И теперь, разглядывая себя в зеркало, Дарья Павловна засомневалась в правильности своего решения, но отступать уже было поздно. Князь накинул на плечи мадмуазель Легран салоп, и они вышли из дома.

Карета быстро домчала до Летнего сада, и пара, покинув экипаж, миновала ажур кованного ограждения. День действительно выдался чудесный. За ночь землю присыпало свежим снежком, и он, переливаясь на солнце роскошью бриллиантов, нестерпимо слепил глаза. Парк, окутанный сонной дрёмой, выглядел чарующе: словно могущественный волшебник наложил на сказочную страну роковое заклятье и погрузил округу в задумчивое забытьё. Обрамлённые белоснежными стенами дорожки открытыми галереями убегали вдаль, Порфировая ваза на фоне глади запорошенного Карпиевого пруда вздымалась ввысь величественным обелиском, а бездушные колонны дощатых саркофагов скрывали в своих тёмных недрах мраморные тела прекрасных богов. Нагие деревья, зябко ёжась под порывами ветра, безучастно взирали на редких прохожих и, в зыбкой надежде согреть окоченевшие ветви о сияющий диск солнца, тянулись чёрными верхушками в небесную лазурь. Только шумливые воробьи и бойкие синички нарушали торжественное безмолвие беспечным перезвоном, громко заявляя о торжестве жизни.

Опираясь на любезно предложенную князем руку, mademoiselle Томилина с нескрываемым восхищением любовалась девственной красотой зимнего Летнего сада, но не переставала убеждать себя в неправильности всего происходящего. Её душа, натянувшись струной, напряжённо дрожала, и смешанные чувства заполнили сердце. Разум Дашеньки разрывало от противоречивых мыслей: ядовитые иголки угрызения совести упрекали её в предательстве Андрея, а трезвая логика нашёптывала, что пора смириться с потерей брата и стоит оправдать Шелестова. «Сама подумай, разве князь заставил Андрея спустить всё за карточным столом?» – разумно спрашивала она и, испугавшись столь крамольного заявления, Дарья Павловна украдкой покосилась на князя.

Сергей Дмитриевич как раз увлечённо рассказывал историю возникновения сада. Его невозмутимая уверенность успокаивала, благородный профиль, словно высеченный древним мастером, не мог не привлекать женский взор, а приятный голос незримо обволакивал сознание. Рядом с Шелестовым было так хорошо и надёжно, что поддавшись его обаянию, Дарья Павловна неожиданно забыла о своей неприязни. Посетителей в парке гуляло немного, и никто не мешал молодым людям вести неспешный разговор. Время летело быстро, и они не заметили, как дошли до Кофейного домика.

– А вот и обещанная кондитерская, – улыбнулся Шелестов.

После морозного воздуха всегда приятно оказаться в натопленном помещении. Запахи свежей выпечки, ванили, корицы и чего-то фруктового кружили голову, и, устроившись за столиком, Сергей Дмитриевич поинтересовался:

– Что вам заказать, Дарья Павловна? Чаю или кофе?

– А можно шоколада? Мы с братом любили выпить тут по чашке шоколада, – умоляюще взглянула Дашенька и, вновь вспомнив об Андрее, тут же помрачнела.

– У вас был брат? – вскинул брови Шелестов. – Я так понимаю, сводный. И где он сейчас?

– Он погиб, – девушка опустила глаза.

– Ну да… Мадам Новицкая говорила об этом… – пробормотал князь и уточнил: – Он был офицером?

– Да… – с трудом выдавила Дашенька.

– Понимаю. Погиб на службе… – предположил Сергей Дмитриевич. – Похоже, вы были с братом близки? – участливо спросил он. Девушка промолчала, и Шелестов не стал допытываться, а констатировал: – Наверное, он был хорошим человеком, раз не отказывался признавать сводную сестру.

