Пять истребителей-перехватчиков Феникс J.1 и два Альбатроса DIII сперва атаковали в лоб замеченную группу чужих бомбардировщиков, но, попав под сильнейший встречный огонь носовых стрелков, впоследствии старались наброситься на русские машины исключительно с хвоста, где у тех не имелось никакого шанса защититься. Так, ценой потери трех своих истребителей, они умудрились сбить пять самолетов палубной авиации. И то уберечься от бо́льших жертв российские пилоты смогли, лишь встав в формацию оборонительного круга, да отказавшись от выполнения поставленной задачи. Так стало окончательно понятно, что простой прогулки на сей раз точно не предвидится.

Тем временем, пока в небе творилась своя битва, на водной глади начиналась своя. Десятки тральщиков, прикрываемые эсминцами да крейсерами, устремились к надежно прикрытому артиллерийскими батареями юго-западному побережью Полы, имея приказ вовсе расчистить данную акваторию от подводных взрывоопасных сюрпризов.

В чем заключалась главная беда всей этой огромной военно-морской базы, так это в устаревании самой концепции выбора места ее нахождения, если можно было так выразиться. Еще полвека назад ее гавань действительно являлась безопасным местом для базирующихся там кораблей. Но ныне, с приходом на вооружение новых дальнобойных орудий, она, по сути, превращалась в самую натуральную мышеловку, сбежать из которой не представлялось возможным вовсе.

А дело заключалось в том, что после зачистки прибрежной акватории от якорных мин и по завершении уничтожения устаревших на два поколения батарей береговой обороны расположенных в фортах Стоя и Веруделла, даже орудия устаревших броненосцев могли бы начать простреливать внутреннюю гавань Полы на всю ее длину, ведя огонь вслепую через возвышенности полуострова Стоя. Впрочем, как и стоящие на якорях корабли Австро-Венгрии могли вести ответный огонь. И тут все упиралось в наличие у пришлых сил воздушных артиллерийских корректировщиков, на защиту которых уже спустя сутки и были брошены все уцелевшие в боях первого дня аэропланы обоих авианосцев.

Всего за один день расправившись с батареями береговой обороны, закованные в броню артиллерийские «утюги» принялись степенно прохаживаться вдоль протраленного фарватера и бить с максимально доступной скорострельностью, ориентируясь на данные приходящие от воздушной разведки. В той же мере, как устарело само место стоянки флота, устарели и защищавшие Полу орудия, чье общее число в двух разгромленных фортах не превышало таковое в бортовом залпе одного эскадренного броненосца. Вот и не справились они с невозможной для них задачей. Наверное, примерно схожие с австрийцами ощущения имели моряки Российского Императорского Флота, когда японские мортиры принялись бомбардировать внутренний рейд Порт Артура. Естественно, при несколько ином ходе мировой истории.

Пять суток не стихала канонада. Если поначалу отряды броненосцев, двигаясь вдоль протраленных участков узлах на восьми-девяти, вели огонь по площадям в надежде накрыть как можно больше скоплений небольших миноносных кораблей пришвартованных борт к борту, то уже на третьи сутки их экипажи перешли к стрельбе с неподвижного положения. Это стало возможным после того, как высадившаяся с катеров и «Эльпидифоров» дивизия морской пехоты Черноморского флота вовсе вышибла австрийцев с полуострова Веруделла и с юго-западной части Стои. После этого защитникам Полы попросту неоткуда стало корректировать ответный огонь собственных кораблей, что и предрешило судьбу последних. Жирную же точку на уничтожении флота двуединой монархии поставили державшиеся все это время в стороне «Измаил» с «Кинбурном». Предоставив австро-венграм возможность от души пострелять по английским, французским и итальянским броненосцам, ни один из которых не избежал поражения хотя бы полудюжиной снарядов, а три вымпела вовсе ушли на дно, подорвавшись-таки на минах, адмирал Романов кинул в бой свои мощнейшие артиллерийские корабли. К этому моменту противник практически полностью расстрелял все запасы снарядов к тяжелым орудиям, впрочем, как и союзники, отчего риск быть даже поцарапанным у этих двух линейных крейсеров был минимален.

Выдавая по трехорудийному залпу раз в 20 секунд каждый, менее чем за час практически непрерывной стрельбы они разбили вдребезги своими ужасающими снарядами весом в три четверти тонны все три линкора типа «Радецкий» и чудом уцелевший при прежнем визите русской эскадры флагманский линкор «Вирибус Унитис». Если в битве английского с немецким флотов средний процент попаданий не доходил даже до пяти, то тут, ведя огонь почти в полигонных условиях, они добивались пятидесяти процентов результативных выстрелов и даже больше.

И никакое сопротивление противника не помогло ему отстоять свой флот и свою базу. Что уцелевшие миноносные корабли, что последние три подводные лодки, что даже бомбардировщики, которые прежде летали из пригорода Полы наносить удары по Венеции, так и не смогли прорваться к главным силам эскадры, впустую сгинув в неудачных попытках. Да объединенный флот стран Антанты потерял больше кораблей от столкновений и таранов, чем от воздействия противника! Если, конечно, не учитывать погибших на минах, жертва экипажей которых, впрочем, оказалась совершенно не напрасной.

Победа оказалась полной, и итальянцы намертво вцепились в занятые десантом территории, откуда впоследствии начали продвигаться вглубь всего полуострова Истрия, явно имея своей целью выйти к городу Триест. После исчезновения угрозы в лице флота Австро-Венгрии этот прибрежный город, примыкавший к самой северной точке данного полуострова, превращался в безумно лакомый кусочек, поскольку его занятие позволяло тут же нанести сокрушительный удар по тылу той армии двуединой монархии, что давила на итальянцев в районе Венеции. Да и до Вены оттуда выходило менее 350 километров по прямой. В общем, угроза вырисовывалась очень страшной, и не купировать ее срочной переброской немалых сил, для командования австро-венгерской армии было смерти подобно. Чего и требовалось кое-кому дюже хитрому.

А спустя всего две недели началось грандиозное наступление российских войск. Дабы не лезть в горную местность Карпат, дороги в которых никак не позволили бы снабжать всем необходимым почти миллион солдат, направление главного удара было выбрано по наиболее низменному участку этой гряды. Имея общее направление от Кракова на Остраву и далее вдоль реки Одра к Брюнну, откуда до Вены оставалось бы пройти всего 100 километров, командующий Юго-Западным фронтом, генерал от кавалерии Брусилов, воспользовался не той тактикой, какую сам полагал наиболее верной, а навязанной командованием. Если его личная идея состояла в нанесении множества одновременных ударов чуть ли не по всему фронту, с целью нащупать слабое место в обороне противника, дабы впоследствии давить именно там, то спущенная с самого верха директива заставила его спланировать и осуществить единственный удар кулаком. Бронированным кулаком! Ведь именно здесь и сейчас в бой были брошены все 1044 накопленных к началу операции отечественных танка. Но, то уже были дела «сапогов[25]». Внимание же Николая Николаевича Протопопова в этот момент целиком и полностью оказалось поглощено действиями Балтийского флота, что ринулся в свой генеральный бой.

Глава 8

Что могут короли?

Не сумев действительно достойно