Сестра что-то рассказывала, и, только услышав знакомое имя, Пит вынырнул из глупых фантазий.

— Алиса лихая, — восторженно протянула Ритка. — В конце мая собирается вернуться на море. Я даже не представляю, как она потянет гостиницу…

— А что тут удивительного? Все годы как-то справлялась, — криво усмехнулся Гранд, обрадовавшись, когда разговор коснулся его бывшей любовницы.

— Но только не в следующем году, — многозначительно заметила сестра. — С новорожденным ребенком это затруднительно. Ей рожать в середине мая… Я вообще не понимаю, как она собирается почти сразу после родов лететь в Сочи. Но выбирать не приходится, гостиничный бизнес, тем более в сезон, требует личного присутствия. Конечно, у нее полно помощников…



Ритка трещала, как заведенная. Вот только Пит не слушал ее.

«Алиса беременна! — обалдело подумал он. Привычно потер лицо, стараясь осознать услышанное. — Алиса! Беременна! — забилась в голове радостная мысль. Ликуя, встрепенулась чуйка. — Твою мать», — не скрываясь, широко улыбнулся Пит Грандилевский, точно зная, кто забил решающий гол в ворота противника.

— Петя, только не говори, что это ты отметился, — громко выдохнула Ритка, обалдело замолкнув на полуслове.

— А если так? — вскинулся он, лихорадочно соображая, где и когда они с Алисой пренебрегли защитой. Вроде бы предохранялись…

«Вроде, — передразнил сам себя. — В джакузи точно не до резинок было… и во время шторма…

Он вспомнил, как в разгар ливня и любовного действа вынес разомлевшую Алису на широкую террасу, усадил себе на колени… Льющиеся с небес холодные капли воды моментально вскипали, попадая на разгоряченные тела. Пит будто наяву увидел, как по Алискиным волосам течет вода, и он осторожно отводит в сторону мокрые пряди, как накрывает мягкие губы требовательным поцелуем. Ощутил, как по спине барабанит дождь. Пит не обращал на него никакого внимания, яростно сосредоточившись на мерных движениях внутри податливого Алискиного тела. Помнил… Да твою мать, ему так и не удалось забыть ни одно мгновение того странного двухдневного марафона. И до сих пор на других баб не вставало. Полгода жил как долбанный монах…

— Петя, ты понимаешь, что это значит? — пробормотала сестра. — Ее отец тебя с потрохами сожрет. И костей не выплюнет.

— Да что он сделает? — весело отмахнулся Пит. — Ну, по морде зарядит, подумаешь…

— А ты даже сдачи не дашь? — настороженно спросила Ритка. Бросила цепкий взгляд на крепкую фигуру брата и огромные кулаки.

— Постараюсь обойтись без мордобоя. Сначала поговорю с Алисой. Разберемся, систер…

— Почему она тебе не сообщила? — растерянно протянула Ритка. — Ты, как отец, обязан знать…

— Не сочла нужным, — пожал он плечами, вспоминая последнюю эсэмэску любовницы.

«Мне говорили, что ты идиот. А я не верила. Приняла тебя за нормального человека. Прости. Ошиблась».

Конечно, после того ушата попреков и обвинений, который он, не задумываясь, вылил Алисе на голову, у нее и не могло возникнуть желание с ним связаться.

А еще ее папаша, твою мать! Старый гребаный Медведь. Этот точно спустит шкуру и снимет скальп за свою любимую доченьку.

«Он же предупреждал тебя, Петя. Обещал открутить яйца, если ты только приблизишься к Алисе. Да пошел он, — ощерился Пит и, поднявшись с дивана, подошел к окну. Воззрился невидимым взглядом на Малагскую гавань. Какой-то круизный лайнер на всех парах спешил в порт. И по всей акватории сновали большие и мелкие суденышки. Вот только мысленно Пит был не здесь, а в доме на берегу Черного моря. Снова увидел бирюзовую морскую гладь и сосны, растущие неподалеку.

«А я бы не отказался там поселиться вместе с тобой, девочка. Мы могли бы пожениться и жить долго и счастливо, — усмехнулся он, мысленно обращаясь к Алисе. Провел ладонью по макушке. По всему выходило, что нужно срочно мчать к Алисе Захаровой, вымаливать прощение и как можно скорее жениться на ней.

— Ах, Алиса, как бы нам встретиться, как? — пропел Пит и, вернувшись обратно к дивану, где встревоженная Ритка цедила вино, заявил. — Я виноват перед Алисой. Сильно облажался. Хочу вернуть ее и ребенка. Ты должна мне помочь, систер. Просто обязана!



Как поступает среднестатистическая женщина, когда внезапно осознает, что залетела от совершенно неподходящего мужчины? Сначала думает «нет, только не со мной!», потом наивно полагает, что все волшебным образом рассосется, а затем начинает донимать будущего отца и, получив окончательный и бесповоротный отказ, понимает, что этот ребенок принадлежит только ей одной.

Алиса Захарова прошла этот путь слишком быстро. Со второй стадии сразу перескочила к окончательным выводам. Знала. С ходу сообразила, с кем связалась.

«Мы играем в разных лигах, — подумала она, догадавшись о беременности, и за все четыре месяца никому и намеком не обмолвилась об отце ребенка. А донимали все, кому не лень! Родители и их половинки, сотрудники гостиницы и даже Захаров. Но если мама после месяцев уговоров смирилась, а Стасу пришлось срочно вставлять зубы, то отец не мог угомониться до сих пор.

«И о чем я только думала, решив поселиться в его доме? — попеняла себе Алиса и добродушно отмахнулась. — Медведь — он и в Африке медведь. Хоть и рычит грозно, но зато в обиду не даст».

Поэтому, наверное, безотчетно и выбрала жизнь здесь, в пригороде Питера, где отец отстроил дом в бывшем дачном поселке, имеющем собственный выход к Финскому заливу. Наверное, Алисе требовалось оказаться под заботливым крылом отца и Анечки. Гулять по березовой рощице, вдыхать свежий воздух и позволить жизни течь восхитительным самотеком.

— Я мог бы поговорить с этим типом? — недовольно пробурчал Меркулов за завтраком.

— С каким? — светски улыбнулась Алиса, разрезая круассан. Она прекрасно понимала, что имеет в виду отец. Вот только обсуждать свою личную жизнь ни с кем не хотелось. Мельком глянула на Анечку, всем своим видом показывающую, что считает вопросы мужа бестактными.

- У меня двое под подозрением. Твой бывший красотун мог отметиться. И Анькин идиот, — поморщился отец. Отхлебнул чай из толстостенной огромной чашки и добавил, поморщившись. — Но один женился на какой-то мочалке, а второй дерется в раздевалках. Петька около тебя долго терся, — сипло бросил он, покосившись на жену. Но Анна никак не отреагировала. Ела сырники и о чем-то мечтала.

— Ну, может, кто другой, — хмыкнула Алиса, собираясь побыстрее покончить с едой. Улизнуть. Спрятаться и не попадаться отцу на глаза до самых родов. В таком огромном доме это несложно.

Она интуитивно положила руку на живот и упрямо заметила:

— Сейчас девятнадцатый век на дворе? Мне обязательно нужно выйти замуж? Сама не справлюсь?

— Декабристка хренова, — недовольно бросил отец и снова завел свою шарманку. — Если человек нормальный, то следовало поставить в известность. Так как-то принято у приличных людей.