– Очень хорошим! Но слишком пылким и наивным…

Заметив резкую перемену в настроении Дашеньки, Шелестов решил поменять тему, но теперь ему стоило большого труда разговорить спутницу, чтобы вновь разглядеть в её глазах искры заинтересованности. Свято поверив, будто брат Дарьи Павловны погиб, исполняя воинский долг, князь, надеясь примирить её с потерей, рассуждал о служении отечеству, о доблести и дворянской чести. Он говорил без пафоса и самолюбования, в его голосе сквозила истинная убеждённость и неподдельное сожаление о павших друзьях. Сергей Дмитриевич делился историями о смертельных схватках и опасных переделках, которые ему самому пришлось пережить, и, внимая ему, Дашенька неожиданно по-другому взглянула на князя, а услышав о его ранениях, ощутила, как её сердце прониклось состраданием.

Проводив барышню до дома, Сергей Дмитриевич высказал надежду о новой встрече, и Дарья Павловна не решилась ответить боевому офицеру резким отказом.

Уже через пару дней Дашенька в сопровождении благородного кавалера любовалась красотами набережной Невы. Прогуливаясь мимо играющих в снежки сорванцов, они беспечно разговаривали, как вдруг о спину князя разбился снежный ком. Застыв на месте, мальчишки уставились на благородного господина, готовые в любой момент сорваться воробьиной стайкой и броситься врассыпную. Но Сергей Дмитриевич вовсе не рассердился, а засмеявшись, сам скатал снежок и запустил его в гущу детворы. Радостно завопив, мальчишки заскакали и, получив в соперники важного барина, атаковали парочку. Пришлось и Дарье Павловне включиться в игру. Заразительный смех, искрящиеся глаза, разрумянившиеся лица, колючие брызги снега – всё это смешалось в весёлую кутерьму, заставив взрослых людей вспомнить своё беззаботное детство.

Нарезвившись, Шелестов отчаянно замахал руками:

– Всё! Всё! Сдаюсь! Хватит! Бегите уже по домам! – взмолился он и, подхватив Дашеньку, повёл её дальше. Заметив, как она пытается отогреть руки, Сергей Дмитриевич остановился, и хрупкие ладошки девушки утонули в его горячих руках. – Замёрзла? – улыбнулся он, пытаясь согреть дыханием озябшие пальчики.

Смущённо принимая заботу, Дашенька наблюдала за князем. Он находился настолько близко, что она могла разглядеть маленькую родинку на его щеке. Неожиданно ей стало спокойно, как бывало раньше только с братом, и её ресницы трепетно задрожали. Ей совершенно не хотелось высвобождать руки из больших мужских ладоней.

– Ты совсем окоченела, поедем в кофейню, выпьем горячего чаю или кофе, – предложил Сергей Дмитриевич, и они поспешили поймать экипаж.

Расположившись за одним из столиков напротив друг друга, они сделали заказ. Князь не спускал с девушки глаз, она всё больше увлекала его. И не только красота мадмуазель Легран была тому причиной. Девушка оказалась прекрасной слушательницей, в то же время имела интересные суждения, блистала живым умом и отличалась удивительным обаянием. Всматриваясь в нежные черты, Сергей Дмитриевич ловил чуть смущённую улыбку и настороженный взгляд Дашеньки. Она напоминала ему пугливую птичку: сделай неловкое движение – и упорхнёт…

Проводив девушку до дома, Шелестов добился согласия на новую встречу. А потом ещё на одну…

Сколько Дарья Павловна не пыталась отдалиться от Шелестова, он всегда находил способы разбить старательно выстроенную ею оборону и добивался нового свидания. И вскоре ни Дашенька, ни Сергей Дмитриевич не заметили, как оба стали с нетерпением ждать совместных променадов, охотно выкраивая между репетициями и светскими приёмами свободное время. Но замечая некоторое напряжение мадмуазель Легран, князь не пытался перейти на новый уровень отношений. Не понимая причины её насторожённости, он не переступал невидимой черты, опасаясь разорвать тонкую нить, связывающую его с целомудренной актрисой. Шелестов не хотел потерять то малое, что имел.