– И что нам теперь делать? Миссии конец?

– Нам нужно добраться до бесполетной зоны, – хватаясь за ручку двери, чтобы не упасть, говорит Мато. – Не знаю, окажемся ли мы там в безопасности, но иных вариантов нет.

– И когда мы туда доберемся? – заряжая винтовку, спрашивает Анна, а затем опускает окно.

– Еще чуть-чуть, – отвечает он.

Я вытягиваю шею и всматриваюсь в лобовое стекло. Мы почти добрались до полосы остротрава, но до нее ехать еще минуту, а этого времени у нас нет. Я поворачиваюсь и смотрю на дроны, чувствуя, как колотится сердце. Четыре из них спускаются ниже и преследуют поток машин, несущихся от блокпоста. Анна залезает с ногами на пассажирское сиденье и целится в небо. Она выпускает очередь пуль, но это все равно что стрелять по танку.

– Мы можем их взломать? – спрашиваю я у Мато.

– Я как раз пытаюсь, – говорит он.

Его маска стала совершенно прозрачной, поэтому мне видно его закрытые глаза и сосредоточенный вид.

Я снова смотрю на беспилотники и отправляю к ним из манжеты импульс, после чего перед глазами вспыхивают их беспроводные сигналы. Я не представляю, как их взламывать. Даже не знаю, можно ли это сделать, но сейчас нас преследует аж четыре дрона, и самое время попытаться атаковать их каким-нибудь вредоносным кодом. Однако это не принесет много пользы, если они не подключены к общей сети. Нам ни за что не успеть взломать их все, если они получают команды не по единому сигналу. Тогда придется сосредоточиться и взломать каждый беспилотник, а затем по отдельности отправлять им команды. Я анализирую их беспроводные сигналы с помощью манжеты и понимаю, что у каждого по несколько десятков уровней безопасности, при этом каждая точка входа выглядит по-разному.

– Они не связаны в единую сеть, – выдыхаю я.

Возможно, если я сосредоточусь на одном дроне, то уничтожу его, а Мато справится с еще одним, но нам не вырубить их все.

– Мы не успеваем доехать! – кричит Леобен в ответ.

Впереди маячит полоска остротрава, но до нее еще нужно добраться. Да и по беспилотникам не скажешь, что они собираются замедлиться перед бесполетной зоной.

– Я работаю над этим, – отрезает Мато.

Его маска начинает поблескивать, но дроны уже активируют оружие, а на панели джипа загораются красные предупреждения.

Уже слишком поздно. Они нас сейчас атакуют. Высвечивается сообщение о возможном попадании, и сердце пускается вскачь. Коул переплетает наши пальцы и сжимает мою руку. Я готовлюсь к удару и взрывной волне, которая испепелит нас…

Но ничего не происходит.

– Черт возьми, – повернувшись к Мато, выдыхает Анна.

Я отслеживаю ее взгляд, продолжая сжимать руку Коула. Маска Мато светится белым, его губы слабо шевелятся, а дроны замерли в небе. Они парят в воздухе. Неподвижно. Маска Мато несколько раз вспыхивает, и беспилотники внезапно начинают падать, кувыркаясь в воздухе. Их стальные тела врезаются прямиком в полосу остротрава и взрываются, выпуская густые облака дыма.

С губ срывается протяжный выдох.

– К-как? – заикаясь, спрашиваю я.

Это невозможно. Я видела их сигналы… Они не были подключены к единой сети. Я никогда не слышала о коде, способном совершить такое.

Леобен резко тормозит, оглядываясь через плечо на Мато. Машины и грузовики с визгом проносятся мимо нас. На рынке раздается взрыв, освещая пустыню, и джип качает от ударной волны. Оставшиеся четыре дрона только что снесли рынок и теперь разворачиваются, чтобы направиться к нам.

– Еще четыре, – говорит Леобен. – И быстро приближаются.

Мато хмыкает, подтверждая, что все услышал. Его глаза зажмурены, а мышцы на шее напряжены. Последняя четверка со свистом рассекает воздух. Но затем Мато вздрагивает и стискивает челюсти.

Его маска снова вспыхивает, после чего четыре дрона кружатся в воздухе и падают вниз, словно камни.

– Черт побери, – уставившись на Мато, шепчу я.

Сжимая руку Коула, пытаюсь осознать произошедшее. Даже не представляю, как Мато это сделал. Четыре одновременных взлома, причем дважды. Это что-то невозможное, даже с маской. Необходимо было полностью сосредоточиться на каждом беспилотнике. Возможно, постоянно тренируясь, реально справиться с двумя из них, но не с четырьмя. Попробуйте спеть четыре разных песни одновременно, при этом пытаясь выбраться из четырех разных лабиринтов. Человеческий мозг просто на такое не способен. Но Мато только что сделал это на моих глазах. Что-то меняется во мне по отношению к нему. Я никогда не видела ничего подобного. И внезапно все его высокомерие перестает казаться заносчивостью.

Он абсолютно и совершенно невероятен.

– Как тебе это удалось? – шепчу я, но он не отвечает.

Его маска почернела, а тело неподвижно.

– Мато? – зовет Анна, отстегивая ремень безопасности.

Коул выпускает мою руку и хватает его за плечи.

– Черт, он не дышит.

Анна выскакивает из джипа, подбегает к задней двери и распахивает ее. Над обломками дронов поднимается дым. Автомобили и грузовики все еще проносятся мимо нас со свистом, стараясь уехать подальше от взорванного рынка.

– Сердце остановилось, – говорит Коул, стоя на коленях над Мато.

– Прочь с дороги! – кричит Анна. – Я знаю, что нужно делать.

Я отползаю к примятым коробкам с припасами и втискиваюсь между передними сиденьями, чтобы освободить им пространство. Не понимаю, как сердце Мато могло остановиться от взлома беспилотников, но больше причин для этого нет. Круг на его запястье синий. Он не инфицирован. Лицо исцарапано, а на коже размазана кровь, но ран нет.

Он не может умереть у нас на глазах.

– Чертов имплант, – ругается Анна, забираясь в заднюю часть джипа.

Я моргаю и с ужасом смотрю на Мато. Он говорил, что имплант опасен и что уже как-то пострадал из-за него. Вот только мне и в голову не приходило, что он может убить.

Анна достает из кармана серебряную капсулу, на крышечке которой мигает алый огонек.

– Что это? – спрашиваю я.

– Адреналин, – говорит она. – Нужно вколоть ему в сердце. Что-то подобное уже случалось на Аляске.

Коул перестает делать непрямой массаж сердца, расстегивает забрызганную пеной куртку Мато и разрывает помятую футболку, оголяя грудь. На бледной коже над его сердцем виднеется круг из пяти черных портов. Анна хлопает капсулой по центру с такой силой, что тело Мато сотрясается. Его маска вспыхивает белым, а спина выгибается. Он делает резкий вдох и, взмахнув рукой, ударяет Анну в грудь. Она отлетает к борту джипа и ударяется головой о стойку окна, а пузырек выскальзывает у нее из рук и падает на песок. Анна ошеломленно хватается за ручку, чтобы удержать равновесие, но на ее лице расплывается улыбка.