показать себя в начальный период войны, линейные корабли Балтийского флота почти весь срок навигации 1917 года провели в Рижском заливе, лишь изредка выходя на прикрытие крейсерских операций. Когда постановка минных заграждений, а когда и охота на продолжавшие втихую сновать между Германией и Швецией транспорты, хоть как-то позволяли экипажам этих гигантов не закиснуть. Весь прошлый год командование выжидало развязки противостояния Гранд Флита и ФОМ, отчего и не рисковало бросать на чашу весов их противостояния собственные главные силы, дабы раньше времени не порушить выстраивающийся баланс. Но ныне время подошло, и на большую воду наконец-то потянулись все 8 дредноутов.

Покуда не менее десятка германских линейных кораблей все еще находились в ремонте, адмиралу Эссену была поставлена та же задача, что и в первый месяц противостояния — разгромить судостроительные мощности Данцига и всех, кто там найдется, а также впоследствии засыпать минами часть акватории Данцигского залива. В том числе на подходах к городу Пиллау, через который суда проходили далее до Кенигсберга. Но не ради каких-то там «пакостных» побуждений, как это могло быть еще в сентябре 1916 года, а в целях обеспечения большей безопасности десантной операции в Куршском заливе — отделенной от Балтийского моря песчаной косой акватории, северо-восточная часть которой контролировалась российской армией, а южная — германской. Это и был тот самый отвлекающий маневр Северо-Западного фронта, направленный на удержание немецких армий от убытия в помощь Австро-Венгрии.

Дабы не гнать сотни тысяч солдат на кровавые штурмы укрепленных германских позиций выстроенных по границе Восточной Пруссии, в Ставке верховного главнокомандующего зародилось мнение, что нормальные герои всегда идут в обход. В результате была разработана операция по высадке крупного морского десанта на южный берег залива с последующим выходом этих войск в тылы аж трех армий Германской империи, защищающих данную территорию. Чему в немалой степени способствовало занятие еще в первый год войны города Мемеля, через который было возможным осуществить переход мелкосидящих судов и кораблей с Балтики в залив, где их уже никак не могли бы достать корабли Кайзерлихмарине.

Именно туда, в Куршский залив, главным силам Балтийского флота и предстояло, по пути к Данцигу, сопроводить постепенно перевезенные по частям с Дальнего Востока, и после вновь собранные на верфях Санкт-Петербурга, башенные броненосные мониторы типа «Шквал». Способные спокойно пережить огонь орудий полевой артиллерии, каждый из них, обладая огневой мощью в восемь 120-мм орудий Канэ, по сути, представлял собой самоходную плавающую дальнобойную артиллерийскую батарею. Учитывая их общее построенное количество в 8 штук, они являли собой поистине ценнейший подарок для морской пехоты, поскольку обеспечивали огневую поддержку сравнимую с таковой артиллерийских орудий целого армейского корпуса. И вот сейчас им всем предстояло, наконец, повоевать там, где мониторы могли пригодиться, как никакой иной корабль, и где им точно не могло найтись достойного противника. В общем, там, где они могли стать истинными королями! Точно такими же, какими выступали «Севастополи» на Балтике. Слишком уж хлипкими на их хищном фоне смотрелись небольшие речные пароходы и буксиры, вооруженные немцами чем под руку попадется.

Естественно, как только была получена отмашка, никто не стал тут же кидать на острие атаки ценнейшие корабли флота! Вначале вперед пустили стаи субмарин. Тридцать одна лодка ушла в персонально выделенные для каждой из них охотничьи угодья с приказом топить всех встречных и поперечных, за исключением подводных лодок. Слишком уж много их ныне вышло в море, отчего значительно повышался риск дружеского огня. И так уже Балтийский флот лишился трех подлодок торпедированных своими же сослуживцами из-за ошибок с опознанием. Да экипажи противолодочных кораблей отличались ни единожды, начиная обрабатывать глубинными бомбами своих же. А бедой всему была несогласованность действий и выход экипажей за указанные районы оперирования. Потому, во избежание подобных мрачных эксцессов, в этот раз все субмарины уходили исключительно в западную Балтику.

А с отставанием на 2 дня, вслед за ними устремилась прикрываемая эсминцами свора противолодочных кораблей. Этим уже полагалось прочесать частым гребнем воды центральной и южной Балтики, дабы выявить и пустить на дно уже германские подводные лодки, что, наряду с минами, представляли основную угрозу безопасности российских дредноутов. Сколь бы великолепной ни являлась ПТЗ данных линейных кораблей, панацеей назвать ее было сложно. Тут все зависело от количества полученных пробоин, каковые уже случалось получать сильнейшим бойцам Балтийского флота.

Не один десяток раз немецкие подводники пытали счастья в атаках на корабли Российского Императорского Флота. За почти два года войны им дважды удавалось повредить линейные крейсера, надолго выбивая те из строя, а также потопить два минных заградителя, старый бронепалубный крейсер «Паллада», две канонерские лодки и эсминец, не считая более полусотни товарных пароходов, что курсировали между берегами Швеции и России. Да и мины успели собрать немалый урожай жизней российских моряков. Особенно сильно страдали от них подводники, половина довоенных экипажей которых числилась к маю 1918 года пропавшими без вести. Но точно такую же цену платили и немцы, за которыми вдобавок еще охотились специализированные противолодочные корабли. Так что счет был явно не в их пользу. Тем более, что львиная доля всех новых субмарин, сходящих с верфей Германской империи, тут же убывала в Северное море для действий против Королевского флота и судоходства в целом.

Дредноуты же покинули Рижский залив еще три дня спустя. Причем, имея под боком не только легкие крейсера, и кучу легких кораблей сопровождения, но также целых три авианосца. Ну очень сильно затянулось переоборудование выкупленных флотом трансатлантических пассажирских лайнеров: «Россия», «Курск» и «Митава», отчего их оказалось возможным применить по новому назначению лишь сейчас.

Значительно уступая по всем параметрам полноценным эскадренным авианосцам Черноморского флота, они, тем не менее, отнюдь не являлись совсем уж бесполезными кораблями. Способные нести по восемь аэропланов каждый, все трое обеспечивали не только дополнительную противолодочную оборону соединения, но также способствовали проведению разведки на солидном удалении, что в условиях вечно хмурой Балтики было ой как необходимо. Хотя и тормозили полноценные боевые корабли, не будучи способны выдать скорость свыше 14 узлов. Правда, в условиях сопровождения мониторов и минных заградителей с тральщиками, совершенно не выделялись на общем фоне, спокойно поддерживая ход в 10 узлов. Вот вылетевшие с них F. E.2b и провели разведку Данцигского залива, как только покинувший рейд Мемеля флот преодолел две трети пути до пункта назначения.

Естественно, найти в такой здоровой акватории, чья площадь превышала 18 тысяч квадратных километров, абсолютно все находящиеся в ней суда и корабли, вряд ли виделось возможным, даже если бы на дело были высланы все наличные аэропланы. Но тут, скорее, требовалось подтвердить или опровергнуть факт присутствия близ Данцига линейных кораблей немцев, и, конечно же, субмарин. Что по первым, что по вторым, представлялось вполне благим делом нанести превентивный удар все теми же метательными