– Лярва вышла на связь, – как-то обратился он к Метису.

Дмитрий, ставший свидетелем разговора, удивленно повернулся к ним. Ничего себе кликуха!

– Говорит, у нее есть важная информация, – продолжал Костян. – Хочет встретиться.

– Когда и где? – деловито спросил Метис.

– Сегодня. На паперти.

«Что за чушь? – подумал Дмитрий. – Лярва какая-то, паперть…» Метис кивнул:

– Хорошо, смотаюсь.

– Возьми с собой его, – Костян указал на Дмитрия. – На всякий случай. Раз уж он такой крутой колдун, может пригодиться, если что. Да и вообще пусть парень осваивается.

– Пусть, – Метис пожал плечами.

– Оденетесь в цивильное, – распорядился Костян. – Сейчас косить под бомжей не стоит.

«Это точно, – мысленно согласился с ним Дмитрий. – После Спортивной мертвяки будут обращать на бичей больше внимания, чем раньше».

– Катюха с вами поработает, но все равно старайтесь не светиться. И в метро не суйтесь.

«Тоже правильно», – подумал Дмитрий. Он бы сейчас на месте Мертвых Братьев следил за каждой станцией подземки.

– Возьмете такси, – посоветовал Костян. – Только водилу проверьте.

Катерина гримировала их долго и тщательно. Внешность Дмитрия и Метиса изменилась в очередной раз. Конечно, не так, как меняет ее магическая пластика, но все же Дмитрий остался доволен результатом. Теперь он был стильным метросексуалом с маленькими усиками, дизайнерской бородкой и солнцезащитными очками на полрожи, а Метис смахивал на бизнесмена средней руки. Бомжей в них заподозрить теперь было бы очень сложно.

До выхода из подземных лабиринтов их сопроводил Кош, рука которого уже почти зажила. Здесь переоделись в цивильное: если бы сделали это сразу – перемазались бы с ног до головы, пока дошли. Кош унес ненужные шмотки. Дмитрий и Метис выбрались на поверхность.

* * *

Такси нашли на ближайшей автобусной остановке. Метис незаметно просканировал водителя тепловизором, спрятанным на этот раз в пухлой барсетке. Кивнул Дмитрию:

– Порядок.

Сели. Метис назвал незнакомый адрес. Поехали…

Через некоторое время Дмитрий понял, что не узнает улиц. Москву он знал, в общем-то, неплохо, но, видимо, не всю. В этом районе, во всяком случае, раньше бывать ему не приходилось.

– Здесь останови, – попросил Метис водителя, указав на магазинчик с незамысловатым названием «Продукты».

Расплатились. Вышли из машины. Райончик, однако… Недоснесенные хрущевки соседствовали с новенькими свечками. Контрасты, блин!

– Дальше пешком, – сказал Метис.

Через пару-тройку кварталов Метис вывел Дмитрия к церкви – небольшому аккуратненькому храму с золочеными маковками и крестами. Вокруг оказалось довольно многолюдно. Видимо, они попали на какой-то церковный праздник. Радостно и переливчато зазвонили колокола на звоннице.

Входившие в церковь и выходившие оттуда люди крестились. Одни – широко и долго, словно напоказ; другие – скромненько и быстренько, как бы стесняясь. Женщины на входе покрывали головы косынками, мужчины снимали головные уборы. Лица были одухотворенные и задумчивые.

Но не у всех.

Метис сразу направился к паперти, заполненной нищими. Выпрашивающий подаяние народец расположился двумя рядами у церковного двора и вел охоту на жалостливых прихожан.

Здесь никакой одухотворенности не было и в помине. С церковной паперти смотрели пропитые и заискивающие физиономии. За прохожих цеплялись просительно-алчные взгляды и грязные руки. Скулили жалобные голоса.

Попрошайки сидели плотно. Известное дело: там, где одни тянутся к Богу, другие тянутся к кошелькам молящихся.

Дмитрий огляделся. Вот она какая – паперть. И кто же здесь будет Лярва? Да уж… Целую кунсткамеру собрать можно. Мужчины, женщины, колясочники, инвалиды, больные, здоровые, прикидывающиеся немощными и калечными. Кто мог – выставлял на всеобщее обозрение свои болячки, культи и уродства. Между рядами попрошаек в толпе прихожан сновали какие-то прилипчивые, прогоняемые всеми, но никак не прогонявшиеся шустрые смугло-чумазые ребятишки.

Респектабельная одежда Дмитрия и Метиса сразу привлекла внимание нищих. Папертные обступили их со всех сторон. Послышались гундящие голоса и настырное клянченье. Метис выдал пару матерных, и опытные попрошайки быстро просекли, что тут им ничего не светит. Просители переключились на более перспективных «клиентов».

Видимо, Вольных Охотников здесь сочли за бандитов, что собирают с нищих отнюдь не нищенскую дань.

Метис отыскал странную женщину-попрошайку, в которой удивительным образом сочетались опрятность и убогость. Ее одежда была не так грязна, как у остальных, такую одежду можно было бы даже назвать относительно чистой, но прорехи и заплаты свидетельствовали о том, что ее обладательница тоже из этих – из папертных.

Собственно, кроме одежды ничего видно не было. Нищенка сидела, закутавшись в длинный рваный плащ и закрыв голову поношенным платком. Сгорбившись и нахохлившись, она словно пряталась от внешнего мира. Главным образом прятала лицо. Кто она? Сколько ей лет? Пока определить это было невозможно.

Рядом стояла маленькая сумка с большой дыркой в боку.

Нищенка пристроилась чуть в отдалении от общей массы попрошаек. Будто и не за милостыней сюда пришла, а так просто, отдохнуть присела. Однако перед ней тоже лежала тряпочка, на которой уже поблескивала мелкая монета и лежала пара мятых червонцев.

Метис подошел к убогой вплотную.

– Лярва, – позвал он.

Та медленно подняла голову.

Господи! Дмитрий отшатнулся.

* * *

Такого лица видеть ему еще не приходилось.

Вообще-то, и лица как такового не было. Была темно-красная опухоль. Что-то бесформенное, большое, мясистое, со свисающими наростами. На этом чем-то имелись глаза. Две прорези между уродливыми пупырчатыми боробулями… Нос отсутствовал в том смысле, в каком привычно понимать и представлять человеческий нос. Вместо него – две дырки пониже глаз. В дырах что-то сипело.

Еще ниже – растянувшаяся в кривой ухмылке безгубая щель. Рот…

– Не бойся, красавчик, – донеслось из щели-рта, – целовать я тебя не стану.

Женщина, которую Метис назвал Лярвой, конечно, заметила реакцию Дмитрия. Не могла не заметить. Ее голос прозвучал одновременно насмешливо и как-то печально. И даже… Дмитрий назвал бы его приятным, если бы не видел, откуда он исходит.

А еще голос был молодым. Мелодичный девичий голос никак не вязался с уродливой внешностью нищенки.

– Здравствуй, Метис, – несчастная перевела взгляд на спутника Дмитрия. Несмотря на ухищрения гримерши Катерины, она его узнала. «Наверное, по голосу», – решил Дмитрий.