– Твоя ДНК уже давно очаровывает меня, – объясняет она. – И я десятилетиями бьюсь над способом изменить естественную ДНК людей.

– Я думала, что в этом городе запрещено проводить эксперименты на людях, – говорю я.

– О, так и есть, – подтверждает она. – По крайней мере, против их воли. Но ты станешь не испытуемым, а одним из ученых. Я видела твои коды. И знаю, что ты способна проводить исследования на собственном теле. Я просто буду контролировать и направлять тебя. Приходи и поработай со мной в этой лаборатории, пока твои друзья ищут Лаклана. Вы все станете желанными гостями в Энтропии. Возможно, тебе здесь даже понравится.

– Она не разменная монета, – говорит Мато. – И тоже часть этой миссии.

– Кажется, твоя миссия провалилась, раз ты не можешь попасть в город.

Мато поднимает руки вверх:

– Я не променяю Катарину на возвращение домой и твое спасение. Мне жаль, что я пытался устроить переворот, но сейчас ты в опасности – все жители города в опасности. Но если ты не понимаешь этого, то явно не заслуживаешь быть их лидером.

На лице Регины вспыхивает боль, но она тут же отворачивается.

– Отлично, – скрестив руки на груди, говорит она. – Если ты так считаешь, то явно не нуждаешься в моей помощи. Можешь возвращаться в «Картакс» и сказать Бринку, что я сама исправлю вакцину.

Она взмахивает рукой, и лаборатория исчезает.

Я моргаю и переношусь обратно в убежище. После разрыва сеанса VR-связи очертания медленно становятся четкими. Коул хватает меня за руку, и я невольно вздрагиваю от прикосновения. Он тут же отпускает меня, озадаченный моей реакцией.

Мато опирается на стену, чтобы не упасть, и качает головой, пытаясь прийти в себя. Леобен и Анна молча стоят напротив нас. Скорее всего, они простояли тут все время, слушая нас.

– Это было похоже на дерьмовое шоу, – говорит Анна. Она поднимает руку и показывает на маленький след от укола в центре одной из татуировок. – В плане Центрального штаба есть пункт о том, чтобы получить пулю и покинуть город?

– Нет, – отвечает Мато. – Это не должно было случиться. С ней стало сложнее, чем раньше, когда я жил здесь.

– Она предложила нам сделку, – говорю я. – Вы заходите в город, а она работает со мной и изучает мою ДНК.

– Да, мы это уже поняли. Но я согласен с Мато – ты не разменная монета, – возмущается Коул. – Если она сотрудничает с Лакланом, а ему нужна твоя ДНК, то как только ты переступишь порог ее лаборатории, он тут же завершит свой план. Ты не можешь всерьез думать над этим.

Я потираю след от укола на тыльной стороне ладони, глядя на Мато. В глубине души я понимаю, что безумно опасно соглашаться на сделку Регины: если она и в самом деле сотрудничает с Лакланом, то дать ей доступ к моей ДНК равносильно тому, что дать ее и ему. Я боялась попасться в ловушку, и это, вероятно, самая явная ловушка, которую можно представить.

Чересчур явная.

– Не думаю, что она с ним сотрудничает, – говорю я. – Похоже, она понятия не имеет о том, что происходит. И прямо сейчас организует вечеринку. Ей хочется изучить мою ДНК, но не думаю, что она сделает что-то против моей воли. Мато говорил, что валюта в Энтропии – код, и, думаю, она просто предложила сделку на тех условиях, к которым привыкла.

– Ты всерьез думаешь над ее предложением? – спрашивает Мато.

– Да. Я не в восторге от него, но в ее распоряжении беспилотники, охранники и камеры. Она может помочь нам найти Лаклана.

Коул качает головой:

– Она просто хочет проводить на тебе эксперименты. Уверен, она причинит тебе боль. Ты не можешь доверять этим людям. Они все одинаковые.

Я замираю, все еще держа палец на ранке.

– Что значит «этим людям»? Ты имеешь в виду кодировщиков?

Коул качает головой:

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Но я в этом не уверена. Я тоже кодировщик, и, судя по его словам, мне он тоже не доверяет.

– Решать Катарине, – говорит Мато, и в его голосе слышится надрыв. – Она может защитить себя. И прекрасно это продемонстрировала, когда воспользовалась «Косой», чтобы вытащить тебя и Леобена из лаборатории.

Коул переводит взгляд с меня на Мато и обратно.

– Ты не можешь пойти на эту сделку. Это безумие. Я звоню Бринку.

– Он больше не выходит на связь, – говорит Мато. – Чего и следовало ожидать после угроз Катарины.

– Что? – переспрашиваю я. – Неужели он всерьез решил, что я могу убить его с помощью коммуникатора? Я же блефовала.

– Ну, как видишь, это сработало, – говорит Мато. – Он заблокировал соединение, поэтому я самый высокопоставленный офицер Центрального штаба, с которым вы можете сейчас связаться. Думаю, у нас еще есть шанс попасть в город и без Регины, но если этот вариант не сработает, то только Катарине решать, соглашаться на сделку или нет.

– А как еще мы сможем туда попасть? – поднимая руку, спрашивает Леобен. Между его большим и указательным пальцами, как и у меня, виден след от укола. – Я довольно неплохо разбираюсь в технике, но даже не представляю, как удалить эту штуку.

– Я кое-кого знаю, – отвечает Мато. – Она в основном пишет алгоритмы для кожи. И работает на рынке возле ближайшего блокпоста. Предлагаю поехать туда и узнать, сможет ли она их достать. Хотя ее услуги стоят дорого. Нам придется отдать ей «Комокс».

– Чертовски выгодная сделка, – бурчит Леобен. – Надеюсь, ты понимаешь, что для нас это звучит так, будто мы должны отдать «Комокс» только потому, что ты не звонил своей мамочке.

– Регина мне не мать! – возмущается Мато.

– Заткнитесь, парни, – оттолкнувшись от стены, стонет Анна. – Поехали. Я хочу поскорее вытащить эту штуку из руки.

Леобен с Коулом осматривают здание, а затем мы все забираемся в джип и уезжаем. Коул с Анной заняли передние места. Леобен сидит посредине, скрестив ноги и прислонившись к задней двери, а мы с Мато друг напротив друга, прижавшись к боковым дверям джипа. Все молчат, но Коул с Анной время от времени фыркают от смеха, а значит, скорее всего, они переписываются. Я загружаю интерфейс коммуникатора, но там пусто – никакого приглашения в групповой чат, только список трансляций Новак из рассылки «Небес» и фотография кальмара в солнечных очках, которую Леобен прислал мне, пока мы летели. Что бы ни обсуждали Коул с Анной, они решили сделать это между собой.

Я все еще не знаю, что думать насчет их подслушанного разговора.

Они могут переживать, что я выкину что-нибудь безрассудное – я взорвала воздушный шлюз в «Хоумстейке» и вырубила Коула перед тем, как отправиться к Лаклану в лабораторию «Проекта Заратустра». А еще вытащила Коула с Ли из лаборатории, воспользовавшись смертельным кодом, хотя даже не догадывалась, что это он. Может, и не стоит удивляться, что Коул волнуется из-за того, что я могу завалить миссию.