Одиннадцатого апреля Ирине позвонила бывшая коллега её матери, а ныне заведующая родильным отделением клиники, Зоя Васильевна Решетникова, и попросила срочно приехать её и Сашу.

Ирина, позвонила на работу, предупредив, что задержится, Саше, чтобы приехал в больницу, и поехала в клинику вместе с Андреем.

– Ира, я не знаю с чего и начать. У нас ЧП. Настя была у меня вчера в конце смены, – говорила Зоя Васильевна взволновано. – Разговор был длинным и, как мне казалось, откровенный, шёл он об отказе от ребёнка. Решение своё она мотивировала тем, что не знает, кто отец. Я пыталась её убедить, и она обещала не принимать решений, о которых будет жалеть. Мне казалось, она всё поняла. Мы договорились о выписке на пятницу. Утром принесли ребёнка, а её нет. Она оставила заявление об отказе и письмо на твоё имя. Ира, я думаю, она это решение приняла не вчера. Да, позавчера она попросила у меня справку для университета о рождении ребёнка, а в разговоре говорила о своём отъезде. У нас не тюрьма и приёмное отделение закрывается изнутри. Она вышла из здания в четыре сорок в халате и тапочках. Куда она могла пойти в таком наряде? На улице ранняя весна. Выводы делай сама. Держи письмо.

– Зоя Васильевна, я позвонила Саше, он приедет, – сказала Ирина, прежде чем открывать конверт. Она достала небольшой лист из конверта. «Ира, прости меня. Я опять заставляю тебя решать проблемы, которые создаю с лёгкостью сама. Больше всего в этой ситуации мне жаль тебя и Алекса. Я не люблю его больше, и он догадывается об этом. Мне нельзя вешать на него, возможно, чужого ребёнка. Он этого не заслуживает. Я не оговорилась. Если ты всё же решишь забрать малыша, то должна знать: отцом может оказаться твой Андрей. Он у тебя хороший, главное – безотказный. Я, как последняя шлюха, развела его на секс. Есть ещё и третий вариант – Богдан. Здесь я опустилась до стриптизёра из бара. Ты можешь понять, что сотворив всё это, мне жить с таким «багажом» рядом с вами нельзя. Малыш не плод любви – он дитя порока. Пожалуйста, не ищи меня. На то, чтобы лишить себя жизни у меня не хватит духу, а со всем остальным я справлюсь. Прости и не проклинай меня. Ася». – Ирина протянула лист Зое Васильевне и уронила голову на сложенные на столе руки.

– Что будешь делать? – спросила доктор, прочитав письмо и возвращая его Ирине.

– Как сейчас чувствует себя малыш? – поднимая голову и вытирая слёзы, спросила Ирина.

– С мальчиком всё в порядке. Хочешь посмотреть на своего племянника? Идём.

Они прошли в детское отделение, надев бахилы и разовые халаты. Мальчик мирно спал в своей «колыбельке» на колёсиках из прозрачного материала. Темные короткие волосики напоминали завитки. Ирине захотелось прижать кроху к себе и сказать, что он не один, и они обязательно будут вместе.

– Прежде чем забрать его домой, я хочу знать: кто отец ребёнка? Сколько нужно времени на анализ ДНК и можно ли его сделать в вашей клинике? – спросила она по дороге в кабинет.

– Ты хорошо подумала? Тебе нужно свою жизнь прожить. Анализ будет готов через сутки, а сдать его можно сегодня.

– А мы её и проживём вдвоём с Серёжкой. Вы поможете мне с оформлением? – Ирина пригласила в кабинет Сашу и Андрея, дала прочесть письмо. – Мальчика я возьму на полгода под опеку, если Ася не одумается – усыновлю. А вы, сдав анализы, решайте сами помогать мне или нет.

– Я виноват, что настоял на сохранении беременности, – глядя в сторону, говорил Саша. – Но я и подумать не мог, что она решиться на подобное. Это прозвучит абсурдно, но, расскажи она всё, я принял бы её с ребёнком.

– Саша, успокойся. Решение она приняла не вчера. Значит, шла к этому заранее, – сказала Зоя Васильевна. – Подумайте лучше о том, что будете делать, если тест даст положительный результат? Ребёнок не вещь и вы двое, окажись отцами, можете претендовать на него по закону, но только по суду. Ирина оформит опеку, чтобы сейчас забрать его, а через время вы заявите свои права. Вот о чём стоит думать.

Дорога домой далась Ирине с трудом. Она никак не могла сосредоточиться и уже дважды слышала «недовольные» клаксоны. Несколько раз она звонила Асе, но трубку не брали. Андрей ехал следом за машиной Ирины и вошёл вместе с ней в подъезд. Войдя в квартиру, она сняла с пальца кольцо и вложила его в ладонь Андрея.

– Думаю, не нужно объяснять причину моего решения? Ты сам объясни своей семье ситуацию, в которую попал, и то, что нашей свадьбы не будет. Будет лучше, если ты соберёшь вещи и уйдёшь.

– Ирина, я не отрицаю свою связь с Асей, но это было в самом начале наших отношений. Ты улетела в Турцию, а она на пороге. Она не ожидала увидеть меня в твоей квартире, а я её. Мне тогда показалось, что между ней и Санькой произошло что-то серьёзное. Она была как будто не в себе. Прости.

– Было и было. Не нужно оправдываться. Ничего из ряда вон выходящего не произошло. Проводив одну сестру, ты уложил в её постель другую. Делов то. Я даже затрудняюсь сказать: кто из вас больший циник ты или она? Но одно скажу точно – в моём сердце больше нет места для неё и для тебя.

– Не нужно быть такой категоричной. Ты ещё не знаешь результатов теста на отцовство. Что ты скажешь, если ребёнок окажется моим сыном, и я захочу его забрать? Может, стоит поговорить об этом? – сердито спросил Андрей.

– Ты надеешься, что ребёнок может изменить что-то в моём решении? Можешь до суда оформлять опеку, я возражать не буду, но не рассчитывай на примирение. Я могу помочь, но не более того и в рамках свободного времени. Делай, что хочешь.

– И что ты намерена делать?

– Если отцы не вы с Сашей, я усыновлю мальчика, приму помощь от Саши, а тебя забуду как страшный сон. Знаешь, мне иногда кажется, что я тебя выдумала. Наше короткое знакомство было для меня чем-то вроде сладкого плена. Я жила этим прошлым семь лет. Ты второй раз появился в моей жизни в самый тяжёлый период для меня, казался мне искренним, я поверила, открыв тебе своё сердце. Видимо, тогда я и ошиблась, приняв влюблённость за любовь.

– Хочешь сказать, что ты меня не любила?

– А что в твоём понимании значит слово «любовь»?