что он меня понимает. Люблю ли я его? Люблю. Люблю за то, что он просто есть. Я пыталась жить без него, но у меня это получается гораздо хуже, чем с ним. Я обязательно скажу ему об этом и о многом другом, пусть только придёт. Ждать я умею».

До боя курантов оставалось два часа. Прошли минуты три от телефонного звонка до дверного. Не спросив, кто, Ирина открыла входную дверь в надежде увидеть сестру и Сашу, но на площадке стоял Андрей.

– Ты меня обманула, сказав, что в гостях, – грустно сказал он. – Я заметил в твоих окнах иллюминацию. Можно войти?

– Входи. Я сказала правду. Я в гостях у сказки. Смотри, как всё красиво. На мне не хватает только красивого платья, – говорила она, показывая рукой на нарядную ёлку, мигающую гирляндами, на столик, где в большой вазе соседствовали конфеты в разных, ярких фантиках и мандарины. – Новый год – это всегда сказка. Не нужно со мной спорить. Ты голоден? Я сегодня полдня стояла у плиты к завтрашнему дню. У тебя есть возможность проводить старый год под хорошую закуску. Включай верхний свет, буду тебя по случаю праздника кормить, – говорила она, как будто в их отношениях не было двухмесячного перерыва.

Ирина накрывала стол к позднему ужину, поставив горячее блюдо в микроволновую печь. Заметив, что Андрей взял с полки в гостиной фотоальбом, улыбнулась. «Пора раскрыть все карты», – подумала она. Закончив сервировку, подошла к Андрею, который разглядывал её фото с выпускного вечера, сделанное семь лет назад.

– Узнал? – улыбнулась она. – Я сильно изменилась?

– Такой я тебя и запомнил. Даже не тебя, а твоё платье. Как я мог тебя не узнать? Да ты изменилась, но узнаваема, – Андрей был удивлён и растерян.

– Не удивляйся. Мы с тобой были знакомы часов пять, ты мог и не запомнить моего лица, как-то не до этого было, – улыбнулась Ирина. – Прошли семь лет. Я сменила не только причёску, но и имидж, манеру говорить и даже походку. К тому же, стала старше, как и ты. Иди ужинать, у нас будет время поговорить.

– Ты давно догадалась что я – это я.

– Сомневалась до того времени, пока ты не рассказал свою историю в Германии. Сложила два и два. Прости, я не могла тебе признаться сразу. Позже история с Никой не позволила рассказать всего. Какой резон говорить о прошлом, если наше будущее такое разное, оно как две параллельные прямые. Узнай ты обо всём и отношения могли не стать дружескими.

– Наши отношения были больше чем дружеские. Я был часто в этой квартире, но мне, ни разу не попался этот альбом на глаза. Скажи: почему ты мне не позвонила сама и не отвечала на звонки?

– Неправда. Я тебе ответила один раз и попросила не звонить мне. Что я могла сказать ещё? Что влюблена и мне плохо? Что хочу быть с тобой и боюсь? Я понимала кто ты и кто я, но я не была и обманута. Верить в сказку и любить тайно – было легче.

– Всего одна встреча и откровенный разговор могли многое изменить. Как же всё глупо получилось. Вначале я был удивлён твоим бегством, потом сердит, а после визита к твоей маме, сильно расстроен. Я не понимал не только тебя, но и себя. Мне было сложно выкинуть тебя из головы. Через три недели я улетел назад, – говорил Андрей, присев к столу. – Вернулся в двенадцатом году и уже не думал о тебе. Работа, друзья, дом. Я помнил только твои глаза. После ДТП я сам предложил отцу и Роману свою помощь. Ты мне кого-то напоминала, но я не мог понять кого. Чем больше я тебя узнавал, тем больше ты мне нравилась. Ещё до знакомства с тобой, я поговорил с Асей, и она рассказала мне о тебе и вашей жизни много интересного. Я разговаривал даже с твоим Вадимом, представившись психологом, объяснив свой интерес выводом тебя из депрессии. У тебя очень сильный и необычный характер. Ты стеной стоишь за родных. Я пересмотрел, глядя на тебя, свою жизнь, считая себя обделённым судьбой, винил отца, недолюбливал брата. Мне дали возможность стать тем, кем я стал, – говорил Андрей, глядя на Ирину. – Как тебе удаётся жить со всеми в мире?

– Начнём с того, что Вадим никогда не был моим. А что изменится, если я буду воевать? – спросила Ирина, присаживаясь напротив. – Платоновы предложили свою помощь, я её приняла. Ты думаешь, войной я получила бы больше? Чтобы изменилось, если бы я стала настаивать на официальном признании Насти Ильёй Громовым? Ничего. Я обращалась к нему очень редко, но он мне, ни разу не отказал. Отношения у него с Настей нормальные. Лена Зимина не виновата, что у неё отец сошёл с ума. Своего отца я вряд ли увижу ещё раз. Пусть живёт без чувства вины за прошлое. Кто знает, как было поступить правильно в те далёкие годы? Ты пока «переваривай» новость вместе с ужином, а я составлю тебе компанию. Держи коньяк. Пусть все недопонимания останутся в прошлом году, – сказала Ирина, подняв бокал, и замолчала, давая себе и Андрею время. – Ешь и не отвлекайся. Аппетит пропал – это плохо, но мне будет жаль, если ещё и продукты пропадут. Ешь. – Прошли минут пять-семь в полной тишине. Об ужине Андрей забыл через пару минут. Они просто сидели напротив и смотрели друг на друга. – Мы с тобой не пропустим бой Курантов? – Ирина «пришла в себя» первой.

– У нас есть пятнадцать минут. Я убираю со стола, а ты ставь бокалы и шампанское. Я проводил старый год с лёгким сердцем. Обещай не выставить меня за дверь в первые минуты года, а я торжественно клянусь доверять тебе и не ставить никаких ультиматумов.

– Обещаю, но тебе нужно продержаться ещё до окончания речи президента. Осилишь?

– Загадывай желание, – говорил Андрей, открывая бутылку. Пробка полетела в потолок, а в бокалах поднялась пена. – С Новым годом, Ирина, и с новым общим счастьем.

– С Новым годом!

Выпив искристый напиток, обнялись, поздравляя друг друга, и поцеловались. Нежный поцелуй прервал звук салютов со двора. Они стояли у окна, прижавшись друг к другу, и смотрели с высоты пятого этажа на разноцветные вспышки в небе, а сердца стучали в унисон. Звонок смартфона Ирины нарушил тишину в квартире.

– С Новым годом, сестра! – услышала она голос Анастасии. – Прими поздравления от всех Барских. – Будь счастлива, дорогая.

– Я уже счастлива. Поздравления всем от нас и помни,