут уже все надышались, так что.., ничегохорошего.

— Надышались? — ахнул Герман. — Но я ничегоне чувствую!

— Никто ничего не чувствует, — подал голос второйврач, очень красивый молодой человек с красными от усталости глазами и щетинойна лице. — А потом вдруг — раз, и отек легких. Летальный исход.

— А что же делать?!

— Во-первых, немедленно покинуть помещение. Мы возьмемпробы и проведем детоксикацию. Надеюсь, ясно?

— Но моя пьеса! Сегодня премьера! Приехали журналисты…

— Да, о вас, безусловно, напишут все газеты. «Смертьпосле спектакля. Всех актеров и зрителей увезли в морг. Драматург скончался встрашных мучениях».

— Боже мой! — схватился за голову Герман и,высунув язык, быстро подышал. — Мне кажется, я ощущаю какой-то сладковатыйпривкус!

— Немедленно на выход! — приказал доктор недопускающим возражений тоном. — Внизу стоит автобус, забирайтесь в него иждите остальных. Попросите водителя открыть окна, дышите глубоко. На счет:раз-два-три делайте вдох, на четыре-пять-шесть — выдох. Все ясно? Действуйте.

Герман, словно выпущенный из неволи ослабевший заяц,выкатился на улицу и, петляя, побежал к автобусу. Возле автобуса стояликакие-то люди со смуглыми лицами и с любопытством наблюдали за ним. Красиваямедсестра со светлыми волосами и неземными ножками помогла ему вскарабкаться всалон и, усадив неподалеку от водителя, ласково спросила:

— Затруднения дыхания не чувствуете? Слизи нет?Кажется, вам повезло.

Герман начал громко дышать, считая вслух, чтобы вдохслучайно не получился короче выдоха. Через несколько минут из служебного входа,словно тараканы из продезинфицированного подвала, побежали артисты итехнический персонал. Часть из них уже успела загримироваться и надеть костюмыи парики. Прохожие останавливались и глазели на странную пеструю толпу, качалиголовами, но ни один не попытался узнать, что случилось. Русский народ воспитанв здоровом пофигистском духе: раз бегут — значит, так надо.

Возле театра действительно все перекопали, что, собственно,и натолкнуло членов группы "У" на блестящую мысль. Двое рабочих,которые только что вылезли из люка и что-то бурно обсуждали, пиная ногамишланги и провода, тянущиеся, на посторонний взгляд, неизвестно откуда инеизвестно куда, стояли как раз на пути эвакуируемых.

— Ах вы, гады криворукие! — воскликнула массивнаякостюмерша Тася, пробегая мимо них с подобранными юбками. — Глаза б моивас не видели!

Поскольку ее слова были обращены, несомненно, к ним, рабочиеонемели от такой наглости.

— Эй, тетка, полегче на поворотах, — неуверенносказал бригадир.

Трусивший следом за Тасей старый драматический артист, волеюсудьбы заброшенный в театр «Галлюцинация», возмущенно воскликнул:

— Да вас под суд надо отдать, сволочи!

Рабочие оторопело переглянулись.

— На людей-то вам наплевать! — поддержал коллегнесущийся вприпрыжку осветитель. — Раскопают, раскопают и роются. У,подонки!

Подонки проводили глазами последнего влезающего в автобуссотрудника театра, потом снова посмотрели друг на друга.

— Чего это они, а? — изумленно спросил рабочий убригадира.

Тот только руками развел:

— Интеллигенция…

Когда поток беженцев иссяк, Медведь всунулся в кабину исказал шоферу:

— Покатаешь их два часа по вольному ветру, привезешьобратно и выгрузишь. И тогда можешь быть свободен.

Тот молча кивнул и с трудом проглотил комок, застрявший вгорле.

— Но смотри! — прикрикнул Медведь. — Нарушишьслово — я твой драндулет из-под земли достану!

Шофер снова кивнул и повернул ключ в замке зажигания.

Корнеев возвратился к двери служебного входа, открыл ее и,сделав широкий жест рукой, пригласил индусов:

— Прошу вас! Путь свободен.

Услышав гул голосов в зале, Бондопаддхай страшно возбудилсяи потребовал зеркало. Медведь распахнул для него одну из гримерок инапутствовал:

— Красота — это страшная сила. Так что лови момент.Верно, доктор Корнеев?

Доктор Корнеев, уже успевший погрузиться в общение со своиммобильным телефоном, рассеянно сказал:

— Да-да.. Момент силы равен произведению силы на ее плечо.

— Боже мой, — разнервничалась Лайма. — Я такволнуюсь! Вдруг у нас ничего не получится и пророка закидают тухлымипомидорами?

— Не закидают, — заверил ее Медведь. —Публика приличная. Сегодня премьера, в зале полно журналюг.

— Премьера?! — ахнула она. — Какой ужас!Значит, здесь присутствует драматург?

— Его нет, он поехал с артистами. Так что нам никто несможет помешать. Интересно, долго ли наш индусский друг рассчитывает развлекатьнарод?

Лайма широким шагом прошла по коридору к сцене, свернула за угол,сделала два робких шага и чуть-чуть отодвинула занавес. И испугалась. Залоказался не таким уж маленьким, как ей представлялось, лица людей, пришедших наспектакль, предвкушали праздник. Зрители переговаривались, обмахивалисьпрограммками, зачитывали вслух фамилии исполнителей главных ролей, разглядывалисветильники на стенах, сверлили глазами занавес.

Лайма попятилась и бросилась обратно к Медведю. Схватила егоза локоть и горячо заговорила:

— Думаю, выход нашего пророка надо как-то обставить.Зрители не будут сидеть и пялиться на него больше пятнадцати минут. Или дажедесяти. Я бы не стала.

— Ну…

— На сцене должно происходить какое-то действие, Иван,понимаешь?

— Какое действие? — переспросил Медведь.

Он вообще не вникал в слова, а просто глазел на нее. Лаймараскраснелась, один длинный локон выбился у нее из прически, губы пылали,словно она бегала за занавес целоваться. И еще от нее пахло чем-то приятным,ванилью, может быть.

— Не знаю, какое действие! — Она нетерпеливоразрубила воздух ладонью. — Нам придется выйти на сцену и привлекать ксебе внимание.

— Как?

— Я прошу тебя придумать — как! Это нужно сделатьлюбыми средствами. Хоть стриптиз показать!

— Стриптиз? Оригинально.

— Лучше мужской. Пусть Корнеев разденется, тогда всеженщины в зале останутся до самого конца.

— А почему Корнеев?

— Потому что он очень красивый, ты не заметил?

Корнеев прислонился к стене и продолжал колдовать надтелефоном. Медведь обернулся и обозрел его с ног до головы, словно портной,которого попросили пошить костюм и он прикидывает, что за фигура у клиента.