– Пожалуйста, позволь помочь, – взмолилась она.

Киф тяжело опустился на постель. Записки полетели на пол, и Софи прочла их:

– Пожалуйста, – прошептала Софи. – В одиночку работать куда тяжелее – я и сама так делала, помнишь? А потом кое-кто заставил меня все ему рассказать.

Губы Кифа дернулись в подобии полуулыбки.

– Судя по всему, этот «кто-то» гений. А еще поразительно хорош собой, скорее всего.

– Хм. – Она рассмеялась от того, как искренне Киф оскорбился. – Да ладно, ты сам знаешь, что все по тебе сохнут. Мне не обязательно это подтверждать.

– Эй, ты так говоришь, будто я всех подряд отвергаю!

– Нет, ну серьезно. Когда кто-то из вас с Фитцем найдет себе девушку, половина Фоксфайра будет ходить в слезах. Могу поспорить, что даже сейчас девочки плачут и жалеют, что вы ушли.

– Не плачут, если прослышали о моей классной матери.

– Поверь, количество твоих фанаток от этого не уменьшилось. Все любят плохишей.

Она ожидала, что Киф начнет дразнить ее из-за того, что она сказала «все», но его плечи поникли, и он спросил:

– Так… ты считаешь меня плохим?

Софи протянула ему записку с надписью: «Громкий случай с гулоном».

Он снова улыбнулся.

– И правда.

Скинув с кровати лишние заметки, Софи села рядом с ним.

– Ты, кстати, мне не ответил. Можно помочь?

Киф уставился в потолок.

– Даже не знаю, стоит ли.

– Почему нет?

– У меня в мыслях сейчас не очень весело.

– И что? Не забывай, я была в мыслях Прентиса. И Финтана. И Бранта!

– Чудесно. Так ты считаешь меня таким же, как эта шайка психов.

– Я так не говорила. И Прентис не псих.

– Но похож. По крайней мере, сейчас.

К сожалению, он был прав.

– Я про то, что меня сложно удивить.

– Очень в этом сомневаюсь.

– А я нет. Еще я была в разрушенном разуме Алдена, не забыл? Блин, да я даже в голове огра побывала – хотя там было удивительно хорошо и спокойно. Но все же. В голове огра! И еще в мыслях леди Гэлвин, когда украла у нее вопросы по алхимии.

– Я и забыл. Кто бы мог подумать, что ты такая бунтарка?

– Иногда бывает.

Киф посмотрел на нее практически с гордостью.

– Но… ты привыкла обмениваться секретами с капитаном Совершенство. Могу тебя заверить, его разум совсем не похож на мой.

– А кто сказал, что должен быть похож? К тому же Фитц несовершенен.

– Но близок к этому. – Киф подошел к стене, не покрытой записками. – Видеть их не хочу, – прошептал он. – Их и Деллу. У них все так хорошо и просто. – Софи подошла к нему. – Раньше я мечтал быть Вакером, – добавил он, не поднимая глаз. – Сидел у них дома и с ужасом понимал, что скоро возвращаться. Но нет. Я Сенсен. И от этого становится все хуже и хуже.

Софи не знала слов, способных его утешить. Поэтому просто взяла за руку.

На стене перед ними была прикреплена крохотная записка всего с двумя словами:

– Это легко. – Она сняла ее. – Ты Киф Сенсен. Мастер проказ. Мучитель директоров. Завсегдатай отработок. И один из лучших парней на свете.

Он вскинул бровь, поворачивая голову.

– Что, не самый лучший?

– У вас с Дексом и Фитцем ничья. И ты всегда рядом, когда друзья в беде. Может, ради разнообразия позволишь побыть рядом кому-то из нас?

Он снова отвернулся.

– Ты уверена, что справишься?

– Пф, я со всем справлюсь. – Софи не любила делать подобные смелые заявления. Но сегодня она в себе не сомневалась. – Пожалуйста. Хватит сражаться в одиночку.

Киф вздохнул.

– Ладно… но не забывай: ты обещала, что не возненавидишь меня.

– Помню. И я свое обещание сдержу, не сомневайся.

– Посмотрим… – он явно хотел что-то добавить, но вместо этого отвернулся.

– Ну что, начнем сейчас? – предложила Софи.

– Не надо. – Он потер глаза, отчего темные круги будто стали еще темнее. – Я уже несколько дней не спал. Только под действием фатомлета. Декс не соврал насчет снов. – Он обнял себя за плечи и содрогнулся. – Но я не знаю, усну ли.

– Ну, среди этого безумия расслабиться будет сложно! – Софи сорвала со стены ближайшие записки.

– Не…

– Я просто уберу их, а потом мы все разберем и структурируем. Да, ты работал один, но теперь у тебя есть я.

– Точно.

Софи не поняла, утверждение это или вопрос.

– Попробуй поспать, – предложила она ему. – Я уйду, как только закончу с уборкой.

Киф хотел было возразить, но слова утонули в зевке. Он забрался на кровать и уткнулся в подушку, а Софи едва сдержалась, чтобы не поддразнить его насчет слюней.

На превращение комнаты из маньячной в нормальную ушло больше времени, чем Софи ожидала. Когда она закончила, дыхание Кифа уже замедлилось. Она прислушалась к его ровным вдохам, собирая записки в стопку, и пожалела, что от его тревог нельзя избавиться так же легко, как от обрывков бумаги.

– Спокойных снов, – прошептала она перед уходом. – Ты их заслужил.

Киф не пошевелился, а его дыхание не сбилось с ритма. Но, выключая свет, Софи готова была поклясться, что он улыбнулся.

– Как он держится? – спросил мистер Форкл, едва Софи вошла в гостиную мальчиков, и от неожиданности у нее чуть не остановилось сердце. Форкл стоял перед костром, и языки пламени отражались в его глазах. – Мистер Сенсен, – уточнил он. – Нам стоит беспокоиться?

– В смысле – «беспокоиться»? – спросила Софи.

– Ты же видела, что творится у него в комнате?

Софи отвела взгляд.

– Я убрала все записки, будем надеяться, это поможет ему уснуть. И он согласился впустить меня в свою память. – Мистер Форкл погладил себя по подбородку. – Как думаете, мы найдем что-нибудь о «Незримых»? – спросила она так тихо, что сама едва расслышала собственные слова.

– Скорее всего. Никто не может притворяться вечно. На самом деле даже я пару раз так прокалывался, что до сих пор удивлен, как ты не заметила.

– Например? – спросила Софи.

Ответом ей послужила одна лишь улыбка.