выболтать "под наркозом" историю попаданства. Сочтут сумасшедшей, аннулируют показания, упекут в дурку, и все усилия и риски многих людей окажутся напрасными.

- Опишите, что видели на этих, как вы выражаетесь, неправильных иконах.

- Ну... Рина и Марах в красных плащах, с оружием в руках, а лица такие злы-ы-е-е-э. - как пьяная излагала я.

В рядах "гражданских" наблюдателей поднялся ропот. Церковники застыли изваяниями, окаменев даже глазами.

- Кхм... И вы решили бежать.

- Ну конечно. Старая карга бы рано или поздно просто прибила меня за такие знания. - выпучив очи и дебильно улыбаясь, втолковывала дознавателю, как малому ребёнку.

-Матушки мои, а выражения-то можно было выбирать?!- сама на себя мысленно заорала я.

Но, кажется, экспрессия произнесённых слов, кроме меня, никого здесь не смутила. Наверное, все подопытные ведут себя подобным образом, и такие речи привычны ушам свидетелей испытания.

Я уже почти выдохнула, когда тема допроса дошла до последних событий и вот-вот должна была иссякнуть. Но тут его святейшество зачем-то решил продлить пытку, желая найти хоть какой-то изъян, способный наложить тень сомнений на мои слова. Или добиться того, чтобы было подорвано доверие к личности в целом, что ли... В общем, этот гад всё-таки решил покопаться в прошлом и допытаться, за что дорогие родственники сослали меня в монастырь.

- Испытание можно считать оконченным? - обращаясь к святоше, спросил ведущий программы.

- Нет. - довольно резко рыкнул тот, - Я хочу понять, почему от неё отказались. Может она совершила что-то неприглядное.

- Но от неё не отказывались родные. - в дискуссию вступила королева, - Напротив, намеревались забрать домой.

- И тем не менее! Расскажите нам о своих близких.

По шкурке раскатилась морось паники. В голове вспыхнули образы Кости, Леночки и внука, ради которого я и оказалась здесь. Из глаз покатились слёзы, горло перехватило всхлипом, мешая говорить.

-Что?! Что делать?! Сейчас комок протолкнётся глубже и рот скажет правду!

Решение пришло божественным озарением - не иначе. Железный обруч страха, стянувший голову до той степени, что она была готова лопнуть, рассыпался, и по телу разлилась лавина облегчения.

Внутри зазвучали аккорды...

- Разные люди, разные судьбы

Глупые игры случайных сил

Кто нам поможет? Кто нас рассудит?

Кто нам поверит и всё простит?

Много вопросов, мало ответов.

Слёзы в ответ на судьбы излом

Мы возвращаем той же монетой

Всё, что нам кажется добром и злом.

Ангелы полные грусти-и...

Смотрят на землю прячась в небесах

Ангелы в небо не пустя-ат

Тех, у кого такая грусть в глазах...

Людей похожих на нас.*

Сквозь пелену, застилавшую глаза, я наблюдала, как вытягивались лица невольных слушателей этого неожиданного концерта.

- Довольно мучить девочку! - грозно сверкнув блеснувшими очами, королева встала со своего места, - Она ответила на все ваши вопросы, касающиеся дела. Я требую прекратить испытание!

Ноги мои подкосились, но кто-то вовремя успел подхватить обмякшее тело. Допрос был окончен, однако меня было уже не остановить. Цепляясь за край ускользающего сознания, я продолжала петь, пока несли по коридорам дворца, пока укладывали в мягкую постель. Последнее, что помню, было  "Призрачно всё в этом мире бушующем...  Есть только миг, за него и держись".

Очнулась от того, что в щель между плотными задёрнутыми шторами пробился луч солнца.  Ласково лизнул щёку, а теперь плеснул светом в глаза. Занавески были не бежевыми, а оливковыми. Значит нахожусь я нынче в другой комнате. Кровать удобная, мягкая. Рядом на кресле, сложив на груди руки и свесив голову, дремлет женщина лет тридцати.

Русоволосая, круглолицая, с яркими, красиво очерченными губами. В сером платьи хорошего качества, симпатичном белом фартучке и накрахмаленной наколке, скрепляющей аккуратную причёску. В общем, в такой же спецодежде, как Варда.

Тихонько пошевелила руками, ногами - всё затекло, но функционировало нормально. Голова ещё гудела, как с величайшего похмелья. Во рту - соответствующая тому же состоянию помойка.

Попыталась подняться самостоятельно - мир поплыл. Женщину было жаль будить, но некоторые вопросы требовали немедленного решения, поэтому я тихонько тронула её за колено.

- Ох! - она с тихим вздохом очнулась, пытаясь проморгаться, - Баронесса, простите, я всё-таки уснула.

Голос сиделки оказался приятно-спокойным.

- Лира. Лучше просто Лира. - сказала я, отмечая, что действие зелья закончилось, - Ничего страшного. Давно я сплю?

- Как принесли с испытания и весь следующий. - она засуетилась, помогая мне сесть.

- Как вас зовут.

- Ох! - снова смутилась та, - Совсем из разума вышла. Полтора дня не спала, в себя прийти не могу. - Рилиан, ваша горничная. - женщина встала и представилась "по форме", - Сейчас же доктора позову.

- Рилиан, погоди. - остановила я её порыв умчаться за лекарем, - Есть более насущные вопросы, которые желательно решить без свидетелей. Здесь есть вода?

- Конечно, баронесса. - горничная зажурчала влагой в чашку, а я усомнилась в правильности выбранного порядка действий.

- Так, бросай воду, давай сперва на горшок. Где тут удобства?

Слава богу они были, и ещё раз слава богу - в отдельной каморке.

Решив первостепенные задачи, я снова повалилась на кровать, а Рилиан открыла шторы и убежала за врачом.

Вяло ворочая глазами, переводила взгляд с одного предмета на другой. Хорошая комната - больше той, в которой меня приводила в порядок Варда. Песочного цвета стены, в тон шторам кресло и банкетка возле невысокого столика с кривыми ножками. Чудесный антиквариат в свежем исполнении.

-Одно трюмо чего стоит.- усмехнулась я, окунаясь в увлечения прошлой жизни.

Во всех этих гонках на выживание она как-то незаметно отодвинулась на задворки памяти. Однако, экзекуция, которую пришлось пройти, всколыхнула щемящую волну воспоминаний.

-Так. Надо запретить себе страдать. Назад ничего не вернуть. Да и не надо. Раз такова цена жизни внука и счастья детей - я её оплатила и ни о чём не жалею. Теперь бы как-то прояснить судьбу моих новых друзей. Обещали ведь вытащить из застенков, если я справлюсь.

Размышления прервал приход доктора. Им оказался дядька лет пятидесяти, среднего роста, со смешным ершиком усов под картофелиной носа. В одной руке его был зажат сундучок, в другой - бутыль с мутной зеленоватой жидкостью. Чуть подслеповато щуря глаза, он сразу приступил к осмотру. Приподнял одно за другим веки, затем принялся считать пульс.

- Доктор Бофаро, к вашим услугам. - сообщил он после этих своих манипуляций, - Как вы себя чувствуете?

- Очень приятно. - ответила я, - Бывало и лучше, но... сносно.

- У вас крепкий организм, девочка. - констатировал эскулап, задумчиво пожевав усы и оценивающе прищурившись на