От него тянулся аромат дорогого вина. Расстегнутый на пару пуговиц воротничок голубой рубашки украшало темно-красное пятно. Коричневые брюки также были испачканы чем-то темным.

– Привет, Солнышко, – голос его звучал на удивление трезво. – Я немножко задержался, прости.

– Не распыляйся на басни. Мне все про тебя известно. Заходи. Садись. Будешь ужинать? – я слизнула масло с вилки и, ведомая нарастающей яростью, задвинула ее под салфетку.

– Нет, – Тихона остановило мое грозовое настроение.

Он застыл в коридоре в предвкушении бури.

Я почувствовала, что пьянею. Впервые в жизни!

– Конечно, ты не будешь есть. Налопался в гостях и винца наклюкался.

– Я не пил вина, – Тихон проскользнул на кухню, почти не отрывая ног от пола. – Меня им облили.

– Не собираюсь выслушивать сказки, хоть мы и находимся в сказочном городке, – я присела на стол.

– Послушай, Светик, – Тихон ухватился обеими руками за спинку стула. – Ты сегодня не в себе… Лицо малинового цвета… Что с тобой? Тебе нужна помощь.

– Я тебя не слушаю, – мне стало невероятно тяжело контролировать себя. Волшебное зелье сработало катализатором эмоций. – Заткнись!

– Ты должна меня выслушать, Солнышко. У меня был тяжелый день. У тебя, как видно, тоже. Не смей падать без чувств, слышишь?!! На тебе заклятие, я должен вызвать Надю на подмогу.

– Не парься, я только что от нее. Проваливай из моего съемного дома, и отдай дубликат ключей.

– Я люблю тебя, – Тихон протянул мне ключи, трогательно заглядывая в глаза, и нервно отдернул руку, коснувшись моих пальцев.

“Как я раньше не замечала, что у него длинные ногти. Он еще и тайный гей?”

– Пшел вон, врунишка! – я хлестнула его по щеке взятым из фарфоровой вазы букетом зеленых роз. – Выметайся!

– Я не уйду, – встав на колени, Тихон припал к моей коленке холодным и влажным, как у собаки, носом. – Любовь меня не отпустит. Пожалуйста, Светик, поверь мне. Я виноват. Я много чего наплел, но сейчас говорю правду. Если бы я не испытывал к тебе неукротимой страсти, то не приблизился бы к тебе и на пушечный выстрел. Ты знаешь, по какой причине я так сказал. Ты тоже любишь меня, я чувствую. Прими меня таким, какой я есть. Мне без тебя не жить.

Тихон потянул к губам мою руку, но я высвободила ее и толкнула его в грудь. Он завалился на пол и сел, подобрав ноги. В его остекленевшем взгляде проскользнул священный трепет последнего жителя Помпеи перед разгулявшейся стихией.

– Сидеть! – взревела я, пресекая его неуклюжую попытку встать на ноги. Мной окончательно овладело зелье. – Молчать! Ты мне с лихвой навесил на уши лапши. Получай свою лапшу назад!

Я вытряхнула ему на голову спагетти и запустила тарелку в коридор, но она не вылетела из кухни, разбилась о дверной наличник.

– Светик, – Тихон позвал меня нежнейшим голосом.

По его ушам, плечам и волосам, словно новогодние конфетти, ползли итальянские спагетти, а меж длинных волнистых макаронин горнолыжниками проскальзывали квадратики моркови, красного перца и томатов.

– Уматывай, паршивец! Знать тебя не желаю! Пропади ты пропадом! И никаких Светиков. Усек? Проваливай, пока я тебе не накостыляла. Забудь сюда дорогу!

Я замахнулась в него китайской вазой, но остаток рассудка удержал меня от очередного превышения служебных полномочий.

Тихон расторопно поднялся, и попятился в коридор, не спуская с меня выпученных серебристых глаз. С него ручьями стекало оливковое масло. Поскользнувшись, он упал на гигантский кактус с разлапистыми побегами, утыканными пятисантиметровыми колючками. Стены сотряс протяжный вой, способный отправить собаку Баскервилей в глубокий обморок.

Я пошатнулась, придержалась за дверной проем, чтобы не упасть. Ноги отказывались выполнять сигналы мозга. В глазах плавали серые тучки. Сверкнув на прощание белоснежными вампирскими клыками, Тихон на четвереньках поскакал к выходу, унося на спине расплющенные побеги несчастного растения.

– Урою, – вымученно протянула я. – Достану из-под земли.

Я по-солдатски выставила правую ногу вперед, переместила на нее центр тяжести и... рухнула на пол, теряя сознание на лету.

“Ну, Надя, погоди”, – выдали мои мысли в полете.

– Гуляет молодое поколение. Шибко. Без удержу, – проснулась я от того, что меня волокли по коридору за руки и старческий голос поскрипывал над ухом. – Надежда и опора наша. Эх!

– Отпустите. Дальше я сама, – освободившись от хватки цепких мозолистых рук, я села и окинула останки кактуса просветленным взглядом.

По крайней мере, часть вчерашних событий не была выкидышем одурманенных мозгов.

– Рассольчику? – заботливо предложила Клавдия Ефимовна.

– Или кефирчику? – с энтузиазмом подхватил Владимир Ильич.

– Спасибо. Кислым молоком обойдусь, – для вида потерла затылок и лоб, хотя похмельный синдром, о котором я имела весьма приблизительное представление, меня миновал.

Я была свежа и полна сил; лучше, чем до принятия горе-зелья. Поддерживая иллюзию страданий подгулявшей девчонки, я залпом выпила молоко прямо из пакета, заведя глаза под верхние веки и издавая неблагородное хлюпанье. Опасавшиеся моего внезапного падения старички придерживали за плечи.

– Радуйся, милочка, что тебя упыри не скушали, – напутственно шелестела Клавдия Ефимовна. – Не то поплатилась за свою безалаберность. Двери настежь. Заходи, кто хошь.

Забыв о притворстве после визгливого сигнала видеозвонка смартфона, я спряталась в гостевой комнате от любопытных соседей.

– Есть разговор. Длинный и нудный, – разлепив припухшие веки, моя американская коллега и подруга по переписке Джейн Сильвер пододвинула стакан абсента к лежащему на столе локтю. – Не вопрос жизни и смерти, но близко к тому.

Напрасно абсент считают единственным напитком, от которого по-настоящему пьянеют охотники на вампиров. Зелье Нади позабористей будет.

– Я скоро приду. Соседей выгоню, – с Джейн я беседовала по-английски, оттачивала хромавшее на академических курсах произношение.

– Что у тебя? – спросила я коллегу, присев за компьютерный стол.

– Порвала с Кевином, – Джейн пригубила абсент, вздохнула и нервно дернула левым уголком губ.

– Правильно сделала. Тупой разносчик пиццы тебе не пара. Забудь о нем. Не повод для расстройства. Когда решилась?

– Вчера, – Джейн причмокнула бледно-розовыми губами. – Света, ты слышала о торнадо в Мейлиссе?

Я утвердительно кивнула.

– Нас туда пригнали. Помогать спасателям, истреблять вампиров, слетевшихся как стервятники на падаль. Пробыла там неделю. Вчера вернулась утренним рейсом. Кевин встречал в аэропорту. Я начала рассказывать ему о полученных впечатлениях, о том, как тяжело выжившим людям. Многие не только остались без крыши над головой, но и потеряли своих близких. А он сказал, что его тошнит от моих соплей и попросил перестать сваливать на него чужое дерьмо. Понимаешь?